Алексей Наст - Войти во тьму

Следователи и сопровождающие прошли между домиками к крайнему небольшому дощатому навесу. Посёлок скрывался среди деревьев. Домиков и складов было не много. За навесом всё было укрыто брезентом.

Бабкин и Стёпушкин поспешили убрать брезент, обнажив сухой мох и песок, вывороченный во время борьбы жертвы и убийцы.

–Вот здесь нашли Сёмина. Его прислонили к стене и оставили сидеть, – объяснил Бабкин. –Я собирался в бочки воды натаскать – у нас под навесом бочки двухсотлитровые стояли для воды. А здесь недалеко родник. Для питья мы воду через фильтр прогоняем, а для технических нужд – сюда, значит, в бочки. Ну, и заглянул я за стенку – тут он и сидит мёртвый, рот открыт, всё тело истерзано, мухи жужжат, осы. Я из-за мушьего жужжания и заглянул, думал, какой-то гад сходил по-большому. У нас туалеты устроены, уличные, конечно, вот, и бывает, что кто-то ночью ленится идти далеко.

–Почему туалеты далеко? – поинтересовалась Александра.

–А запах? Конечно, обрабатываем хлоркой, но…

–Почему же у вас не устроят нормальных туалетов?

–База уже давно морально устарела. Не удивлюсь, если её, вообще, закроют… Я борюсь, чтобы чисто было, без скотства – самим же приятно. Я сразу к товарищу полковнику побежал.

–А где труп? – неожиданно спросил Загин.

–Мы их всех в ледник уложили. Жара, сырость. Чтобы не разлагались, – ответил Фарафа.

–А вот и след медвежьих когтей, – нагнулся Купчик над глубокой бороздой пятерни. – Свежая. Ходят медведи?

–Забредают… Только это не медведь. Это убийца свою метку оставил, – сказал Фарафа. – Последний раз медведь в начале лета наведался, с того края посёлка. Прогнали.

Купчик молча посмотрел на полковника, но ничего не сказал.

–А где бочки для воды? И что с ней, вообще, происходит? Вы наполните бочки, и… – допрашивал завхоза Загин.

–Для приготовления пищи и мытья посуды берём из бочек, пропускаем через фильтр, наполняем специальные, цинковые баки. Отдельно воду греем для душа, для бани, для стирки – у нас две стиральные машины. Всё это на мне – я же завхоз. Ребята приходят усталые, грязные. Помоются, сменят бельё, покушают, наполнят термоса и, вперёд, на дежурство.

–Товарищ полковник, а вы говорили, только вы здесь с Синицыным и радист.

Фарафа замялся.

–Совсем забыл. Забыл про Бабкина. Голова кругом идёт от всего!

–Но я изредка, всё же, бываю на дежурствах. Чтобы не терять квалификацию, –заметил Бабкин, как бы оправдывая полковника.

–А бочки?

–Унёс отсюда. Вон, у канцелярии составил. Не могу в этом месте находиться один. Что-то давит такое. Не приятно, – виновато отозвался Бабкин.

–Тогда, – с удивлением заговорила Александра. – Получается, всегда кому-то выпадает к определённой установке ехать на дежурство одному?

–Да, – Фарафа совсем стушевался. Такой порядок нарушал инструкцию. Военные пошли на такое, чтобы сделать службу более комфортной. По-человечески понятно, но нарушение явное.

–А почему ваш зам Синицын не мог дежурить вместо завхоза?

–На центральном пульте положено дежурить двум операторам и связисту.

–Для завхоза вы смогли найти повод не исполнять предписание.

Фарафа напыжился:

–На пульте обязаны находиться два офицера – это важно. Нахождение оператора на дальних установка – всего лишь страховка. Я вам объяснял это.

–Вы, когда вам доложили про труп, что сделали? – спросил Фарафу Ваня.

– Связался с вч №№№, и сообщил об убийстве. Место накрыли брезентом, а труп перенесли в ледник – мне передали, что сначала передадут о происшествии в Москву, в секретное подразделение, а оттуда уже прилетят следователи. Я прикинул – долгая петрушка, потому приказал убрать труп в ледник. Специально гонять за трупом вертолёт не станут – мне прямо сказали, да и туман проклятущий…

–А кому вы сказали, что вертолёт сюда прибудет уже со следователями, не раньше, и труп заберут только после проведения расследования? – заинтересовался Загин. Можно было сразу определить круг лиц, которые могли, зная эту информацию, решиться лишить базу связи, чтобы развязать себе руки.

–Всем рассказал, – похоронил надежду Фарафа. – У нас была дружная команда единомышленников, и гибель одного, стала ударом для всех.

–Медведя мог привлечь запах крови, он обнюхал труп, убедился, что это не представляет для него интереса, разъярился, царапнул древесину, и ушёл , – попытался объяснить возникновение медвежьего следа Ваня Купчик.

Загин не согласился:

–Был бы медведь – он бы полакомился. Трупами мишки не брезгуют.

–Да, это не медведь. Это человек, – настойчиво повторил Фарафа. – Убийца. Медвежья метка – это, как сигнал зла.

–Чёрная кошка? – проиронизировала Александра. – Понятно оставлять фирменный след в большом городе. Здесь-то зачем?

–Всё тоже самое. Запугать. Лишить воли.

–Думаете?

–Зря иронизируете… Теперь пойдёмте к другому месту, – Фарафа повёл следователей к обитому проолифленной дощечкой домику. – Это случилось там, в самом помещении. У нас в таких домиках офицеры живут. Грубо говоря, живут, они же всегда на объектах. Один домик на троих, комнатки маленькие, но изолированные, тут у них кровати, шкафы, вещи.

Полковник достал из кармана ключ, и отомкнул маленький нависной замочек.

–Здесь же место проклятое. Я про Зло, – продолжал он рассказывать. – Проходите. Базу строили в дурном месте, чтобы местные жители носа сюда не совали. Таёжники – они тайги не боятся, всё выведают. А «дурные места», как дети, страшась, стороной обходят. Ну, и самое главное, космос отсюда, как на ладони. В давние времена здесь погибли медведица с медвежатами – охотники (из больших советских шишек) были пьяны, мать поймали, а медвежат на её глазах закололи и съели. Ну, там, шашлык, жаркое на угольях. Мать, сами понимаете, хоть и зверь, а есть мать, взломала путы, и ринулась на извергов, но была застрелена. С той поры, любой медведь, забредающий в этот район, становится одержимым. Жаждет убивать.

–Таёжные байки, – заключил Купчик.

–Нет, это молва, – отозвался Фарафа, открывая дверь в одну из комнат. – Комната Васина. Здесь его убили. Вот его кровать – он лежал на ней. Видите следы крови на смятой постели.

В прибранной комнате, с небольшим шкафом, тумбочкой и окровавленной кроватью, было тесно. Никаких следов борьбы. Видимо, убитый, до нападения, спал, и не оказал сопротивления.

–Смотрите, – заворожено произнесла Александра.

На деревянной стене, чуть выше спинки кровати, красовались пять глубоких борозд медвежьей пятерни.

–Да, медвежий след. И так во всех случаях, – подтвердил полковник. – Я же говорю – это человек.

–Как же он оставляет медвежий след? – спросил Загин. Он ещё никаких догадок, в отличие от Александры, не делал, но всё запоминал, сопоставлял факты, анализировал, копил информацию.