Алексей Витаков - Домой не возвращайся!

Ущербная луна вполоборота застыла над соседним домом, небрежно освещая человека на крыше общежития.

Найдя подходящую скобу на вентиляционной трубе, Бальзамов прикрепил к ней конец веревки и начал спускаться, упираясь ногами в стену… Ага, ну вот и нужное окно. Только бы не было заперто на шпингалет… После легкого нажатия, рама, скрипнув, подалась внутрь. Повеяло тошнотворным холодком… Неуловимый, неописуемый запах смерти, знакомый с детства. Запах кончины, который ни с чем не перепутаешь.

Осторожно ступив на подоконник, Вячеслав скользнул в непроглядный зев безжизненного пространства… Всклокоченная кровать… И весь Кавказ, как смятая постель… Вспомнились строки любимого Эдькой Пастернака… Пепельница с окурками. Банка из-под «джин-тоника». Компьютер, под слоем вдвое сложенной пыли. Ищи, Бальзамов, ищи.

Книги – на столе, на полке, на полу у изголовья кровати. Думай, Бальзамов, думай. Пройдись по шкафам. Так. Ничего, что могло бы заинтересовать… Он сел за стол и, опершись локтями о полировку, уронил лицо в ладони. Захотелось потянуться, успокоиться, странно, но страха, почему-то, не было. И тут, под носком ботинка вначале тренькнуло. А потом с характерным стуком упала и покатилась по шершавой поверхности пола, с половицы на половицу, пустая бутылка из-под водки… Ну-ка, ну-ка, подь поближе. Что мы имеем? Что имеем, то и введем. Итак. Водка «Бахус», Смоленского ликероводочного завода, дата выпуска 4.04.96. А, что под столом? Да здесь еще три. Неужели Эдик пил эту гадость? Ни в жисть не поверю. А вдруг пил? Тогда с кем? Все-таки уже что-то. Ладно. Пора выбираться из этой обители смерти. Он все вернул на свои места. Поднялся на подоконник и, прикрыв за собой раму, стал карабкаться по веревке на крышу.

…Конная лава, развернув могучие крылья, бросилась в атаку. От края до края горизонта не было ничего, кроме дикого степного войска. Шли опятиконь, поставив на свободных лошадей войлочные рулоны, тем самым увеличивая свою численность в глазах неприятеля в пять раз. Впереди летучая, легкая кавалерия, оснащенная только луками, стрелами и волосяными арканами. Наконечники стрел разные. Серповидные – для подрезания конских сухожилий. Заточенные под тупым углом – для того, чтобы травмировать, с последующим пленением. Заточенные под острым углом, четырехгранные – для смертельных ран. Нет в мире ни одного панциря, способного противостоять монгольским стрелам. Нет во Вселенной ни одного народа, способного удивить мир более талантливыми стрелками, чем монголы. Сейчас легкие всадники закружат знаменитую карусель – это когда одна волна, выйдя на убойную позицию, выпустит смертоносный ливень и уйдет на фланги, а другая, с заряженным оружием займет ее место. И так много раз. Жалить и откатываться. Пока неприятельский строй не смешается, обнажив бреши. Пока их боевые кони не начнут сбрасывать и топтать всадников. Пока воины не начнут роптать на командиров. И только после этого в бой вступит тяжелая конница, составленная из представителей древнейших и знатных родов. Боевой клич «урагх» заставит трепетать шатер Вечного синего неба, наполнит каждое сердце радостью боя. Степь озарится сверкающими доспехами и обнаженными клинками. Земля содрогнется до основания под копытами коней, несущих всадников в сабельную схватку. Как нож в масло войдет копье монгольского войска в тело вражеских построений. Фланги с двух сторон стиснут противника, и начнется избиение. Всадник на белом арабском скакуне, в серебряных доспехах не единожды пройдет сквозь неприятельский строй, тяжелым, кривым мечом прорубая себе дорогу. И вот враги бегут, бросив оружие, давя друг друга. Стонут раненые. В страшных позах застыли убитые. О, эта сладость погони. Под ударами тяжелого меча, головы слетают с плеч и катятся арбузами по истоптанной степи. Всадник на белом коне первым врывается в лагерь. Спрыгивает на землю и откидывает полог ближайшей юрты. Там, забившись в угол, дрожит испуганной ланью молодая женщина. Он срывает с пленницы одежду и впивается в ее вишневые уста. Валит на шкуры. Пьет и пьет из набухших сосков нектар нежной, молодой плоти. Прильнув к животу, вдыхает запах кожи. Еще ниже – око вселенной, окруженное тонкими кольцами волос. Губы ненасытно целуют внутреннюю часть бедер. Жарко хрипя, победитель задирает кольчужную юбку и высвобождает измученный долгим воздержанием, набухший до невероятных размеров, лингам. Берет ноги женщины под колени, поднимает, закидывает на свои окольчуженные плечи и врывается в лоно. Красивые полные бедра с маленькими звездочками вен обвивают мужской стан. Пленница, выгнув спину, стонет от боли и сладострастия. Удар за ударом. Медленные и плавные толчки сменяют частые и отрывистые. Запах девственной крови щекочет ноздри и дарит ощущение счастья. Воин переворачивает жертву на живот. Одной рукой стискивает ягодицу, а другой берет за волосы и ставит на колени. Удар за ударом. Женщина отвечает взаимностью, двигаясь навстречу ударам лингама. Судорога одновременно сотрясает оба тела, заплетенные в жаркий узел. В руках мужчины кинжал. Нужно вспороть живот, чтоб не понесла. Чтоб не родила и не воспитала врага для его племени. Он смотрит в глаза жертве, на руки, обнявшие колени и понимает, что не сможет убить. «Когда вернусь из похода – будешь моей женой». Кинжал с шипением входит в ножны. Через мгновение полог юрты за мужчиной падает, закрывая, огораживая будущую мать прочно от всего мира.

…А-а-а… Джучи вздрагивает и резким движением садится на кровать. Вытирает рукой выступившую на лбу испарину. Шарит впотьмах ладонью по столу в надежде обнаружить пиалу с остатками алкоголя. Тщетно. Все пусто. Суше, чем в пустыне Гоби в знойный период. Но каков сон! Лучше бы его не было. Сон должен уйти из памяти. Срочно, срочно найти что-нибудь выпить… Натянув спортивный костюм и сунув босые ноги в тапки, Джучи стремительно метнулся из комнаты…Как же хочется закричать: люди, милые, помогите. Глухое сонное царство… Он сунул руку в карман и нащупал мятые купюры… Вперед. На улицу. В любом ларьке, хоть паленую, но обязательно найду… Лифт доставил его на первый этаж. Четыре шага. Дверь. И спасительный, свежий, ночной воздух наполнил легкие… Вах. Что здесь было? Пятна крови на рыжем от грязи снегу. Клочки рваной одежды. Может и правда, пока я спал, под окнами гремел бой…

– Эй, друг, брат, – увидел он садящегося в джип водителя, – ты такой же узкоглазый, как и я. Подожди не уезжай. Выручи. Отвези до ближайшего ларька. Я тебя умоляю!.. – Он вцепился в дверную ручку. Из салона послышалось низкое, предупреждающее рычание…

– Спокойно, Джин. Ты и так сегодня хорошо поработал. Жаль, не тому яйца вырвал! – сказал водитель и прямо посмотрел в глаза просящему.