Михаил Серегин - Палач в белом

А юная Леди с аккуратностью, сделавшей бы честь самому доктору, продолжала фиксировать на пленку каждое его движение, ничуть, кажется, не смущаясь зловещими обстоятельствами, сопутствующими этой съемке.

При этом сама жертва оказывалась как бы полностью выключенной из происходящего действа. Никто не обращал на старика внимания, и даже врач полностью сосредоточился лишь на его сморщенной бледной руке, неспособной даже сопротивляться. Впрочем, старик едва ли понимал, что его ждет. До самого последнего момента лицо его сохраняло строгое и немного глуповатое выражение из-за паралича, перекосившего мышцы.

Он умер сразу – едва первые капли препарата проникли в кровь. Тело его едва заметно вздрогнуло и тут же обмякло, превратилось в груду безжизненной плоти.

Врач даже не стал проверять необходимые признаки – он буквально ощутил, как из его шприца в больного вошла смерть.

– Все! – глухо сказал он, оглядываясь на деловитого Кузьму безумным взглядом.

Леди на цыпочках обошла его и сняла крупным планом замершее лицо старика.

– Закончили! – хлопнул в ладоши Кузьма, точно заправский режиссер. – Теперь, уважаемый, вы нам выпишете врачебное свидетельство о смерти и будете свободны. А нам еще предстоит масса дел – похоронное бюро, нотариус, жилконтора... Давайте не будем терять время.

Пока он выписывал свидетельство, незаметно исчезли плешивый с приятелем. Леди с сумкой через плечо – это был футляр видеокамеры – терпеливо дожидалась, облокотившись о дверной косяк. Она была похожа на журналистку с телевидения, сосредоточенную и строгую.

Кузьма расхаживал за спиной у доктора и монотонным назидательным голосом инструктировал его:

– В дальнейшем будете выезжать к клиенту сами, в нерабочее время. Старайтесь делать это без свидетелей. Связь с вами будем поддерживать через нашего сотрудника, который работает в той же больнице, что и вы. Он будет сообщать вам адреса и время визита. Если у вас будут возникать по ходу дела какие-то вопросы – тоже обращайтесь к нему. Однако старайтесь не афишировать ваших отношений, контакты должны быть минимальными. Инструменты, медикаменты – все ваше. Старайтесь продумывать каждую операцию. Никаких явных следов не должно оставаться. Это в ваших же интересах. Что еще...

Молодой человек резко остановился и уставился на доктора, словно пытался вспомнить что-то важное.

– Гонорар... – хмуро напомнил врач.

Кузьма отмахнулся, словно услышал несусветную глупость.

– Деньги будете получать тоже через нашего сотрудника, – заявил он. – Сегодняшний гонорар получите, я думаю, в ближайшие дни. Никто вас обманывать не собирается.

Лицо у доктора вытянулось. Однако он сумел взять себя в руки.

– Каким образом я найду вашего сотрудника? – с неприязнью спросил он.

– Он вас сам найдет, – сказал Кузьма. – Запомните – он назовет себя Артуром...

Мы с Мариной бродили по самым глухим уголкам парка, наслаждаясь тишиной и свежестью воскресного дня. Сквозь кроны деревьев на нас лился прозрачный зеленый свет, птички щебетали где-то совсем рядом, упругие стрелы молодой травы покачивались по краям тропинки. Иллюзия покоя и благословенного одиночества.

– У тебя никогда не было такого ощущения, – со вздохом спросила Марина, – что ты родился не в то время?

– Пожалуй, да, – ответил я. – Предпочел бы прожить жизнь в тех исторических пределах, когда не было галопирующей инфляции...

Марина презрительно сжала губы.

– Ты, как всегда, упражняешься в остроумии. Бесчувственный и ограниченный тип, как и все мужчины. А я бы действительно хотела родиться в те далекие времена, когда у людей еще были живы чувства и совесть. Мне бы хотелось быть тургеневской героиней, бродить в одиночестве по тенистым аллеям, грезить о романтическом идеале, плакать в подушку и помогать бедным...

Мне подумалось, что эти мечты, при всей их невинности, трудноосуществимы теперь даже в мелочах. Взять хотя бы тенистые аллеи. В общественных парках они всегда чреваты сюрпризами, и в самые романтические минуты на них вдруг, как черти из коробочки, появляются встрепанные парочки, в волосах которых запутались травинки и прошлогодние листья, или почтенное семейство с выводком вопящих, перемазанных мороженым детей, или компания развинченных рэперов с оглушительным бум-боксом, или смертельно пьяный и безнадежно заблудившийся мужик, чем-то неуловимо похожий на трактор, пробивающийся через целину. Но вслух я сказал:

– Тогда тебе повезло. Ты родилась как раз вовремя. Разве что тебе не нужно бродить в одиночестве и грезить об идеале – он рядом с тобой. Причем вышло так удачно – я как раз бедный, и ты можешь помогать мне хоть двадцать четыре часа в сутки...

Марина осмотрела меня критическим взглядом, в котором прятался едва сдерживаемый смех.

– Увы, – сказала она. – Ты прав только насчет бедности. Да и то, скорее это бедность духа... Ты даже не способен уразуметь моих нравственных исканий...

Я изобразил на лице важность и ответил:

– А вот это уже полнейшее заблуждение. Я, как тебе известно, имею диплом врача, а таковой диплом косвенно свидетельствует, кроме всего прочего, о высокой нравственности его обладателя!

– Многие пытаются прикрыть дипломом ту зияющую пустоту, которая на самом деле царит в их душах, – веско возразила Марина. – А в твоем случае я вообще бы настаивала на экспертизе. У меня есть серьезные основания полагать, что ты свой диплом приобрел на черном рынке.

– Вот они, тургеневские героини! – горько сказал я. – Едва жертва расслабилась – тут же экспертиза, подписка о невыезде...

Марина работала криминалистом. Во времена отчаянного передела собственности на нее было совершено покушение. Она осталась жива, но с практической работой было покончено. Теперь она преподавала в Высшей школе милиции. Поэтому я полагал, что моя шутка не вызовет у нее отрицательной реакции. Однако она посмотрела на меня достаточно скептически и укоризненно покачала головой.

– Нет, – сказала она с грустью. – Я действительно начинаю понимать феминисток и лесбиянок... Мужчина никогда не сможет постичь мир женской души. Мужчина груб и незамысловат, как носорог... Ты со мной согласен?

– Ну, не все, – в тон ей ответил я. – Вот я слышал, что мужчины-гомосексуалисты очень даже могут постичь мир женской души. Тебе не приходилось общаться? Кстати, мне недавно по секрету сообщили, что мой новый завотделением – «голубой»!

– Кстати, как тебе работается на новом месте? – серьезно спросила Марина, пропуская мою информацию мимо ушей. – Ты ничего мне не рассказываешь...

– Может быть, не будем о грустном? – с улыбкой заметил я.

Марина в притворном ужасе подняла брови.