Сергей Самаров - Доверься врагу

Уже потеряв старшего лейтенанта из виду, Актемар долго еще слушал его шаги. Ветер был как раз с той стороны, и шаги доносились до уха быстрым прерывистым хрустом. Должно быть, Джабраил спешил и сразу пошел в высоком темпе, пока позволял это склон горы. Правильно, время требуется сокращать как раз при спуске, потому что поневоле придется потерять его, когда придется идти вверх. Да и замерзнуть старший лейтенант, наверное, не желал.

Самому Актемару было сложнее. Он примерно представил себе, как будет забираться в свою пещерку, и в принципе это не показалось слишком сложным, даже острой боли можно избежать, если заползать на спине. Вот Джабраилу было, наверное, нелегко затащить туда тяжелого эмира, а потом выбраться самому. Но пока Актемар забираться в пещерку не спешил, потому что живо представил себе, как трудно будет согреться внутри, хотя там и защищают от ветра камни. Но камни по-зимнему холодные, в чем он уже имел возможность убедиться, когда выбирался наружу. А при том, что тело горело огнем и дышало жаром, соседство с холодными камнями становилось особенно нестерпимым. И потому он попытался согреться снаружи.

Это только говорят так, что при переломе ходить невозможно. Те говорят, кто не пробовал, кого обстоятельства не заставляли. Больно, конечно… Но ходить человек все равно в состоянии. И даже, как слышал Актемар, люди на сломанной ноге бегать умудрялись. Сам он знал много случаев из спортивной жизни, когда боксеры проводили поединки со сломанными пальцами, борцы выходили на ковер со сломанными руками. Конечно, все они пользовались обезболивающими средствами, а у него даже простейшего шприц-тюбика промедола не было, даже элементарной ампулы с хлорэтилом, чтобы заморозить место перелома. Впрочем, кажется, при открытых переломах хлорэтилом пользоваться нельзя.

Глянув на руку, Актемар обнаружил, что рука перебинтована, и туго. Голень тоже была стянута бинтом прямо поверх штанины. Вдруг свалилась откуда-то на плечи усталость, захотелось спать. И мелькнула даже мысль: забиться в пещерку, устроиться там как можно удобнее и уснуть, несмотря на боль. Но он отлично знал, гораздо лучше Джабраила знал, что, начиная с вечера, мороз становится все крепче и крепче и к утру может быть вообще основательным. Заснешь, и боль утихнет. Но уже не проснешься, и боли больше не ощутишь. Однако спать хотелось очень сильно. И только усилием воли Актемар заставил себя встать и сделать три пробных шага. Трудные это были шаги. Они не только мышцы тела заставляли работать, они кровь по организму разгоняли вместе с болью и заставляли работать больную голову, эту боль превозмогая. И за первыми тремя шагами последовали следующие, и вскоре перед входом в пещерку образовалась площадка с утоптанным снегом. Конечно, часть площадки уже вытоптал старший лейтенант, но и сам Актемар следов добавил. По телу стало разливаться не болезненное, но естественное тепло. Теперь уже можно было надеяться, что удастся выбраться из ситуации при любом раскладе.

Добрым словом вспомнился Джабраил Артаганов, оставивший Актемару свой бушлат. Конечно, тот был мал, и продеть в рукав сломанную руку оказалось совсем невозможным. Но удалось здоровую руку просунуть в коротковатый другой рукав и набросить сам бушлат на плечи. Сразу стало теплее, перестало так продувать тело.

Ходил Актемар долго, доведя себя до усталости – не от самого, конечно, хождения, но от боли. Однако он знал, что делал, и боль, изначально острая и щемящая, сначала превратилась в тяжелую и объемную, а потом переросла в привычную, которая уже легче переносилась. Но теперь уже Актемар был уверен, что со своим телом совладать сумеет и не окажется никому обузой, не покажет слабости.

Время текло чрезвычайно медленно. В какой-то момент Актемар даже в пещерку забрался и сделал это легко. И устроился там на отдых. Но скоро почувствовал сначала холод, а следом, когда холод стал терпимым, пришло и неистребимое желание заснуть. Но истребить это желание было необходимо, иначе велика была вероятность замерзнуть, и уничтожить его можно было только единственным способом – снова устроив себе прогулку. И он выбрался из пещерки с прежними мучениями, хотя думал уже, что мучения закончились. Они в самом деле прошли после интенсивной прогулки, как исчезла и сонливость.

…Шаги раздались как раз с нужной стороны, и их по-прежнему приносил ветер, как и тогда, когда они отдалялись. Снег скрипел какими-то раздельными, но похожими созвучиями, и между каждым предыдущим и следующим шагом была значительная пауза. Чувствовалась усталость идущего в гору. Но это определенно были шаги только одного человека. А Джабраил должен был вернуться с бойцами. Если это не Джабраил, кто же тогда?

Рука против воли потянулась к кобуре на поясе, но ощутила, что она пуста. Старший лейтенант оставил Актемара безоружным и малоспособным к сопротивлению. Но федералов здесь быть не должно. Мог идти кто-то из чужого отряда, и этот кто-то вовсе необязательно должен быть дружественно настроен. И потому необходимо было быть настороже.

Актемар до рези в глазах всматривался в темноту, пока оттуда не показалась фигура человека, опирающегося на толстую палку. Он не сразу узнал Джабраила, но все же скоро узнал. Джабраил устал и замерз, это было очевидно. Но все же шел, не желая бросить здесь Актемара одного

– Ты?.. – подойдя, спросил Джабраил, очень удивившись стоящему на ногах эмиру, но сбившееся дыхание не позволило ему завершить фразу.

Голос старшего лейтенанта при этом дрожал от холода

– А где?.. – только и спросил Актемар. – Не нашел?

Артаганов перевел наконец-то дыхание.

– Место я нашел. Снег утоптан. Костер там жгли. Пустые банки от консервов оставили… Но уже ушли…

– Там до дороги рядом… Шел бы к своим… – сказал Актемар.

– Я видел по карте. Но… А ты как же? Ты же ходишь с трудом. И замерзнуть можешь…

Джабраил не оставил его. Актемар сразу подумал, как поступил бы он сам на месте старшего лейтенанта. Не нашел честного ответа и потому устыдился. И постарался свой стыд не показать, продолжая разговор по теме.

– Они ушли, наверное, на базу. Не дождались… Я время ожидания назначил. Ты не уложился, и они ушли…

– Что делать будем?

– До нескольких отрядов ближе, чем до базы. В двух местах меня не примут. Там командиры – мои враги… В других примут меня, но…

– Но не меня, – закончил Джабраил. – Понятно. Ты там не командуешь…

– Я там не командую, – согласился Актемар.

Джабраил протянул ему свой посох:

– Это тебе. Специально выламывал…

Толстая палка перешла из рук Джабраила в руки Актемара. Сверху она представляла собой рогатку с широко расходящимися верхними ветвями и очень походила на костыль. Но Актемара смутило то, что концы палки – и сверху, и снизу – были сильно измяты и излохмачены. Он даже пальцем один из концов потрогал.