Фридрих Незнанский - Цена любви

— Старикашка-то как раз ничего был, — признала Соня. — Добрый, на показах цветочки всегда кому-нибудь дарил… Однажды огромную такую коробку шоколадных конфет привез и уговорил Гниду дать нам по одной штуке! Говорят, он чем-то болел, но потом вылечился.

— Почему думаешь, что вылечился? — рассеянно спросила Галя, думая о своем.

— Он месяца два к нам не появлялся, когда заболел, а потом снова приехал, веселый и здоровый совсем… А через пару недель под машину попал… Лидка с тех пор совсем ведьмой стала!

Посидев еще немного с Соней и поутешав ее, как могла, Галя решила, что сегодня в агентство идти не стоит. А может, и вообще не стоит. Это уж как Александр Борисович решит. Завтра с утра она отправится в «Глорию» и доложится Турецкому: его ведь в первую очередь интересовали отношения супругов. О них она узнала достаточно. Если же понадобится дополнительная информация, для драгоценного Сан Борисыча капитан Романова сделает все, что в ее силах.

Из многочисленных знакомых Николая Щербака мало кто знал, что он очень любит детей: своих ему Бог не дал… Но он их не просто любил, но еще и умел с ними общаться: наверное, потому, что ребятишки отлично чувствовали, что этот взрослый дяденька интересуется ими искренне.

Восьмилетняя Машенька, с которой Щербак предпочел познакомиться в ее дворе, когда девочка вышла погулять после школы, тоже моментально поняла, что он восхищается тем, как она ловко, ни разу не уронив, целых пять минут отбивала мячик о стену соседнего гаража, искренне, а не для того, чтобы к ней пристать с дурными намерениями! Девочку ему издали показали приподъездные бабульки, после того как Николай продемонстрировал им свое удостоверение: о происшествии с наездом все они хорошо помнили и ничуть не удивились его интересу к девочке.

— Классно играешь в отбивалки! — произнес Николай, подойдя к Машеньке. — И сколько раз так можешь?

— Пятнадцать пока, — пояснила та и, подхватив мяч, повернулась к нему.

— А я к тебе по делу, — серьезно сказал Николай. — Говорят, ты кое-что видела? Не очень давно.

Девочка внимательно оглядела незнакомца серьезными серыми глазами и продемонстрировала догадливость:

— Вы из милиции? Насчет того дедушки, которого толкнули?

— А его точно толкнули? — спросил Щербак. Маша пожала плечами:

— Не хотите — не верьте, но я сама видела… Тетенька, которая с ним ехала, поверила…

— И ты видела, кто его толкнул, можешь описать?

— В лицо — нет, — мотнула головой девочка. — А куртка на нем темно-синяя была… И он немного лысый, вот тут…

Девчушка подняла руку и ткнула себя в затылок.

— Точно, с лысиной… — раздался за спиной Щербака старушечий голосок, заставивший его вздрогнуть от неожиданности и обернуться. — И зря ты, милок, Машке не веришь, она тут самая востроглазая… А насчет мужика-то и я видела, как раз из молочки шла…

Перед Николаем стояла сухонькая, словно веточка, старушенция в потертом плаще из искусственной кожи и забавном, тоже далеко не новом, берете, с клетчатой хозяйственной сумкой в руках.

— Здравствуйте, — несколько растерялся Щербак. — Так вы, получается, тоже что-то видели?

— Да, считай, почти ничего, — сказала та. — Говорю ж, издали… Машка-то ближе стояла…

— И все же: как толкнули, видели? — и, спохватившись, с запозданием представился.

— Знаю-знаю, мне бабы уж сказали, что ты из милиции… Ваши-то со мной тогда и говорить не стали, а уж с девчонкой и подавно. А я и не лезла, это она вон все, — старушка кивнула на девочку. — Видела, как толкнул и как псих этот на машине на дедка прямиком рулил, но говорю ж, издали! А тот, который убивец и толкнул, тут же и сдунул, только лысина и сверкнула…

— Высокий? Низкий? Волосы темные или светлые?

— Обнакновенные у него волосы, не темные и не светлые, — отрубила бабулька. — Про куртку — точно синяя, а какого цвета штаны — не помню, убег он быстро, к больнице.

— К больнице?

— Не к поликлинике нашей, а к больнице, — кивнула та. — Через поликлинику наскрозь не пройти, а через больницу можно… Вот и убег туда. Там дальше-то шоссе, народу полно и машин… А рост его издали не разглядишь, вроде бы тоже обыкновенный… А что, вас, видать, начальство проперчило, чтоб, значит, все по правде расследовали? — Старушка хитро подмигнула Щербаку и хихикнула. — А то теперь сплошные эти… оборотни в погонах! Только деньги хапаете, а работать не хотите по правде! Это ж надо, живых людей под колеса среди бела дня пихают!

— Машину, которая на него ехала, вы рассмотрели? — вздохнул Николай, решив не разуверять бабку насчет того, что он из милиции.

— А как же! — самодовольно улыбнулась она. — Я ее лучше всех разглядела, ее первой и увидела! Как раз хотела дорогу переходить, я из молочки шла… Гляжу, а этот псих из-за угла и вывернулся и, значит, вперед!

— Описать машину можете?

— Иностранная, бежевая, стекла черные. А в марках я, уж извиняй, нынче не разбираюсь…

— У нее на носу, — неожиданно вставила примолкшая было девочка, — колечко такое железное было… Я видела…

— Точно колечко? — прищурился Щербак.

— Точно! — сурово насупилась Машенька. — Вы мне что, не верите?!

— Еще как верю!

Спустя несколько минут, распрощавшись со своими собеседницами, Щербак, отойдя за угол, достал мобильный и набрал номер Макса.

— Привет, бродяга. Меня интересует следующее: зафиксирован ли угон «мерседесов» бежевого цвета в следующие числа… Записал?

— Перезвонишь минут через сорок, — буркнул Макс и отключил связь.

Ближайшие полчаса Николай провел в кафе: пообедать ему сегодня не довелось, хоть перекусить кофе с гамбургерами… Все это время он не только поглощал еду, но и недоуменно размышлял над тем, кому это понадобилось убивать старика, да еще и необратимо больного. Никаких вариантов помимо тех, что они надумали с Турецким, в голову ему не приходило.

Наконец сорок минут истекло, и он вновь набрал номер Макса. Как выяснилось, светлый «мерседес» действительно был угнан в тот день, и всего один. По странному совпадению принадлежал он доктору, и даже профессору, Хабарову — владельцу клиники, в которой лечился покойный Клименко и куда они с дочерью как раз направлялись.

— И что? — почему-то разволновался Щербак. — Нашли его?

— Нашли-нашли… — сердито буркнул Макс. — На другой день и нашли… Туда же, за гаражи, загнали с помятым передком… Странно, что не обснимали… У профессора претензий к ментам не было… Все?

— Пока все, — задумчиво произнес Николай и отключил связь. Похоже, чего-чего, а странностей в этой истории с каждым шагом обнаруживается все больше.

Немного постояв на месте, он наконец двинулся в сторону ближайшего метро, решив повидаться с Турецким лично, а не отзванивать ему о результатах разведки по телефону.