Сергей Самаров - Стрельба в невидимку

– Что? – В вопросе настороженность.

– Паша ночевал в квартире Чанышевых.

– Что! – Теперь это уже не вопрос. Теперь это уже вопль и рычание раненой рыси.

– Что слышал. Я сейчас звоню отсюда. Только что отправил еще одного пострадавшего подлечиться. Гальцев в этой квартире предпочитает наносить один и тот же удар. Пяткой в челюсть с разворотом.

– Кто?

Вопросы Лоскуткова, как всегда, очень подробны.

– Сегодня утром мой основной заказчик Гоша Осоченко проезжал мимо. Посмотрел на окна и заметил мелькнувший свет. Гальцев неосторожно выходил из туалета, и свет попал на кухонное окно. Гоше не повезло, что он поймал именно эту секунду.

– Не повезло?

– А ты считаешь это везением?… Тогда у нас с тобой разное представление о роли судьбы в жизни человека. Слушай дальше. У Осоченко от квартиры свои ключи. Они компаньоны с Чанышевым, владеют одной фирмой. И на работе была связка ключей. Точно такая же, как в моем кармане. Сейчас Гоша занимается вопросом похорон и потому ключи на всякий случай возит с собой. Если приедет кто-то из родственников, чтобы поселить их в квартире. Короче, он поднялся туда. И застал Гальцева. За что получил пяткой в челюсть. Примерно, как и ты. Только тебе каблуком досталось, а ему босой ногой. Потом Паша аккуратно связал Гошу и оставил отсыпаться. И парень бы отсыпался до сих пор, но меня что-то повело туда же. Я приехал и выручил его.

– Вчера около семи вечера Гальцев обчистил сейф предвыборного штаба. Пятьдесят тысяч долларов. Это, даже по американским меркам, крупное ограбление. А уж по нашим… – Лоскутков от злости даже говорить стал почти нормально.

Около семи вечера… Около семи вечера? Да на Пашу сейчас всех собак повесят.

– Ты ничего, майор, не путаешь?

– Почему я должен путать.

– Вспомни вчерашний вечер. Вы слушали телефон Лангара. Откуда Паша звонил ему в это время?

– Понял… – голос Лоскуткова сел, и злость прошла. – Из центра города. Дважды звонил. В то же самое время. Значит, в штабе он быть не мог.

– То-то. А то ты сразу – Паша… Это в тебе обида говорит на него. Не стоит обижаться, а то на тебе будут воду возить. Паша победил тебя в честном поединке. Если можно считать честным нападение двух злобных ментов с пистолетом на одного несчастного безоружного квартирного вора. На меня тоже один капитан из ФСБ до сих пор дуется. Я его сначала по ошибке в своем гараже завалил и челюсть сломал, как тебе Гальцев. Потом он захотел взять реванш в спортзале. А там я ему коленом в лоб угодил. Неделю потом колено болело. Не знаю уж, как его лоб это пережил. Не уподобляйся этому капитану, а то никогда подполковника не получишь.

– Ладно. Ты сейчас куда?

– На фирму к Осоченко. Компьютер покупаю.

– На какие шиши? Много зарабатываешь?

– Клиентура оплачивает качественную работу. А без компьютера она качественной быть не может.

– Себе покупаешь или «Аргусу»?

– «Аргусу».

Зачем будить у злобной рыси зависть…

– То-то. Скоро, похоже, и сотовой связью обзаведешься. Распустил тебя Иванов.

– Уже обзавелся. Сегодня «Аргус» оплатит номер, и буду пользоваться.

– Еще что-то есть? А то мне некогда…

Все-таки зависть у рыси проявилась. По голосу чувствую. Не зря я осторожничаю.

– Есть. У меня назрели насущные вопросы к Александре Чанышевой. Будешь ее допрашивать?

– Сегодня будем оформлять документы. Отпустим под подписку о невыезде.

– Торопишься. Хотя это, может быть, и интереснее. Только меня предупреди заранее, чтобы я подготовился.

– Что-то знаешь?

– Пустяки. Не столько знаю, сколько надеюсь на получение знаний. Потом расскажу.

Я положил трубку и стал собирать разложенный диван. Подушка, как я догадался, должна храниться в специальном отделении за спинкой. Паша Гальцев не позаботился о наведении порядка, придется мне выполнить роль горничной.

Когда я закрывал дверь, то услышал, как щелкнул замок этажом ниже. И потому спуститься я решил не в лифте. Соседка с четвертого этажа, та самая, которой плохо спалось из-за Валентина Чанышева и теперь еще хуже спится после его смерти, конечно, подслушивала и наблюдала. В дверной глазок было видно, что в коридоре у нее горит свет. Когда я проходил мимо двери, этот свет что-то закрыло. Она смотрит, кто вышел из квартиры.

Времени у меня оставалось мало, и я не стал задерживаться на неинтересный сейчас для меня разговор. Разговор был бы интересным, если бы я спрашивал. Сейчас же можно было предположить только противоположное. Машина стояла на месте. Двигатель полностью остыть не успел и завелся легко. Теперь на фирму оплатить «сотовик», а потом за компьютером.

А потом выяснить кое-что…

Я машинально взглянул в зеркало заднего вида и заметил, что следом за мной выехала на улицу «четверка» цвета «баклажан». У меня привычка строго обязательная, выходя из подъезда, я «фотографирую» все вокруг взглядом. Во дворе я машину не видел. Может быть, стояла в соседнем. Но почему тогда выезжает здесь, если там есть свой и более удобный выезд?

– Обязательно проверь, – сказал Александр Матвеевич. – С такими парнями дело иметь, сам понимаешь, рискованно. Если почти всех ментов можно купить, то эти могут работать за принцип. Вояки вообще народ тяжелый. А спецназ ГРУ в армии всегда особняком. Я как-то встречался с одним таким. Больше не хочу… Упертые они…

– Я две машины на это дело выделил. – Вениамину Вениаминовичу очень нравился грузинский марочный коньяк из бара Хозяинова, и он делал из пузатой рюмки маленькие глоточки. И между глоточками хотелось расспросить Александра Матвеевича о том, как и где он сталкивался со спецназом ГРУ, но при этом он хорошо знал, что Хозяинов не расскажет больше того, что сам сказал. – Предупредил парней, чтобы очень аккуратно себя вели, не светились и не надоедали.

– Он сам им не даст себе надоесть. Это я точно говорю. Если увидит, то где-нибудь их прижмет, и тогда прощайся с парнями.

– Нет, он на «мокруху» не пойдет. Да и они не из тех, кто даст себя прижать.

– Еще как пойдет. Если начнет бить, то не остановится. Мой знакомый спецназовец, – сказал все-таки, удовлетворил любопытство гостя, – говорил про себя, что их не учили бить, их учили только убивать.

– Боевой, значит, был мужик…

– Почему был. Он и сейчас есть. Где-то в нашем городе болтается. Как-то видел его из машины.

– Нам бы такого подобрать… Чтобы не болтался.

– Он сам на себя работает. Независимый. Дым Дымыч Лосев. «Погоняло» – Сохатый. Только с Хавьером дело имеет [1]. Хавьер его на «зоне» поддержал. Сталкиваться с ним не рекомендую. «Замочит», не заметив. Его еще с Афгана посадили. Взводом там командовал. Подзалетел на чем-то. Шесть лет дали, а потом освободили через полгода. Вроде по «тяжести» и под амнистию попасть не должен был, а попал. Откуда-то сверху указка была. Гэрэушники на особом положении.