Сергей Самаров - Враг мой – друг мой

Еще до того, как полковник добрался до дороги, ведущей к вершине перевала, подала голос трубка мобильника. Раскатов сразу убавил громкость звонка до минимального слышимого, потом, подумав, вообще выключил две остальные трубки, чтобы не сбивали его своими возможными вызовами. И только после этого ответил:

– Слушаю...

Себя при этом аккуратно не назвал, потому что звонить могли погибшему боевику, хозяину мобильника.

– Здравия желаю, товарищ полковник. Майор Макаров... – раздался энергичный хрипловатый голос.

– Здравствуй, майор... Здравия мне сейчас как раз очень даже и не хватает... Голова начинает потрескивать... Контузия после взрыва БТРа... Извини уж за жалобу, просто к слову пришлось... Тебе объяснили ситуацию?

– Полковник Мочилов звонил... Сам... Что знал, сказал...

Василий Константинович был мало знаком с майором Макаровым. Как-то встречался с ним во время командировки в бригаду, потом в Москве виделись, куда Макарова вызывали по какому-то поводу, кажется, на награждение. И даже не помнил точно, как майора зовут, хотя помнил его квадратный силуэт. Такие широченные плечи у человека среднего роста не запомнить трудно.

– Юрий Петрович мало знает... Срочно нужно пленных выручать... Иначе уведут их, потом не сыскать...

– Да, по горячим следам легче... – согласился Макаров.

– Тебя, кажется, Сережей зовут?

– Сережей...

Голос Макарова, как показалось Василию Константиновичу, мало подходил к этому имени. Имя мягкое, а голос жесткий, рубленые слова, уверенная манера их произнесения.

– Вылететь, Сережа, когда сможешь?

– Вертолетчики, козлы, плачут... Ночных полетов боятся... В прошлом месяце у них в отряде одна машина разбилась... За вершину елки винтом зацепилась... И вместо того, чтобы елку сломать, она винт, дура, сломала... Сейчас пойду пилотов обламывать... Не беспокойтесь, товарищ полковник, обломаю...

– В Афгане, помнится, каждую ночь летали... Там специальные рейсы были... Так вертолетчиков и звали «ночными охотниками»...

– Сейчас, кажется, вертолет такой есть... – заметил Макаров. – Но он не для наших хилых пилотов... Где вас искать, мне Юрий Петрович объяснил... Перевал по дороге только один. Найти не сложно... Луна яркая... Не заблудимся... Снимаю сейчас половину отряда – они уже готовы, и вылетаем... Ждите...

– Почему только половину?

– Сколько в вертолет поместится... Вторая половина – вторым рейсом... Лететь минут десять-пятнадцать... Столько же, видимо, собираться вертолетчикам... Максимум через полчаса будем... Если найдете чем посигналить, посигнальте...

– Фонарик есть... Правда, слабый, налобный...

– Кто смотрит, тот увидит. Ждите... Я побежал... У меня, кстати, есть данные разведки и свои соображения... Мы Байсарова давно разрабатываем... На месте обсудим...

Последние слова полковнику Раскатову особенно понравились. Самое главное Макаров высказал уже на бегу, чтобы полковник, не дай бог, по московской начальственной привычке не стал расспрашивать по телефону и тратить драгоценное время.

«Правильно майор работает», – мысленно одобрил Василий Константинович...

Раскатов заранее подыскал площадку под десантирование. Ту самую, которую вытаскивал из «задней памяти».

Луна светила ярко и продолжала подниматься. Слабый фонарик в свете луны будет, скорее всего, совсем не виден, но Василий Константинович все же опробовал его. Ни к чему... Если только сигналить...

И тут услышал голоса. Среагировал быстро, раньше, чем успел подумать, что следует сделать. Через мгновение Раскатов уже лежал среди камней с автоматом в руках. Сухо щелкнул тугой предохранитель, перескакивая через фиксатор одиночного «огня» сразу на автоматическую стрельбу. Чуть громче звякнул затвор.

Голоса приближались. Причем откровенно возбужденные. Кто-то, кажется, ругался. Это хорошо, что ругаются... Когда ругаются между собой, не слышат ничего вокруг. Василий Константинович бесшумно перебежал за другие камни, более крупные, и оказался при этом к дороге на десять метров ближе. Но людей по-прежнему не видел. Они поднимались к перевалу. Разговаривали по-чеченски, но, даже не зная чеченского языка, можно было понять, что люди ругаются.

Судя по голосам, идущих было четверо. Но их могло бы быть и больше, потому что вовсе не обязательно ругаться всем. Кто-то мог идти позади и не принимать участие в общем споре. И голоса все ближе и ближе...

Вскоре появились и люди. Их оказалось пятеро. Четверо шли впереди, а один – чуть сзади. Двое – последний и один в группе – были с автоматами. Ситуация читалась легко и удивления не вызывала. Должно быть, кому-то из сельчан показалось мало добычи, что унесли в первый раз, и они отправились к машинам снова, чтобы забрать то, для чего сразу не хватило рук.

Там, где бандиты находились в момент, когда Василий Константинович их увидел, вдоль дороги лежали крупные камни. Если сразу начать стрелять, бандиты имеют возможность за эти камни залечь, и тогда перестрелка может продлиться долго, и неизвестно еще, сколько новых бандитов может подойти в помощь первым. И не просто подойти, а обойти его по кустам и напасть с фланга, а то и сзади. И отступать здесь или даже элементарно сменить позицию, когда кто-то пристреляется, было просто невозможно, поскольку полковник занял лучшее место, какое только можно было занять, а вокруг было только открытое пространство. Правда, и на этом, лучшем месте, он имел возможность маневрировать между камнями, хотя и в ограниченном пространстве. И Раскатов вынужден был пропустить боевиков дальше, рискуя потерять их из вида, но и дальше они все равно не могли бы найти тень, защищающую их от луны, следовательно, и от прицела автомата полковника. Василий Константинович навел ствол на идущего последним боевика.

Этот последний, должно быть, не из самых храбрых был, хотя нес автомат в боевом положении. Но вел он себя с явной опаской.

Короткая хлесткая очередь ударила бандита в лицо – в этот момент он как раз обернулся. Раскатов начал стрелять в него не потому, что тот угрожал ему своим автоматом, а потому, что тот стоял практически на одной линии с передней группой и не надо было сразу после первой очереди искать в прорезь прицельной планки других. Упавший боевик освободил обзор. Вторая и третьи очереди без паузы ударили сразу же в группу и свалили еще двоих, но двое оставшихся успели отпрыгнуть. Оба в одну сторону, потому что в другой стороне был обрыв, и трудно было бы удержаться на краю, залечь и вести оттуда стрельбу.

Василий Константинович не видел, был ли убит бандит со вторым автоматом. И потому встать и перебежать ближе не решился. Кроме того, у других могли оказаться пистолеты. А пистолет не стоит сравнивать с рогаткой. Даже имея в руках автомат, если прозеваешь выстрел из пистолета, тебя более сильное оружие уже не спасет.