Фридрих Незнанский - Факир против мафии

Во время подобных приступов Эл ненавидел себя. И ненавидел ее. Ненавидел всей душой. Если бы только он мог сделать так, чтобы она больше не ходила по земле! Чтобы не смотрела на него своими огромными и глубокими, как океан, глазами, вызывая в его душе такие чувства, о существовании которых он раньше даже и не подозревал!

Что-то похожее он испытывал в детстве, когда случайно сталкивался в коридоре с одной из самых красивых девчонок в школе и тут же, смущенно покраснев, опускал глаза, отчетливо сознавая свою убогость и серость. Он был невзрачным, худым и плохо сложенным коротышкой, и эти школьные красавицы были так же недоступны для него, как звезды или луна. Иногда они снились ему, но даже во сне они смеялись над ним и презирали его, словно он был не человеком, не парнем, а каким-то странным, гадким существом, омерзительной гусеницей или скользкой жабой.

С тех пор утекло много воды, и Эл давно уже не комплексовал перед женщинами. Тем более что самую красивую из них можно было легко купить за пару сотен баксов. Благо публичных домов, саун и тайных притонов в Вильнюсе был больше, чем газетных киосков.

Но когда он встречался взглядом с Региной, он читал в ее глазах точно такое же презрение, какое видел в глазах школьных красавиц. Для Регины он все еще был жалким, холодным выродком, змеенышем, которого — вопреки ее желанию — Отаров приблизил к себе, «пригрел на своей груди».

Регина была вынуждена смириться с его существованием. Но Эл был уверен, что, оставшись с Отаровым наедине, там, во мраке ночи, она часто шепчет ему на ухо:

— Дорогой, ну зачем тебе этот выродок? Неужели вокруг мало достойных людей? Попомни мое слово, когда-нибудь он прикончит тебя самого. Причем прикончит исподтишка. Выстрелит тебе в спину, потому что такие ублюдки только и могут, что стрелять людям в спину.

Вот почему Эл ненавидел Регину. И вот почему он ее обожал, как обожал тех светлых, гордых, воздушных и неуловимых фей, с которыми сталкивался в школьных коридорах два десятка лет тому назад.

Как всегда, Регина не спросила «кто там», не воспользовалась цепочкой, хотя цепочка была. Она просто открыла дверь. Открыла и замерла на месте. Хотя замерла она потом, а сперва легонько отшатнулась, широко раскрыв глаза, как если бы увидела на пороге своей квартиры инопланетянина или, скажем, восставшего из могилы Гитлера.

— Добрый вечер, — вежливо сказал Эл.

Однако Регина не стала отвечать на приветствие. Вместо этого она грубо спросила:

— Что ты здесь делаешь?

Эл чуть улыбнулся.

— Я ищу Юрия Георгиевича, — сказал Эл, по-прежнему не выходя за рамки приличия. — Он здесь?

— А почему он должен быть здесь? — спросила Регина.

— Я видел его машину во дворе, — объяснил Эл. — Я звонил ему на мобильный, но он не отвечает на звонки. Позовите его, пожалуйста. Это очень срочно.

Эл с секунды на секунду ожидал, что резкий, хрипловатый голос босса рявкнет из гостиной: «Регина, кто там еще?», как это не раз бывало раньше. Но из гостиной не раздавалось ни звука. Это, конечно, ничего не значило, ведь босс мог быть и в спальне.

Регина явно медлила с ответом. Это заставило Эла насторожиться.

— Юрий Георгиевич спит. Как только он проснется, я скажу ему, чтобы он позвонил тебе.

Регина и сама не знала, зачем она соврала. Наверное, ей просто доставляло удовольствие водить за нос этого кровавого, безжалостного ублюдка с фигурой тщедушного юнца, как дрессировщикам доставляет удовольствие входить в клетку с тигром или каскадерам прыгать с многоэтажек и крутых мостов.

— Ну все. Можешь идти.

Регина захлопнула дверь, но Эл, почти не отдавая себе в этом отчета, подставил ногу. Дверь стукнулась о ботинок Эла и, отрикошетив, легонько ударила Регину по руке.

— Ты что? — изумилась Регина.

— Мне нужен босс, — сухо повторил Эл. — Если он спит, разбуди его.

Регина прищурила свои бездонные глаза.

— А ты наглый, — сказал она. Затем примирительно улыбнулась. — Ладно, убери ногу. Я сейчас его позову.

В самой улыбке Регины было столько неестественности и фальши (никогда раньше она не улыбалась Элу), что Эл окончательно уверился — Отарова здесь нет. Иначе Регина никогда не посмела бы прогнать Эла. Какой бы могущественной она ни была, вопросы здесь решал босс, и только он один. И он сам решал, с кем ему встречаться, а с кем нет. Регина нарушила правило. Отаров никогда бы этого не допустил. И не простил бы.

Едва Эл убрал ногу, как Регина снова попыталась захлопнуть дверь. Но Эл и на этот раз был настороже. Столкнувшись с его плечом, дверь рывком распахнулась, и Регина, сильная, неприступная, холодная Регина отлетела к стене, как футбольный мячик.

Эл вошел в прихожую и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Потом он медленно и спокойно повернулся к Регине. Лицо бандита было бледным, даже его узкие губы приобрели синеватый оттенок.

Регина стояла у стены и смотрела на Эла исподлобья.

— Ты должна рассказать мне, что здесь произошло, — сказал Эл.

— Должна? Тебе? — Регина презрительно усмехнулась. — Ты что-то путаешь, малыш. Я ничего тебе не должна.

— Но ты расскажешь, — сказал Эл. — Пойдем в гостиную.

— Нет, — с неожиданной яростью проговорила Регина. — Ты не войдешь в мою квартиру.

Эл ухмыльнулся.

— Я уже вошел, — спокойно напомнил он. — В гостиной нам будет удобней говорить. Или ты боишься, что я увижу там что-то такое, что мне не понравится?

Регина откинула со лба светлую прядь и сказала, на этот раз так же спокойно, как Эл:

— Хорошо, пойдем.

Повернулась и пошла, не оглядываясь на Эла.

В гостиной ничего странного Эл не увидел. Он заглянул в спальню, уже не спрашивая разрешения, потом в маленький кабинет, где Регина обычно работала с бумагами, в туалет и ванну — Отарова нигде не было.

Все это время Регина сидела в кресле, с угрюмым видом наблюдая за перемещениями Эла.

— Ну, — сказала она, когда он вернулся в гостиную и сел на диван. — Ты нашел, что искал? Может, теперь уберешься отсюда?

— Отарова нигде нет, — сказал Эл. — А ты сказала, что он у тебя. Почему ты мне соврала?

На щеках Регины снова проступил яростный румянец.

— А тебе какое дело? — сказала она высоким, нервным голосом. — Я говорю только то, что хочу, и не намерена ни с кем объясняться. Тем более с тобой.

— Вот как? — Эл холодно усмехнулся. — Почему «тем более»?

— Потому что ты никто, — прямо ответила Регина. — Тебя не существует в природе. Ты просто тень. Жалкая тень большого человека. Когда встает солнце, ты делаешься маленьким, как червь. А вырастаешь только к вечеру, как какая-нибудь злобная нечисть, которая прячется по темным углам.

— Это очень поэтично, — сказал Эл. — Ты всегда умела говорить красиво. Наверно, ты научилась этому, когда была журналисткой.