Юлия Латынина - Не время для славы

Выстрелы затрещали вновь, между кустами на дулах автоматов плясали короткие желтые огоньки.

«Идиоты. Еще две минуты, и любой выстрел послужит детонатором стационарной вакуумной бомбы, крупнее которой еще не построил никто».

Ему было совершенно не жалко завода. Завод все равно будет уничтожен в предстоящей войне. Только такой дурак, как Мао, может не понимать, что после того, как убили Джамала и долбанули по городу артиллерией, война начнется обязательно. Наверное, она бы началась сегодня ночью. А так она начнется через две минуты.

«Семен Семенович, ты был прав. Ученый пудель не станет волком. Но пудель отмочит такое, до чего волк не додумается».

Кирилл обернулся и вдруг увидел на залитом луной склоне маленькую фигурку в черном свитере, бежавшую от соседнего резервуара. Фигурка помахала рукой, и Кирилл понял, что Алихан не хочет умирать отдельно от отца. Он возил сына по континентам и странам, он показывал ему Рим и Бангкок, он думал, что это он научит чеченского мальчика жить, а вышло, что это чеченский мальчик научил его умирать.

БТРы у ворот вдруг зашевелились, один попер, сверкая фарами, прямо по полю. Они не понимали, что сделать уже ничего нельзя.

Кирилл лежал в самом центре бомбы, и воздух вокруг него быстро превращался во взрывчатку. В метре от него лежал Мурад Мелхетинец, и глаз его был прижат к оптическому ночному прицелу.

– Это воля Аллаха, – хрипло сказал Мурад, – что ты построил этот завод. Ибо ныне он превратится в первый камень в здании Эмирата Кавказ. «Рад, что я не увижу конца постройки».

Алихан был метрах в двадцати от них, когда рация в руке Кирилла ожила, и голос Аргунова закричал:

– Кирилл, сукин сын! Ты что делаешь,… твою мать? Ты ох…ел?

Ребята из серебряного «лендкрузера», кажется, все-таки умудрились остаться в живых, и теперь они палили откуда-то из кустов в мальчишек Мурада. Огоньки на концах их автоматов были крошечными, как пламя от спичек. Кирилл вдруг вспомнил другой склон, и облитый светом полдень, когда он, вжавшись в верхушку горы, слушал кастаньеты выстрелов, и думал, что его сейчас убьют, – а после этого раздался звонок Джамала. Джамал больше не позвонит.

«Джамал, Джамал, кто я был для тебя? Брат? Иностранец? Кяфир?»

– Я ох…ел, – сообщил Кирилл в рацию, – вы убили Диану. Вы убили Заура. Вы убили Джамала. За все надо платить, полковник. И мне плевать, кто заплатит.

В тридцати метрах от Кирилла из-за кустов вынырнул журавлиный силуэт в высоких шнурованных берцах и перетянутом ремнем камуфляже, и знакомый командирский голос с металлическим отливом согласных закричал:

– Я жив, Кирилл. А китайчонок мертв!

Кирилл молча, почти в упор, выстрелил в затылок Мураду. Он был уверен, что выстрел вызовет детонацию, но, видимо, концентрация газа в воздухе была еще недостаточно велика, или он скатывался вниз с холма. Кирилл повернулся и увидел, что Булавди стоит, облитый луной и бликами от серебряных труб, метрах в семи, за кучей, и автомат в руках командующего Восточным Фронтом разворачивается к нему дулом. В пятнадцати метрах, чуть ниже по склону, стоял Алихан. Он тоже видел людей, выбегающих из-за кустов.

Лицо Алихана было сосредоточенно-спокойным, как на стрельбище, и «стечкин», который он сжал обеими руками, описывал в ночи безукоризненную сверкающую дугу.

– Алик! Нет! – заорал Кирилл.

Алихан выстрелил. Пуля ударила Булавди в плечо, он пошатнулся и упал на одно колено. Короткая очередь прошла мимо Кирилла, Булавди осклабился и снова поднял автомат. Алихан выстрелил снова. На этот раз пуля толкнула Булавди в спину, он выронил автомат и тут же полез куда-то вбок.

Кирилл бросился к Булавди. Тот уже вытащил из куртки что-то темное, маленькое, слишком маленькое, чтобы взорвать всех вокруг, вполне достаточное, чтобы подорвать самому, но раньше, чем Булавди вытащил чеку, Кирилл зажал его пальцы обеими руками, и они покатились по ночной росистой траве.

Булавди ударил его кулаком в лицо, один раз, и другой, он был невероятно силен, несмотря на две попавшие в него пули, но Кирилл так и не разжал рук. Вокруг них гремели выстрелы и к ним бежали люди, а они катались возле газового водопада, беззвучно скатывавшегося вниз с холма, водопада, который вот-вот должен был превратить все вокруг в одну огромную вакуумную бомбу. Булавди ударил Кирилла коленом, а потом рука его внезапно нырнула вниз, за ножом, и Кирилл, каким-то чудом угадав это движение, не разжимая рук, вцепился зубами ему в запястье.

В следующую секунду чей-то приклад врезал Булавди по голове. Боевик обмяк; сильные руки подхватили Кирилла и потащили его прочь. «Хаттабка», с непотревоженной чекой, покатилась в ночь, и кто-то из бойцов проворно подобрал ее и сунул в карман. Краем глаза Кирилл заметил Алихана. Тот лежал ничком, и Аргунов сидел на нем верхом и крутил руки.

Булавди зашевелился снова, и Кирилл увидел, что над ним, расставив ноги, стоит Джамалудин. В его руках была, казалось, все та же самая СВД, что и год назад на горном склоне у кладбища, и яркая луна делила лицо Джамала на две части: матово-бледный профиль и черные провалы глаз. Джамал что-то неразборчиво закричал и приставил ствол снайперки к слабо копошащемуся боевику. Булавди лежал, запрокинув голову, и на лице его было выражение дикого, неописуемого блаженства.

– Джамал! – закричал Кирилл, – ты обещал!

Джамалудин взвел курок.

Кирилл вырвался, кто-то подставил ему подножку, Кирилл упал и рухнул на колени у ног Джамалудина.

– Не стреляй! Мы все взорвемся!

Джамалудин перевел взгляд. Губы его перекосились, и он изо всей силы ударил Кирилла в зубы горным ботинком. Кирилла отшвырнуло на метр, он снова встал на четвереньки, пополз к Джамалу и обхватил его ногу. Высокий шнурованный ботинок был в грязи и какой-то свежей слизи, и Кирилл прижался головой к этому ботинку и начал его целовать.

– Джамал, – кричал Кирилл, – ты обещал! Ты поклялся Аллахом!

Спустя две недели Кирилл Водров сидел в коридоре РДКБ перед запертой дверью бокса. Он был небрит, и от него ощутимо попахивало, – что было понятно, ибо эти две недели он совсем не следил за собой.

За стеклянным иллюминатором, в стерильном боксе, лежал Алихан, и он тоже был мертв. Мертв, как Диана. Чтобы убить раковую опухоль, нужно убить человека вместе с ней. Потом опухоль остается убитой, а человек воскресает.

Если на то будет воля Аллаха.

Алихан лежал в боксе, и Кирилл сидел под дверью и глядел на беленые стены коридора. Иногда врачи отводили его помыться или поесть. Один раз к Кириллу пришли следователи; они были очень вежливы.

– Извините, Кирилл Владимирович, но мы должны снять показания не только с боевиков, но и с их заложников, – сказал один из следователей.