Антон Первушин - Миротворцы

– Садись, мальчик мой, – радушно предложил брат Василий.

Сам он скинул куртку и, оставшись в тельняшке, на минутку куда-то вышел. Вернулся он с матерчатой сумкой в руках, из которой извлёк и выложил на стол последовательно: хлеб, палку копчёной колбасы, банку сардин в масле, банку маринованных огурцов, банку какого-то экзотического салата и литровую бутылку "Столичной". Тут же по мановению его рук на столе рядом с выпивкой и закуской появились две стеклянные стопочки, две вилки и нож.

– Я пить не буду! – сразу заявил Володя.

– Как же так, мальчик мой? – удивился брат Василий, разливая водку. А зачем ты сюда пришёл?

– На гитаре… – заикнулся было Володя.

– Ха, ха и ещё раз ха, – сказал брат Василий. – Ты за идиота меня держишь? Брат На-ставник мне всё про вас ещё месяц назад обсказал: кто чем занимается, кто чего умеет. Ты в списке заядлых гитаристов не значился. А значит, пришёл сюда по другому поводу. Разве не так, мальчик мой?

Теоретически в этот момент Володе следовало возмутиться и потребовать гитару. Не-медленно. Однако он прекрасно понимал, что подобная хохма здесь не пройдёт; тем более, сам Наставник…

– Всё равно пить не буду, – сказал Володя твёрдо. – И вам не советую!

К его удивлению, брат Василий настаивать не стал.

– Не хочешь – не пей, – сказал он, нарезая колбасу ровными кружками. Только со-веты свои оставь при себе.

Володя заткнулся. Молча они поели. Брат Василий наливал себе водку и опрокидывал одну стопку за другой; Володина же стопочка, наполненная до краёв, осталась нетронутой. Сам Володя побрезговал колбасой, но сардины съел с большим удовольствием: хоть какое-то раз-нообразие в опостылевшей постной пище.

Ужин они закончили, когда брат Василий "приговорил" треть бутылки. После этого он, оп-рокинув в себя очередную стопку, пересел на кровать. Стянул под настороженным взглядом Володи сапоги, размотал портянки, рыгнул смачно и потянулся.

– Ну что, мальчик мой, перейдём к официальной части? – брат Василий приглашающе похлопал по покрывалу рядом с собой.

Володя, чувствуя беспокойство, тем не менее тоже пересел на кровать.

– В какой школе учишься? – спросил его брат Василий.

"А-а, вот оно начинается, – подумал Володя, вспомнив короткий рассказ друга Димыча. – Только почему же он пил? Вроде, брат Василий и не настаивает. Сам-то наливается, но ведь не настаивает…"

– В третьей, средней, – ответил он на вопрос брата Василия.

– Там же, где Дима? – уточнил брат Василий.

– В том же классе.

– Понятно, – брат Василий снова с хрустом в суставах потянулся и резким движением скинул тельняшку.

Володя увидел, что живот и грудь у него – мокрые от пота. На шее у брата Василия на длинной цепочке висел простой крестик.

– Жарко, – пожаловался брат Василий. – Ты тоже снимай чего хочешь, мальчик мой. Дело нам предстоит долгое, потому как без суеты и спешки оно гораздо приятнее…

Володя не совсем понял, что имеет в виду брат Василий, а из всех предметов своего туалета решился скинуть только ботинки: целый день в них бегал – пусть ноги отдохнут.

– Значит, говоришь, в одном классе с Димой учишься? – продолжил "беседу" брат Ва-силий.

– Да.

– Ну и как, кто из вас учится лучше?

Володю озадачил этот вроде бы вполне невинный вопрос. Действительно, кто?Как-то не задумывался. До появления Наставника в их жизни Димыч был "крепким" троечником, а сам Володя – "мягким" хорошистом. С приходом Наставника всё изменилось: оба они теперь име-ли "отл" практически по всем изучаемым дисциплинам, однако Димычу легче давались гумани-тарные науки, в то время как Володе – точные. Допустимо ли сравнивать по этому критерию? И что ставить выше: точные или гуманитарные?

Володя уже хотел объяснить всё это и ответить на вопрос в том духе, что разницы между ним и Димычем по уровню успеваемости нет никакой, средний балл у них так и так одинаковый, но тут все мысли и воспоминания вылетели у него из головы. Потому что брат Василий поло-жил свои широкие ладони ему на плечи.

Володя вздрогнул и отстранился.

– Зачем вы?! – вскрикнул он.

Брат Василий озадаченно нахмурился. Потом его осенила какая-то идея, и лицо брата Василия снова расплылось в широкой улыбке.

– Ты, мальчик мой, не хочешь, чтобы я тебя раздевал, да? Ну сам тогда раздевайся – я не против.

– Вы… как вы… – Володя всё понял и задохнулся от ужаса.

– А что тогда?

– Мужеложец! – выкрикнул Володя, пытаясь соскочить с кровати.

Брат Василий сделать этого ему не дал: его реакция была намного более отточенной, чем у Володи – он схватил Володю за руку и сжал её, что твои наручники.

– Как же так, – произнёс он задумчиво, глядя Володе прямо в глаза. Зачем же ты пошёл?

– Я шёл, потому что мне… – Володя пытался вытащить руку из захвата, но у него ниче-го не получалось. – Потому что мне… сказали… ох… что вам нужна компания…

Брат Василий вдруг засмеялся. Захохотал, самым натуральным образом.

– Ой, мальчики мои, рассмешили! Ой, потешили! – приговаривал он в паузах между взрывами бурного веселья. – Друзья, называется! Один другого подложил! Ха-ха-ха! Я думал, только проститутки на такое способны! Ха-ха-ха! Рассказать кому – не поверят!

Володя, сопя от напряжения, всё ещё пытался высвободить руку. Брат Василий резко оборвал смех и теперь уже с холодом посмотрел на Володю.

– Вот что, мальчик мой, – сказал он, – я хочу, чтобы ты уяснил одну простую вещь: ты выйдешь отсюда, но не раньше, чем я тебя выебу, понятно? И лучше тебе смириться. Если не хочешь, конечно, остаток жизни в инвалидной коляске провести.

– Нет! Никогда!!! – захлёбываясь, прокричал Володя.

– Что "никогда"? Никогда в инвалидной коляске?

– Уйди, извращенец, мужеложец!

– Дурень, – сказал брат Василий почти ласково, – это поначалу больно и неприятно, а потом тебе понравится. Ну водочкой в крайнем случае зальёшь.

– Не-е-ет!!!

– Не хочешь по-доброму? Ну смотри!

Брат Василий притянул Володю к себе, легко отстранился, когда Володя попробовал его укусить за нос, перехватил вторую Володину руку, а ребром ладони своей свободной руки ле-гонько, без размаха рубанул Володе по шее, пониже затылка. В глазах у Володи потемнело.

Очнувшись, он обнаружил, что раздет догола и лежит животом вниз на кровати, а сверху на него навалился голый и мокрый от пота брат Василий. Этот последний пыхтел, как паровоз; горячий и твёрдый предмет упирался Володе в ягодицу и давил, давил, давил, приближаясь к… Володя закричал слабеющим голосом и предпринял последнюю попытку освободиться, вы-браться из-под жуткой массы, потому что всё иное означало для него смерть.

Самое удивительное, что эта отчаянная и вроде бы совершенно безнадёжная попытка увенчалась полным успехом. Наверное, и пот тут помог, и то, что брат Василий в этом положе-нии изрядно расслабился, но Володя очень легко выскользнул из-под него, сверзился на пол, вскочил на четвереньки и прямо так быстро побежал к столу.