Михаил Архангельский - Русские идут!

Эта часть базы представляла собой что-то вроде запущенного парка. Чтобы не производить шума бойцы шли укороченными шагами, ставя ноги на землю мягким, нащупывающим движением. Если под неё попадал сучёк или другой предмет способный вызвать шум, боец, опираясь на ногу, имеющую твёрдую опору, искал другое место, куда шагнуть. Отводя в сторону ветки, преграждающие путь они не бросали их, а, придерживая, медленно возвращали в прежнее положение. Освещённых луной и фонарями участков они избегали, придерживаясь тени деревьев.

Лишь раз им пришлось остановиться, чтобы подпустить парный патруль. Одного бейтаровца снял таджик Иса, вогнав ему нож в правую почку и успев зажать рот левой рукой. Другого Лёха «прибрал» удавкой из гитарной струны. Так что обе некрещеные души отлетели по тихому.

Прибыв на место, Андрей оценил на глаз «избушку», и указал Стасу приглянувшуюся ему часть стены. Туда Стас и пальнул из гранатомёта. Сильно удивлённые обитатели дома даже не подумали сопротивляться ворвавшимся в пролом людям. Но, к сожалению, в захваченной компании, в которую входили и две голые визжащие бабы, не нашлось никого соответствующего по приметам Мордыхаю. И хотя по всей базе уже шла стрельба, и метались группы ошалелых бандитов, командир решил провести форсированный допрос.

Выбрав среди собранных говнюков самого на вид важного, Андрей велел волочь его в другую комнату. Там заботливые руки Лёхи затянули на его глазах повязку и ласково пихнули гостя на пол. Где его и распялили, притянув верёвками за руки и за ноги к ножкам солидной обстановки. Полюбовавшись при свете фонариков на факт искусства явленного его ассистентами, «Рыжий» пнул «клиента» по рёбрам и пообещал, для завязки беседы, тут же и вспороть ему брюхо.

Сей жид оказался весьма словоохотлив. И хотя он всех достал скуля о пощаде и провонял помещение своим дерьмом, однако полученные от него наколки казались довольно интересными.

Знал Андрей, что ловить такую сволочь надо, ухватив за карманный интерес. Была у Мордыхая заначка, и держал он в ней не золото и не «баксы», а редкие рукописи и ценные холсты, изъятые им из русских музеев, так как не забывал он и себя любимого, радея о «новой демократической России» в аппарате её правительства. В банде поговаривали и о камушках из «Алмазного фонда». А держал заначку Мордыхай у одной бабы. Так напел «еврейский соловей», как окрестил его юморист Лёха.

Ох, не посоветовал бы «Рыжий» Мордыхаю доверяться бабе. Сам то он уже имел убедительный на сей счёт опыт.

Посоветовавшись, ребята решили откомандировать для переговоров с «дамой» Лёху, известного своей «обходительностью» с женским полом.

И вот уже, назначенный Казановой, Лёха давит на кнопку звонка. Обнаружив, что его разглядывают в глазок, он деловито сообщает: «Вам телеграмма». «Международная»,- значительно добавляет он. На недоверчивый вопрос, следует убедительный ответ: «У вас в Израиле кто-то помер». Распахивается дверь, и Лёха окинув взглядом бабёнку, радуется возможности совместить полезное с приятным. Вталкивая её в глубь прихожей, он успевает каблуком захлопнуть дверь. И прижав хозяйку к вешалке, прямо среди пальто и шуб, проводит беглую инвентаризацию её оснащения. Но поскольку она вдруг начинает визжать и царапаться, приходится Лёхе успокоить её увесистой оплеухой. После чего «дама», усевшись на пол, начинает хныкать. Ухватив за плечо, наш кавалер ставит её на ноги и впихивает в кухню.

Ткнув, с воспитательной целью, фейсом в тесто для мацы, он убеждает её лечь грудью на стол, слегка вывернув ей для этого руку. Закинув халат на голову, он спускает её трусы, попутно пополняя свою эрудицию наблюдением, что, оказывается не все еврейки черножопые. Всунув член в жидовскую утробу, он задвигал им там, поддавая бёдрами её зад и ощущая как наполняется жаром и исходит соком её нутро.

Научил видно жидовок многовековой опыт погромов находить в этом удовольствие. Слыхал наш герой, что в каждой бабьей натуре есть толика мазохизма, но эта его удивила! Три раза кончала она, обливаясь слезами, и умоляя растерзать её! Всем нутром прикипела она к богатырскому его члену. И когда наш проказник велел его облизать, она счастлива была это выполнить. И хотя не знал удалой Лёха, простой он был парень, что такие слова, как: удалец, удача, удивить, удар и тому подобные происходят от слова уд, означавшего на языке далёких наших предков половой член, однако удалось ему не просто удивить еврейскую женщину, а так потрясти всё её естество, что полюбила она его непритворно. Видно не баловал её Мордыхайка такой лаской. И сдала бы она его с потрохами, кабы было ей обо всём ведомо. Но и то, что узнал от неё Алёша представляло определённый интерес.

Лишившись лучшей части своей банды, Мордыхай вынужден был форсировать работу по её пополнению. С этой целью он решил выступить на сходке подпольной организации «Юная демократия» сформированной из наиболее отмороженных членов ныне запрещённых «Си-Пи-Си» и «Тыблака». Обе эти секты исповедовали «ересь пастернаков» подробно описанную в научной статье Эдуарда Лимонова «Пастернаки», дети их «птючи» и «лохи». К ней мы особо любопытствующих читателей и отсылаем. Поскольку из двух этих сект «Си-Пи-Си» придерживалась наиболее изуверского направления, постольку и в «Юной демократии» преобладали именно её адепты.

«Юные демократы» ждали Мордыхая, бывшего их кумиром, с нетерпением. И он оправдал ожидания, выйдя к ним этаким фюрером. Фюрер имел низкий лоб, переходящий в лысину, и длинные волосатые руки, здорово смахивая на потерянное звено эволюции от обезьяны к человеку. Говорить, однако, сей зверь умел, за что, видимо, и пользовался, в своё время, особым доверием кремлёвских сидельцев.

Не присев, вождь сразу же разразился зажигательной речью, сопровождая её энергичной жестикуляцией. Упомянув, для начала, о богоизбранности еврейского народа, он тут же сделал из этого практические выводы, заявив, что всем иным племенам, на этом основании, положено ему служить. «Евреи никогда не воруют, они только берут своё»,- объявил харизматический лидер своё открытие. В этом месте, собравшиеся ничтожества настолько перевозбудились, что говорящая горилла вынуждена была, подняв переднюю лапу, призвать их к порядку. Далее сионистский трибун поведал собравшимся о бесчинствах киевского князя Святослава погубившего в IX веке великую иудейскую империю – Хазарский каганат. Когда же речь дошла до его сына Владимира, отвергнувшего предложенную ему лично святую иудейскую веру в пользу ненавистного православия, да ещё ехидно поинтересовавшегося, при этом, у еврейских мудрецов – где их царство, тут уж терпение «избранного общества» лопнуло окончательно. Речистый антропоид не стал, на сей раз, прерывать галдёж – настал момент для призыва к оружию – Глаз за глаз, зуб за зуб! – как требует древний еврейский закон Талиона.