Лев Пучков - Рекруты удачи

— А я ничего не выкидываю. — Михалыч посунулся к ящику, открыл крышку и принялся шуршать пакетами, бормоча себе под нос:

— Урус-Мартан… Аргун… Лермонтов… Ага, вот — Хелчу Ме. Вот, извольте видеть…

На оцинкованный стол с глухим стуком брякнулся пластиковый пакет с искореженными пулями и осколками. Внутри пакета виднелся клочок бумаги с датой и названием населенного пункта.

— Так ты и вправду… все железо, что из тел достаешь… — У Иванова внезапно сел голос. — Но зачем?!

— У меня с первой чеченской шесть пудов — дома, — вполне серьезно сообщил Михалыч. — В Афгане я был еще молод, не догадался… А на первой чеченской посетила мысль… В общем, хочу потом артефакт сделать. Закажу мастеру, чтобы отлил из всего этого огромную винтовочную пулю с гравировкой. Представляете, какой это раритет будет? В мире ни у кого такого нет. Я буду единственный обладатель…

— Ну ты просто маньяк, Михалыч… — Иванов взял пакет, повертел его в разные стороны. — Просто маньяк… Так. 7, 62 — пулеметные… И — «СП-5». Изуродованные до неузнаваемости. Опять — «СП-5»!

— Поэт. — Михалыч опять зевнул. — Я — маньяк, ты — поэт. Константин, вон, утверждает, что все мы тут — психи… Заберешь?

— Если не жалко.

— Ну, это будет стоить…

— Литр коньяка, — твердо пообещал Иванов. — Последнее отдам — слово офицера.

— Ну, забирай. — Михалыч с философским спокойствием кивнул. — Я еще наковыряю. Война эта будет долгой. Так что пуля получится безразмерной…

После обеда Костя с Лизой присели на первую попавшуюся колонну и прогулялись в грозненский университет. «Пробивали» линию, предложенную Ивановым в части, касающейся идентификации заманчивого парня Руслана Балаева. В университете, как и следовало ожидать, визитеров приняли холодно. Ничего конкретного они там не «пробили», но получили еще один хвостик, для проверки которого следовало прогуляться в Моздок.

— Ну, это — завтра, послезавтра, — махнул рукой полковник. — Сам слетаю, посмотрю…

Ближе к вечеру, когда уже стало смеркаться и всей кучей сели чинно пить чай под навесом, команду посетило нештатное военное явление. Явление было представлено в виде штабного красавца-майора, пьяного вдрызг. Впрочем, состояние явления никого не удивило: это скорее норма, исходя из суровых условий обстановки и времени суток. А нештатным было то, что майор пришел сам, в коротенькой куртке и панамке (х/б для районов с жарким климатом), непринужденно прогулялся по расположению команды, как будто любовался окрестностями…

— Смотрите, ребята — турист! — удивилась Лиза…и с ходу прицепился к Петрушину!

— Эй, Гестапо! Выходи на смертный бой!!! — Майор, покачиваясь, как матрос на палубе, изобразил боевую стойку и безапелляционно ткнул пальцем в сторону спецназовца. — Давай, дубина! Посмотрим, из чего тебя сделали!!!

— Ну, блин, повело пацана! — Глебыч озадаченно поскреб щетинистый подбородок. — Видать, крепко у вас там штормит…

— Заметьте — сам захотел! — радостно щурясь и растирая запястья, заметил Петрушин. — Ты самоубийца или просто мазохист?

— Это какая-то аномалия, — покачал головой Иванов. — В прошлый раз я его силком не смог затащить…

— Комон, Гестапо, комон!!! — куражливо крикнул майор и, обрывая пуговицы, содрал с себя легкомысленную куртку. — Идущие на смерть приветствуют тебя, сволочь!

— Ну, держись, красавчик! — Петрушин вылез из-за стола и направился к агрессору. — Все видели — сам пришел!

— Самоубийца, мазохист, аномалия… — Костя вдруг заинтересовался прибывшим объектом. — Как раз мой профиль! Так-так… Жека, не бей его сильно. Этот тип явно чем-то…

Бац!!! — Петрушин шутя нырнул под неуклюжий размашистый свинг, произведенный в превентивном порядке штабным агрессором, и от всей души влепил оппоненту смачную оплеуху.

— Бу-у-ууу! — Майор мешковато плюхнулся на задницу, пустил пузыри и замотал головой, желая обрести ясность панорамы.

— …сильно расстроен, — завершил свою мысль Костя. — Так расстроен, что это напрочь выбило его из колеи. Так что есть смысл вернуть объекту божеский вид и плотно пообщаться.

— Вставай, турист! — Петрушин выглядел разочарованно — майор явно был не в состоянии самостоятельно подняться. — Ты сражаться пришел или на жопе сидеть?

— Бу-у-ууу!

— Дисквалифицирован за употребление допинга, — высказал осуждение Вася. — Сражаться надо на трезвяк — это любому идиоту понятно…

— Ребята, приведите его в чувство, — попросил Костя. — Чует сердце — ему есть что сказать.

— Обоссать урода… — Петрушин взялся за ширинку и с сомнением обернулся к компании. — Если Лиза отвернется…

— Хорошая идея. — Лиза с готовностью отвернулась. — Едкий запах, сходный с нашатырем…

— Это наш, — напомнил Иванов. — Пусть штабной, тепличный, но — наш. Дрянь идея. Вы, господин Петрушин, ведете себя, как расшалившийся пацан…

— Да шутка же! — Петрушин ухватил сидящего агрессора за руку и отволок к «душу». — Серега, помоги — искупаем урода.

Погода второй день стояла облачная, вода в бочке была едва ли не ледяной, вдобавок Лиза притащила коробку нашатыря, развела одну ампулу в кружке один к пяти… в общем, «урод» довольно быстро пришел в себя и запросил пощады.

— Говори, зачем пришел. — Петрушин налил в стакан воды и взял вторую ампулу нашатыря. — Иначе придется еще хлебнуть…

— Мне к п-п-п… плквнику! — лязгая зубами, пробормотал посиневший майор. — К-к-к… кон… ффф…

— Конфиденциальная информация, понятно, — кивнул Костя. — Зачем же к Петрушину полез?

— Думал — может, у-у… уфф! Убьет сразу, чтоб не мучиться. И никаких проблем…

— Надо же, как все непросто. — Иванов заинтригованно поднял бровь и осмотрелся. — А вообще лишних нет. Можешь говорить, все равно я им потом передам.

— Ладно. — Майор натянул свою куртку, страшным усилием воли унял дрожь и ткнул пальцем в Костю:

— Это он.

— Ну вот… — Иванов недовольно поморщился. — Видимо, нашатыря было мало…

— Было много! — воскликнул майор, с отвращением дернув ртом. — Было… Это он. Это его они заказали…

4–6 сентября 2002 г., Грозный — Моздок — Грозный .

— Что теперь со мной будет?

— Как обычно.

— В смысле?

— Измена Родине — расстрел.

— ???!!!

— Да ты не бойся, больно не будет. Исполним быстро и аккуратно. Один выстрел — мгновенная смерть…

— Шутка. — Иванов ободряюще похлопал «агента» по плечу. — Это господин Петрушин так шутит, привыкай… Ну что, Константин? Какие будут соображения?

Я неопределенно пожал плечами. После неожиданной исповеди генеральского зятя соображений не было вообще. В настоящий момент всю мою тупую голову занимала одна-единственная досадливая мысль: и чего же ты, друг ситный, такой популярный среди местного населения?! Ну прям как Вася Крюков в войсках!