Энди Макнаб - До наступления темноты

Я поднял бак и зашагал по звериной тропе, шедшей между стеной и лесом. Через семь-восемь метров стена закончилась, и я, отступив на несколько шагов в лес, стал ждать рассвета – не снимая рюкзака, присел на бак и положил винтовку на колени.

Спустя какое-то время я начал различать над деревьями полоску бледного света. Запели птицы. Еще десять минут, и свет пробился сквозь покров листвы. Пора было ставить мину.

Я медленно зашагал к воротам и метрах в двух от них опустил на землю рюкзак с баком.

Мне не потребовалось много времени, чтобы отыскать дерево, высота и расположение ветвей которого позволяли пристроить на нем взрывное устройство. Я вытащил из верхнего кармана рюкзака нейлоновый буксирный трос, привязал один его конец к ручке бака и, зажав другой в зубах, полез на дерево.

Оказавшись выше стены, я увидел дом и чащу леса впереди и справа от меня. Где-то там и нужно будет оборудовать огневую позицию. До деревьев было метров триста, с такого расстояния оптический прицел позволит мне без хлопот отыскать бак.

Я обдумывал, как его закрепить, когда вдруг услышал, что на подъездной дорожке заурчал двигатель автомобиля, и обернулся на шум. Света ни в одной из машин не было.

Надо действовать. Возможно, другого случая не представится.

Разжав зубы, я выпустил конец троса, быстро спустился на землю, схватил винтовку и побежал к концу стены, лихорадочно нащупывая в кармане заготовленные патроны.

Я опустился на правое колено, поднял винтовку и вгляделся в прицел. Какой-то старикан двигался в смутном утреннем свете, во рту у него тлела сигарета. Одетый в резиновые шлепанцы, шорты и рубашку-поло, он замшевой тряпицей стирал с «лексуса» капли ночного дождя.

Я присел на правую ногу, упер левый локоть в левое же колено, твердо вдавил приклад в плечо. И представил себе, как моя мишень выходит из дома и направляется к «лексусу».

Старикан, переходя вдоль машины, добросовестно протирал ее замшей. Затем створки здоровенной парадной двери распахнулись – я целился прямо в какого-то человека, словно нарочно подсвеченного сзади люстрой. Перекрестье прицела приходилось точно в грудь белой, при черном галстуке, рубашки с короткими рукавами. Это был один из телохранителей, не то Росс, не то Роберт – я не знал, как именно звали того, который ходил за питьем у шлюзов. Он стоял в дверном проеме, наблюдал, как подвигаются дела у старикана, и разговаривал по сотовому.

Сердце мое буйно заколотилось, однако годы выучки взяли свое: я задержал дыхание, и частота пульса начала уменьшаться.

Телохранитель ушел в дом, но дверь оставил открытой. Я ждал, чувствуя, как на шее у меня пульсирует жилка.

Вот и он. Майкл, улыбаясь, разговаривал с Робертом и Россом, шедшими по обеим сторонам от него. Я прицелился в середину его груди. Черт… Между нами встряла белая рубашка.

Не убирая пальца со спускового крючка, я провожал всех троих прицелом. Увидел часть его лица: Майкл все еще улыбался, что-то говорил. Не годится, цель слишком мала.

Тут кто-то еще, одетый в темно-серый костюм, полностью перекрыл мне поле зрения. Стрелять бессмысленно – слишком поздно, слишком много людей блокируют Майкла.

Они уже уселись в «лексус». Черт, черт, черт…

Я нырнул обратно за стену, поставил винтовку на предохранитель и побежал к воротам. Теперь уж хрен с ней, с правильно установленной миной. Мне нужен просто взрыв. Я схватил бак, задыхаясь, добежал с ним до ворот и прислонил его к стене.

Звук двигателя изменился, «лексус» поехал. Звук стал еще громче, когда я, подхватив рюкзак, понесся вдоль опушки леса к дороге. Я остановился метрах в тридцати от ворот, под прикрытием листвы.

Вой открывающего ворота электромотора потонул в реве остановившегося рядом с ними «лексуса».

Высунув ствол из листвы, я снял винтовку с предохранителя.

Я различил две белые рубашки на переднем сиденье и понял, что люди, сидящие в машине, вполне могут заметить меня. Я присел как только мог ниже, грудь у меня ходила ходуном. Наконец «лексус» тронулся с места. До ворот ему оставалось меньше десяти метров.

Автомобиль затормозил так резко, что его заднюю часть подбросило вверх. Двигатель, перейдя на реверс, тонко взвыл.

Я прицелился в бак со взрывчаткой и выстрелил. Бросившись наземь, я ощутил окатившую меня сверху взрывную волну. Впечатление было такое, будто я падал со скоростью двести километров в час и меня вдруг поймала в воздухе рука великана, а внутренности мои полетели дальше.

Я перезарядил винтовку, встал, проверил прицел. Времени на то, чтобы уворачиваться от валившихся сверху мелких обломков, не было – мне нужно было убедиться, что Майкл мертв.

«Лексус» отбросило метра на два назад. Я побежал к облаку пыли, остатки каменной стены и обломки деревьев сыпались вокруг. В ушах у меня звенело, в глазах плыло, все тело дрожало. Вокруг того, что уцелело от правой стены, и там, где прежде находились ворота, образовалась груда мусора и искореженного металла.

Перебежками я приблизился к куче обломков и занял позицию у остатков стены, чуть впереди дымящейся воронки. «Лексус» выглядел теперь старожилом автомобильного кладбища, боковые стекла отсутствовали, армированное ветровое пошло трещинами и прогнулось внутрь.

Я прицелился туда, где полагалось сидеть водителю. Первая пуля ударила в залитую кровью белую рубашку телохранителя, обмякшего, но еще цеплявшегося за руль.

Два! Не забывай, у тебя только четыре патрона.

Я передернул затвор и выстрелил во вторую окровавленную белую рубашку – на месте пассажира.

Три!

Держа оружие наготове, я направился к задней дверце машины. Там я увидел два тела, осыпанных осколками стекла: одно в зеленой футболке и синих джинсах, другое в темно-сером костюме. В костюме был Чарли.

Майкл сполз с сиденья, отец распростерся поверх него. Обоим здорово досталось, но оба были живы. Чарли закашлялся, и я увидел, как шевельнулся Майкл.

Главное – не попасть в Чарли… Я просунул ствол винтовки в салон. От окровавленной, усыпанной стеклом, всклокоченной головы мишени его отделяли от силы пять сантиметров.

Майкл постанывал, пытаясь выбраться из-под отца. Глаза его были закрыты.

Что-то непонятное удерживало меня. Ствол колебался, сопровождая движение головы Майкла, сумевшего перевернуться на бок. Теперь дуло смотрело ему прямо в ухо.

Ничего не получалось, палец не двигался. Ну, давай, сделай это! Сделай! Но я не мог и только теперь вдруг понял почему.

До меня донеслись крики. Я обернулся и увидел выскакивающих из дома вооруженных людей.

Перебежав к переднему сиденью, я сдернул с пояса телохранителя сотовый телефон «нокиа». Затем выдрал покореженную дверцу и вцепился в серый костюм. Выволочив Чарли на гудрон, я почти бегом припустился с ним к остаткам стены.