Энди Макнаб - До наступления темноты

Я ударил его под колени, и он рухнул на четвереньки. Отступив на шаг, я прицелился ему в голову.

– Ты меня слышишь? – Крики приближались. – Система наведения…

– Что у вас там творится? – сердито рявкнул он. – Ее уже доставили. Прошлой ночью! Полностью укомплектованный «Солнечный ожог»! Что вам еще нужно?

– Доставили? Ты говоришь, что система доставлена?

– Вчера ночью! Ваши люди угрожали моему сыну, требовали доставить систему до завтрашнего вечера. Вы ее получили и все равно… – Тут он заметил мое замешательство. – Вы там хоть знаете, кто из вас чем занимается?

– Во вторник… Человек в розовой рубашке. Он был здесь… это он ее забрал?

– Конечно! Дело сделано, а вы по-прежнему угрожаете моей семье… Вы же помните условие: никаких ударов по Панаме. Вы говорили, что она будет отправлена в Колумбию, что здесь ее использовать не станут.

– Оте-ец! – Это Майкл увидел нас. – Не убивайте его. Пожалуйста!

Чарли крикнул что-то по-испански, вероятно приказывая сыну бежать, потом снова взглянул на меня:

– Ну, англичанин, что дальше? Получил то, за чем сюда явился?

Я развернулся и понесся к деревьям, к рюкзаку. Схватив его, я оглянулся и увидел Майкла, прихрамывая приближавшегося к отцу, и людей, бежавших к машинам.

Вот в этом-то и состояла проблема. Майкл был реальным человеком. Живым мальчишкой, а не темной лошадкой из тех, кого я убивал не задумываясь.

Вломившись в джунгли, я продрался, уже не заботясь о прицеле, сквозь заросли сассапарили. Я хотел убраться подальше, раствориться среди деревьев. По мере того как я углублялся в лес, шум сзади стихал, однако я знал, что до начала охоты на меня остались считанные минуты.

Ударили автоматные очереди. Стрельба велась вслепую и меня не тревожила – деревья примут удар на себя.

Я достал компас и неторопливо, стараясь не оставлять за собой перевернутых листьев и оборванной паутины, прошел метров двадцать на восток. Потом повернул на север, потом на запад и таким образом почти вернулся на собственный след. Пройдя еще метров пять-шесть, я остановился, огляделся и, отыскав заросли погуще, заполз в них.

Я сидел на рюкзаке – приклад у плеча, винтовка снята с предохранителя – и старался успокоить дыхание. Если они гонятся за мной, то пройдут справа налево, метрах в семи отсюда. В джунглях, когда за тобой гонится враг, следует отойти в сторонку и перемещаться ползком. И ни в коем случае не бежать, потому что так от преследователей не оторваться.

Сидя на рюкзаке, вглядываясь и вслушиваясь, я извлек из кармана залитый кровью мобильник. Что бы тут ни происходило – операция по предотвращению доставки системы или обеспечению таковой, – я не выполнил того, ради чего Дасэр меня сюда послал. Я понимал, что из этого следует. Мне необходимо было позвонить.

Сигнала не было. Я покопался в меню телефона, поставил его на вибровызов и сунул обратно в карман.

Звуки возбужденной испанской речи вернули меня к действительности. Преследователи приближались. Крики раздавались уже неподалеку. Я сидел неподвижно.

Однако самое важное сейчас – чтобы заработал мобильник, а для этого придется подняться повыше.

Кто-то двигался прямо передо мной, хруст листвы слышался ближе, ближе. Когда они остановились прямо на моей тропе, я затаил дыхание – приклад у плеча, палец на спусковом крючке.

Три человека затараторили одновременно, возможно споря, в какую сторону идти. Издалека донеслось несколько очередей, и моя троица, похоже, решила, что можно возвращаться. Таскаться по джунглям им явно надоело.

Я подобрался почти к опушке, все время проверяя экран мобильника. По-прежнему ничего. Я услышал рев бульдозера, лязг его гусениц. Осторожно продвинувшись вперед, увидел клубы черного дыма, вырывающиеся из его выхлопной трубы, – бульдозер полз к воротам. Перед домом сновали люди, подъезжали и уезжали джипы.

Я отошел поглубже в лес, поставил винтовку на предохранитель и огляделся по сторонам. Подходящее дерево обнаружилось метрах в шести от меня: с него открывался хороший обзор дома, забраться на него было несложно, а ветви были достаточно крепки, чтобы выдержать мой вес. Я вытащил из рюкзака багажные ремни и полез вверх.

Поднявшись метров на пять, я снова проверил телефон. На сей раз сигнал был. Я привязал ремни к двум крепким ветвям, повесил на третью рюкзак, уселся в люльку лицом к дому и расправил на ветвях над головой противомоскитную сетку. Мне придется прождать здесь какое-то время, пока не уляжется шум.

Наконец я начал набирать номер. Не дав Джошу времени ни подумать, ни заговорить, я громким шепотом сказал:

– Это я, Ник. Не говори. Только слушай. Увези ее в безопасное место, сейчас же. Я подвел одну важную шишку. Спрячь понадежнее. Она должна оказаться там, где до нее никто не доберется. Понял?

– Когда это кончится? Ты снова играешь жизнью ребенка! – Связь прервалась.

Джош бросил трубку. Но я знал, что сказанное мной он воспринял всерьез. Когда я в последний раз рисковал детскими жизнями, это были жизни его детей.

Я понимал, что надо бы позвонить Дасэру, все ему рассказать и подождать результатов. Так почему же я не стал звонить? Потому что голос, звучавший в моей голове, твердил, что делать этого не следует.

Чарли сказал: «Солнечный ожог». Дасэр послал меня предотвратить доставку ракетной системы, представлявшей угрозу для вертолетов США в Колумбии. Системы «земля–воздух». Но «Солнечный ожог» – это ракета «земля–земля». Помнится, я читал о том, как военно-морские силы США сели в лужу, когда их противоракетные средства оказались неспособными противостоять ей. В прошлом году, в «Тайме» или в «Ньюсуик». Я ехал тогда подземкой в Хэмпстед… Ракеты длиной около десяти метров – помню, я еще прикинул, что в вагон войдут две такие, уложенные торец в торец.

Что еще? Думай, думай… Человек-Пицца… Его группа отслеживает переброску наркотиков людьми КРА. Кроме того, он приезжал к Чарли, и, судя по всему, если Чарли не соврал, он-то и получил «Солнечный ожог».

И внезапно я понял, что происходит. Джордж использовал «Солнечный ожог», чтобы угрожать КРА: будете перевозить наркотики через канал, ударим по вам ракетами. Впрочем, это не объясняло, почему меня послали сюда якобы для того, чтобы не позволить Чарли передать систему «земля–воздух»…

Рев вертолетных винтов сотряс листву. Я узнал тяжелое, басистое «вап-вап-вап-вап» – уникальный опознавательный знак американских вертолетов «хью». Два вертолета пронеслись над моей головой. Дерево закачалось под ударами воздушных струй, а вертолеты уже опускались перед домом. Следом за ними прилетел желто-белый «джет-рейнджер».

Вооруженные люди выпрыгивали из вертолетов и, пригнувшись, бежали к дому. Это вполне могло бы оказаться внезапной атакой 101-го воздушно-десантного полка, вот только люди все были в джинсах.