Сергей Зверев - За колючкой – тайга

Он улыбался, когда его затаскивали внутрь, не таил улыбки, когда бросали в угол. Смотрел на мокрых от работы и возбуждения спецов, на успокоившегося замполита, и, казалось, его разбирал смех…

– Чему ты радуешься, Литуновский? – Не выдержав, Кудашев присел над увечным телом.

– Смешно, право.

– Что? Все равно убежишь? – Майор долго тер глаза, словно пытаясь понять смысл услышанного, и встал лишь тогда, когда вертолет стал отрываться от земли.

– А ты знаешь, что мне велено живым тебя не брать? – проорал он в ухо Литуновскому.

И не стало слышно больше ничего, кроме восхищающегося собственной мощью вертолетного двигателя.

– Опять спецназ из Красноярска прилетел, – уныло пробормотал Вобла, прижавшись щекой к щели ставни. – Сейчас вынут Летуна, определят в карцер, соберут документы и – на суд.

Индеец отстранил Воблу от зоны видимости и прижался к щели сам.

– А ведь это не наша «вертушка», – неожиданно сказал он. – Не «уиновская». Наша зеленая, а эта какая-то оранжевая.

Зэки, заинтригованные таким развитием событий, стали толпиться у ставней.

– Точно, не наша, – сказал присмиревший после недавнего шока Зебра. – Это МЧС. Вот только не пойму, кого они спасать прибыли. Может, Винт на кухне прошлогодней капусты перебрал?

В щель было хорошо видно, как на плац спрыгивает Сам, за ним еще один генерал, только в прокурорском, и следом еще двое в штатском. Придерживая рвущиеся с головы фуражки, те, что в форме, и сдерживающие готовые пойти на разрыв полы костюмов, те, что в штатском, поспешили в административное здание вместе со встретившим их Хозяином.

– Непонятные движняки, непонятные, – констатировал Вобла. – «Медведь» красноярский что тут делает, спрашивается? Нам прокуроров вот только и не хватало здеся.

Бедовый потерял терпение и разом отшвырнул от окна всех, кто там находился. Прищурился и посмотрел в просвет. Вобла был прав. На «дачу» прибыли совершенно незнакомые люди при сопровождении прокурора Красноярского края и начальника «семерки». Ни одного из других зэки в лицо не знали, и потому странным вертолет МЧС на плацу зоны больше не казался.

– Хватит кипятком брызгать, разберитесь по шконарям, – велел Банников и снова вернулся к книге. Перелистнул двадцать шестую страницу «Наследника из Калькутты» и стал читать про то, как Эндрью Лоусон, сдававший «респектабельным приезжим» свой небольшой домик в порту, стоял в палисаднике и обрезал садовыми ножницами кусты жасмина.

Доставила братва книжицу… Просил же уродов – пришлите что-нибудь по наследственному праву. Прислали.

– Проходите, проходите, пжалста, – семенил Хозяин, минуту назад увидевший перед собой удостоверение Генеральной прокуратуры. – Стульев на всех хватает, присаживайтесь. Алехин! Кофе!

– Не надо кофе, – отрезал один из тех, что в костюме. На вид ему было около пятидесяти, и от карих глаз его отсвечивала блестящая бронзовая вывеска с Большой Дмитровки. – Где в данный момент находится осужденный Литуновский Андрей Алексеевич?

Ох, какой наглый взгляд, какой наглый…

Как будто он не знает, что Литуновский в тайге проводит времени гораздо больше, чем в месте лишения свободы. Словно Сам ему не сказал, что Литуновский опять заладил в бега. Будто не в курсе, что вот уже пять часов ведется поиск при поддержке спецназа с вертолетом, выделенными Самим.

– Осужденный Литуновский совершил дерзкий побег из лагеря, и сейчас его поиск ведет группа преследования, возглавляемая моим заместителем по воспитательной работе майором Кудашевым. Направление движения заключенного известно, его задержание – вопрос времени.

Из Москвы, значит, приехал. Уже до столицы донеслись слухи, что из зоны специального режима близ седьмой колонии люди бегут, как из пионерлагеря… И Сам молчит, словно рот зашили.

Единственное, что приходило в голову полковнику, это проверка по факту того, как после побега Литуновский снова оказался в той колонии, откуда бежал. Кузьма Никодимович просил об этом сам, но это не значит, что его просьбу обязаны были удовлетворять. И не удовлетворили бы, не будь Самому звонка из Старосибирска. Так что его вины здесь нет. Пусть проверяют. Дело Хозяина – зону содержать, а не переводом зэков к новому месту службы заниматься. А что бегут – так везде бегут. Зэков потому и охраняют, что они убежать могут. И побеги с «дачи» – не прецедент в истории УИН. Народ ныне образованный пошел. Бауманы заканчивает, технологию сбивания шишек с деревьев досконально знает.

– В каком он состоянии? – поинтересовался знакомый Хозяину краевой прокурор.

Хозяин дернул бровью. Что значит – в каком состоянии? В каком состоянии зэки бывают? В ущербном, понятно. Здесь молока на полдник не дают.

– В рабочем, – ответил.

– А что значит – в рабочем? – вмешался штатский с неприятным удостоверением.

Стоит согласиться, что те, кто понимает одну половину вопроса, совершенно не понимает, что есть еще и вторая. Другие же видят все наоборот.

– Работает. Общается. Ходит. И даже бегает.

– Уже кое-что, – согласился приезжий. – Но было бы еще лучше, если бы Литуновского доставили в лагерь живым, здоровым и не слишком обиженным.

Последний раз спина Хозяина леденела восемь лет назад, когда он узнал, к какому новому месту службы его переводят. Сейчас это повторилось.

– А что случилось?

– Вам известна биография Литуновского? – устало спросил штатский. По лицу его читалось, что перелет от Москвы до Красноярска и от Красноярска до зоны его сильно потрепал.

Вместо ответа Хозяин дошел до сейфа и, пока вынимал личное дело осужденного, смотрел в потолок и цитировал строки из него:

– До ареста работал начальником службы безопасности одного из старосибирских банков. До банка трудился журналистом в местной газете. Окончил Бауманский технический институт, работал инженером в Афганистане. В октябре две тысячи второго года совершил убийство…

Полковник распахнул папку на нужном месте и продолжил:

– Совершил убийство некоего Звонарева, какого-то Скольникова и еще Конопуло. Был задержан почти сразу после совершения преступления, вину свою не признал, однако был приговорен Старосибирским областным судом к восемнадцати годам лишения свободы с отбыванием оного в колонии строгого режима. Пожалуй, это все, что мне нужно знать.

– А вам известно, чем, в свою очередь, знамениты эти некие, которых вы перечислили?

– А зачем мне эта информация? – резонно заметил полковник.

– Вы правы, незачем, – вздохнул гость из Генеральной прокуратуры. – Но я вам скажу на всякий случай. Звонарев, Скольников и Конопуло до того момента, как попали под огонь Литуновского, являлись активными членами организованного преступного сообщества, занимающегося похищениями людей с целью получения за них выкупа. При последнем похищении депутата Старосибирского городского совета в 1997 году они изменили правилам и присвоили полученные в качестве выкупа деньги, проведя их мимо воровского общака. После скрылись, а впоследствии, на сходке воров в городе Пицунда, были приговорены к смертной казни бывшими коллегами по преступному бизнесу. Если я не ошибаюсь, во вверенной вам колонии находится человек, принимавший участие в той сходке. Банников. Не слышали о таком?