Олег Пустовой - В сетях контрабанды

В то время, когда Джин занимался делом, Бакаев решил немножко расслабиться. Он достал первый, попавшийся под руку, компакт-диск, сунул его в щель магнитолы и мощные динамики наполнили пустоту автомобильного салона задорной мелодией аргентинского танго. Барабаня тонкими и длинными пальцами по панели мягкой пластмассовой торпеды в такт лившейся мелодии, Бакаев достал из бардачка пачку сигарет «Кэмел» и, прикурив сигарету от автомобильного прикуривателя, приоткрыл слегка двери автомобиля.

Наслаждаясь ритмами танго и ароматом сигаретного дыма, он без особого интереса стал рассматривать лица прохожих, терпеливо поглядывая на часы и в сторону толпы, которая совсем недавно поглотила Джина.

Джин появился минут через двадцать. По его недовольной физиономии, похожей на известного артиста кино Мкртчяна, Акела понял, что улов на сегодня был не густой, а получая в руки худенький пакетик с деньгами, лично в этом убедился. Устраивать нравоучительные разборки он не стал. Сегодня у него на это, просто, не было времени, но заметочку в своём биологическом компьютере, где вместо микросхем было серое вещество, он для себя сделал. Деньги он спрятал в чёрную кожаную барсетку, где лежала плотная пачка долларовых соток, перетянутая чёрной резинкой. Эти деньги предназначались для Грифа.

По дороге в «Пера Палас», они проезжали мимо серьёзного табачного магазина. Акела приказал Джину сделать остановку, а сам умчался в магазин. Находясь в магазине, несколько минут, он успел выбрать коробку фирменных кубинских сигар в подарочной упаковке с тиснённым золотым шрифтом на английском языке и, умело рассчитавшись кредитной карточкой, не забыв пофлиртовать с интересной молодой продавщицей, растворился за прозрачной автоматической стеклянной дверью. Тут же, в холле магазина, Аслан купил для себя пару пачек «Кэмела» и вернулся в машину. Время быстро приближалось к назначенному для «рандеву» часу и Аслану очень хотелось поразить своего куратора неопровержимой пунктуальностью.

Заметив приближавшегося боса, Джин исправно провернул ключ в замке зажигания, слегка сделал перегазовку, по старой шофёрской привычке, хотя его стальному коню такое мероприятие было совершенно липшее, открыл дверцу перед босом и вежливо поинтересовался: В «Пера Палас», хозяин?

Да, – коротко ответил Акела, занимая своё хозяйское место и только тогда, когда машина резко рванула с места и стала набирать скорость, назидательно предупредил: – Заедем на стоянку с парадного входа.

Джин кивнул головой, продолжая жать на акселератор и контролируя небезопасную дорогу Набрав нужную скорость, машина продолжала лихо нестись по солнечным улицам Стамбула. Останавливаясь на красный свет светофора и, пропуская расторопных пешеходов, Джин нервно нажимал акселератор, пытаясь таким образом поторапливать городских зевак, утомлённых августовским зноем туристов и шумливую молодёжь. Промчавшись несколько кварталов, они свернули на нужном повороте и, занимая освободившийся карман, быстро припарковались возле шикарного пятизвёздочного отеля, капитально занявши место стоянки.

– Стой здесь и никуда не отлучайся, – распорядился Акела, сверля Джина своим проницательным взглядом. – Когда освобожусь, только Аллаху известно, так что, наберись терпения и жди.

На что, Джин молча кивнул головой и без лишних вопросов, открыл перед хозяином двери автомобиля.

Акела не спеша поднялся через несколько широких ступенек перед парадным входом в массивную деревянную дверь, сунул в руку услужливому портье доллар и растворился в холле царского отеля. Пройдя по огромному холлу в сторону широкой мраморной лестницы, ведущей на этажи, он решил не подниматься лифтом, благо подниматься всего-то надо было на второй этаж. Мягко ступая по ворсистому красно-жёлтому ковру, Бакаев быстро нашёл нужный ему номер и уверенно постучался в большую двух створчатую дверь белого цвета. Двери тут же открылись и Аслан, чуть было не столкнулся, лоб в лоб, с высоким чернявым абреком, одетым в чёрные брюки и чёрную безрукавку. Абрек направил на Бакаева свой гипнотический взор и без лишних вопросов стал сверлить гостя отработанным пронзительным антрацитовым взглядом, взглядом, который Аслан выдержать не смог.

Я – Акела, меня здесь ждут, – коротко бросил Бакаев, пытаясь пройти в двери. Абрек продолжал стоять в проёме двери, словно статуя, и, только повернув голову в сторону внутренней части номера, отработано спросил резким поставленным голосом: Хозяин, у нас гость, прибыл Акела!

Зови гостя, Рустам, – услышал Аслан хриплый баритон хозяина номера.

Абрек посторонился и, словно, послушный лакей, вежливо пригласил гостя в комнату: Проходи, дорогой Акела, хозяин в гостиной.

Проходя мимо Рустама, Аслан гордо проследовал из прихожей в просторный зал и сразу увидел вальяжно сидевшего на лоснящемся кожаном диване чёрного цвета, широкоплечего мужчину при широкой курчавистой чёрной бороде с мелкой проседью. Мужчина курил кальян и пил кофе, не обращая на гостя серьёзного внимания, подчёркивая этим свой превосходящий статус, сразу давая понять Бакаеву: кто есть кто?

Асалам алейкум, хозяин! – вежливо поздоровался Аслан, остановившись посреди комнаты.

Ваалейкум садам, джигит! – незначительно прохрипел мужчина и проворно поднялся навстречу гостю.

Из густой седеющей шевелюры, резко сливающейся с такой же густой курчавой бородой, смотрели на Бакаева пытливые карие глаза. Мужчины сделали на встречу друг другу по несколько шагов и обнялись, символически целуясь: крест- накрест. Аслан был немного выше куратора, и ему пришлось слегка нагнуться.

Дорогой Аслан, зови меня по имени Шамиль, – предложил хозяин, невзирая на свой статус и возраст. Затем сделал паузу и добавил. – А можно и вовсе очень просто – Гриф.

Он предложил гостю присесть. Повернувшись в сторону услужливого Рустама, Гриф по-хозяйски распорядился, приказав сделать гостю чашечку кофе. Когда абрек удалился в одну из комнат, Гриф дружески похлопал Бакаева по плечу и спросил: Так с чем же ты пожаловал, дорогой Аслан-Акела? Рассказывай брат.

Звонили мне. Сказали надо. Вот я здесь, – коротко ответил Акела, положив на стол коробку с сигарами и дружески улыбнувшись, добавил. – Это в честь знакомства, а это мой взнос в наше общее дело. – Он положил на стол плотную пачку сто долларовых американских ассигнаций перетянутых чёрной резинкой. Гриф не стал при Бакаеве пересчитывать деньги. Он только подкинул их на своей широкой ладони, таким образом, проверив пресс содержимого пакета на вес, словно опытный банкир и спросил с, только ему понятным, ехидством:

– Судя по весу «гринов», дела твои, Акела, не блещут успехом?