Олег Джурко - Ангелы отпевают всех подряд. Боевик

– Ах ты, мерзавец!

Шоферистка резво отпрянула и снова скрылась в машине. На высокой скорости она весело совершила вокруг беспомощного бродяги издевательский круг почета. Тимофей так рассвирепел, что готов был вцепиться в колесо машины. Он крутанулся на земле и еще одна стрела боли пронзила поясницу. Там что-то хрустнуло и поясница онемела.

Подмяв под себя сумку, он с тоской смотрел вслед медленно отъезжающей машине. Женщина махала из окна кремовым платочком. "Это конец… Это конец", – обреченно выстукивало сердце. Он подложил сумку себе под затылок и закрыл глаза.

Какое-то время он не чувствовал ног. Это было даже приятно, так как ноющая боль в суставах исчезла и не мешала обдумывать свое положение. Собственно, обдумывать было нечего. Далеко налетчица от добычи не уедет. Станет поодоль и будет дожидаться когда он околеет. Оставалось покориться бабе с револьвером. Смирно дождаться ее возвращения, отдать сумку и умолять довезти до больницы. Он был так плох, что не сомневался: она вернется за деньгами. Сомневался, что хищница не побоится оставить его в живых.

Через какое-то время сначала в левой ноге, а затем и в правой стала просыпаться колючая боль. Когда боль в коленях набрала силу и распространилась по всему телу, он пошевелился и стал медленно подниматься с земли. Ноги подрагивали, но повиновались. Вскинув, на плечо сумку, он двинулся по следу Жигуля. Шаг, другой… Поясница молчала. Он приободрился.

Теперь Кровач не позволял себе расслабляться, и все равно не заметил как шоферистка, пробравшись глубокой лощиной, тихо, шакалом, подкралась сзади. Звук клаксона разорвался в его сердце гранатой. Он выронил сумку и непроизвольно поднял руки вверх.

– Бог мой! Совсем оплахел парень. – Рыдала от смеха проклятая налетчица. – Да не бойся, приятель, повернись, повернись. Надоело притворяться. Радикуль у него, понимаешь ли!

Шоферистка не вышла из машины, лишь чуть приспустила стекло окна.

– Ну, бог с тобой, прощелыга, я дарю тебе жизнь… С калеками я не воюю. И попить дам. Подай сюда твой дурацкий баул, а сам полезай в багажник. Я высажу тебя на трассе и катись ко всем чертям своей дорогой!…

– Крошка, вы серьезно?! – Кровач, проверяя работоспособность торса, сделал несколько боксерских пассов. – Как видишь ко мне пришло второе дыхание. Этого хватит еще километров на двадцать. Так что вали, пока цела…

Бандитка приоткрыла дверь и снова навела на Тимофея револьвер. Теперь он отлично различал взведенный курок. Грянул выстрел. Вроде бы, ему целили в ноги, но он инстинктивно зажал нос, закрыл глаза и задерживал дыхание, пока не зазвенело в висках. Слеза все же прошибла.

– Возьмите, черт бы вас побрал! Я ничего не вижу. Возьмите сумку сами. – Пробормотал он, захлебываясь слезами и соплями.

– Бросьте притворяться. Неженка какой. Пока что я стреляла в сторону. Подайте сумку! Считаю до трех… Раз!

Она боится выйти из машины. Она боится меня, обрадовался Кровач. Носком боевой туфли он подвинул сумку поближе к машине…

– Два!.. – сипло каркнула грабительница.

Тим еще подтолкнул сумку и сам чуть-чуть вслед за нею приблизился к машине. Прогремел второй выстрел. Тим дернулся… И тут его разобрал смех. До машины оставалось совсем немного. Он уже знал что сделает. Леший меня чеши! Идиотке прийдется, прийдется открыть дверь. Сумка тяжелая, прийдется наклониться, или поддеть сумку за лямку ногой… Это отличная наживка для любительницы халявы. Ну, ну же, засранка, выползай…

Садистка была довольна эффектом выстрелов. Истерический смех несчастного выдавал его полную деморализацию. Готовясь принять добычу из рук запуганной долларовой коровы, женщина переложила револьвер в левую руку, запустила двигатель и немного приоткрыла дверь. Показалась ее золоченая босоножка на толстой пробковой платформе.

"Ох, и дура. Вот что делает жажда наживы"… – Не прекращая смеха, Тим сгруппировался для последнего броска.

Господи, каким же примитивным был его следующий жест… Даму словно кто насильно вел точно по намеченному им сценарию решительной схватки за обладание миллионом долларов. Дьявол это был или светлый ангел возмездия, но этот "кто-то" не мешал женщине считать себя очень ловкой плутовкой. Она не стала вылезать из машины, она потянулась за чужим добром прелестной ножкой.

Тим наклонился к сумке, словно намереваясь помочь грабительнице, и попутно, как складной болванчик, неожиданно упал на колени, а затем на живот. Этого было довольно, чтобы руками дотянуться до машины. Тим хорошенько придавил даме ножку дверцей. Ха! Вопль! Буря причитаний! Разбойница-любительница с пустынного проселка судорожно дернулась от пронзившей ее боли, и забыла про все на свете, а главное про револьвер забыла. Как же маленькая страдала, как она кляла паразита с большой дороги, как же она…

Кровач подобрал револьвер, и, не обращая внимания на стенания обманутой сучки, прежде всего, внимательно его осмотрел. Странный какой-то. И похож будто на тот что вертел перед его носом бандит Грим и в то же время не похож чем-то. ОН небрежно крутанул барабан. Но исправный. Даже целый патрон есть.

Помочившись за машиной, Тимофей подобрал "пушку" и полез на заднее сиденье за аптечкой. Шоферистка больше не представляла опасности, пришло время оказать ей первую медицинскую помощь.

Что-что, а повязку Тимофей делал классно. Он любил лечить свою семью. Не обращая внимания на стоны женщины, наложил повязку на кровоточащую ссадину. Он не ждал объяснений, он сам был такой же пройдоха, хотя весьма желал хоть что-нибудь узнать о слегка им покалеченной авантюристке.

– Я не извиняюсь. – Кровач заглушил двигатель. Выдернул из замка зажигания второй, запасной, ключ. – Мы оба вляпались в порядочное дерьмо… Чего уж там… Кто вы и откуда? Только честно, насколько это возможно для женщины.

Минут десять шоферистка довольно фальшиво стремилась разжалобить чужака. Тимофей не мешал артистке до конца исполнить роль блефующей жертвы мужлана-миллионера. Зачем мешать идиотке зарабатывать прощение. Вотще, могла бы делать это и поизобретательнее. Например, пособлазнять немного и откупиться натурой… Других-то козырей у нее нет. Он бы, так и быть, не заставил бы себя долго уговаривать, глядишь, и согласился бы совершить, в знак примирения, ритуальный акт совокупления.

– Роли поменялись, мадам. Теперь я вас буду грабить. – Развеселившись, Кровач бесцеремонно заглянул в сумочку дамы.

Пачку Мальборо он нашел сразу. Но хотелось еще чего-нибудь, попикантнее. Он развязал узелок кружевного платочка и нашел заветный пакетик розовых презервативов. Вот как ему отблагодарить Провидение! Он явно переведен Судьбой на полное материальное обеспечение. Да будь я проклят! не заслужил я такой опеки!