Виталий Гладкий - Жизнь взаймы

Паленому показалось, что в последней фразе прозвучал прозрачный намек на некоторые обстоятельства семейной жизни Князевых. Но он и ухом не повел, притворившись валенком.

– Я не против. Какие проблемы…

Он вдруг сообразил, что неплохо бы "прокачать" Лизку на предмет ее знакомств и связей, в частности со Щуровым. Паленый заметил, что она общалась с ним накоротке. Мало того, Щуров вел себя с Лизкой заискивающе, словно был чем-то ей обязан.

Впрочем, не исключено, что у них были отношения гораздо теснее дружеских…

Лизка пила шампанское. Притом так, словно это было простое пиво – бокал за бокалом. Похоже, она решила за один заход опустошить весь винный погреб Князевых.

"А бутылочка "Мадам Клико", между прочим, стоит не менее сотни баксов, – неприязненно думал Паленый, наблюдая, как лихо расправляется Лизка с шампанским. – Это же какие деньжищи, с точки зрения простого обывателя, уже уплыли в ее безразмерный желудок… Черт побери! – опомнился он. – О чем ты думаешь, идиот!? Тебе что, жалко чужих денег? Да пусть хоть все запасы спиртного вылакает. В любом случае тебя отсюда скоро попрут".

– Лили видел? – как бы между прочим спросила Лизка.

– Ждешь исповеди?

– А хотя бы. Или не имею права?

– Имеешь, имеешь, – успокоил ее Паленый. – Твоих законных прав успешной свахи у тебя никто не отбирает.

– Лили и об этом тебе рассказала? – удивилась Лизка.

Опа! Ба-бах! "Вилка", за которой следует точное попадание. А ведь он имел ввиду совсем другое, назвав Лизку свахой… Так значит, это она познакомила Князева с Лили. Сделала дружескую услугу или?.. Неплохо бы выяснить.

– Разве это большой секрет? – простодушно улыбнулся Паленый.

– Конечно. В свое время Лили настоятельно просила, чтобы я об этом тебе ни гу-гу.

– Извини, не понял… Как можно скрыть очевидное?

Лизка весело рассмеялась.

– До чего вы, мужики, наивные. Ах, да, ты не помнишь… Я лишь создала ситуацию для первой встречи, оставшись при этом в стороне. Ты об этом даже не догадывался. Рассказать, как все происходило?

– Не нужно. Дела давно минувших дней…

Паленый решил, что не стоит чересчур акцентировать внимание Лизки на Лили. Он уже узнал почти все, что ему было нужно. Оставался лишь маленький штрих, чтобы завершить картину.

– Ну, это было не так уж и давно, – сказала Лизка и вылила в себя очередной бокал шампанского.

– Для меня все, что было прежде, кажется марсианскими хрониками. Я хочу вспомнить хотя бы один час из моей прошлой жизни.

– Попроси Анку, она тебе расскажет.

– Несомненно. Но только не про тот день, когда я почему-то уехал из города, чтобы пропасть на целый год.

– Тут ты прав… – Лизка ненадолго задумалась, а потом сказала: – Я никому об этом не говорила, в том числе и Анюте, но тебе скажу. В тот день вы договаривались с Лили о свидании, но ты не появился ни утром, как вы условились, ни вечером.

– О чем мы условились?

– Ты ехал в командировку на три или четыре дня и хотел забрать Лили с собой. Она обрадовалась до поросячьего визга.

– Откуда тебе об этом известно?

– Я сидела в ее кабинете, когда вы ворковали по телефону, как два голубка. Правда, я сделала вид, что не поняла, с кем там Лили разводит трали-вали; мало того, я притворилась, что вообще не слышу, что она говорит. Сам понимаешь, тайны двух влюбленных не для чужих ушей, и мне не хотелось ставить ее в неудобное положение.

– Вон как… – Паленого бил мелкий озноб. – А я так и не понял, почему она на меня обиделась.

– Ага! – торжествующе воскликнула порядком захмелевшая Лизка. – Значит, вы все-таки вошли в тесный контакт. Все верно, старая любовь никогда не забывается. Даже в таком сложном случае, как у тебя. Она остается на уровне инстинктов, взаимного притяжения, которое неподвластно уму.

– А ты, оказывается, большой психолог.

– Стараюсь, – напустив на себя скромный вид, ответила Лизка. – Ну, и до чего вы дочирикались?

– Любопытной Варваре нос оторвали.

– Вот так всегда… – Лизка сокрушенно вздохнула. – Никто не хочет оценить искренние душевные порывы. Ладно, можешь не говорить. Лили сама мне выложит все, как на духу. Между закадычными подругами не должно быть никаких тайн. Это у нас такое правило.

– Не сказал бы, что оно мне нравится…

Тут Паленый неожиданно запнулся и не стал дальше развивать свою мысль.

Первым его порывом было желание предупредить Лизку, чтобы она ни в коем случае не рассказывала Лили об этом разговоре. Если пассия Князева не хотела, чтобы он знал, каким образом его усадили на крюк, значит, на то были веские причины. Которые могли простираться значительно дальше мелких женских тайн.

Но тут же он и остыл. А если Лизка берет его на понт? И все ее россказни – чистой воды вымысел, назначение которого прозондировать восставшего из мертвых Князева, чтобы узнать, чем он дышит и что затевает?

В таком случае, предупредив Лизку, чтобы она была поосторожней с Лили (возможно, ни в чем не повинной), он намекнет мадам Бражник-Меликян, что у него появились некие соображения, касающиеся внезапного исчезновения Князева.

А этого делать нельзя было ни в коем случае. Пусть убийцы мужа Анны Григорьевны, возможно, принадлежащие к ее близкому окружению, думают, что они вне всяких подозрений. Так будет легче их выявить.

Ну, а если Лизка все же не состоит членом компании интриганов и убийц, то все равно он ничем не сможет ей помочь.

Во-первых, она совершенно чужой ему человек, во-вторых, он не в ответе за то, что Лизка связалась с плохой компанией, и в-третьих, не исключено, что его подозрения – всего лишь домыслы человека, у которого не все ладно с головой.

– Я узнал, что Лили стала владелицей туристической фирмы… – сказал он осторожно, не глядя на Лизку.

– Верно… – Лизка оглянулась на дверь и тихо продолжила: – И выкуплена эта фирма за твои деньги.

– То есть?.. – опешил Паленый.

– Лили сказала, что это случилось как раз перед твоим исчезновением.

– Может быть… – буркнул Паленый, занятый своими мыслями.

Вон, значит, как! Лихо…

– Не может быть, а точно. – Лизка игриво подмигнула. – Где мне найти такого щедрого и богатого Буратино? Я бы для него исполнила любой каприз… ха-ха-ха!..

– Ну, ты, похоже, и так не бедствуешь.

– Без копейки рубля не бывает, – назидательно ответила Лизка. – Кстати, твоя любимая присказка.

– Запомню, – пообещал Паленый.

– Между прочим, я ругаю себя последними словами.

– За что?

– Не сообразила сказать, что твоей любовницей была я.

– Это шутка?

– Алекс, я хоть и ветреная женщина, но к тебе всегда была неравнодушна. В свое время, скажи ты мне хоть словечко, побежала бы за тобой на край света. Жаль, что ты этого не помнишь…

– Прости. Но я в этом не виноват.