Лев Пучков - Рекруты удачи

В посылке были шербет, халва и конфеты. И пять банок ветчины, точно такой же, как из гуманитарной помощи. Наверное, для веса. Тут они схалтурили. Могли бы и получше что-нибудь придумать. А ну как я захочу поинтересоваться содержимым?

— Давай, что ли, по маленькой. — Зять взял графин. И разлил по рюмкам водку.

— Давай. — Я постучал пальцем по часам и показал на дверь. Чего тянуть? Как говорится, перед смертью не надышишься.

— Ага. — Зять понятливо кивнул. — Поехали… Зять опрокинул рюмку, а я свою подвинул к нему: мне сейчас чистые рефлексы понадобятся. Зять опять кивнул, молча употребил мою долю и встал из-за стола:

— Ты посиди, я сейчас… Пойду отолью… И вышел. С коробкой. Ну не урод ли?

— Слышу, — ожил в моем ухе бодрый Иванов. — Ты один. Держись. В любой момент может начаться. Внимание — всем готовность номер один…

Майор ушел, и мне вдруг стало страшно. С ним как-то спокойнее было. Он такой здоровенький, высокий, под стать Петрушину. Кроме того, с его уходом автоматически включился отсчет времени, работающий против меня.

Я погладил левый нагрудный карман, проверяя, как лежит гарнитура. Затем сунул правую руку под куртку, расстегнул «оперативку» и попробовал, как будет выниматься пистоль. Вынимался он нормально и хорошо ложился в ладонь, только рукоятка с непривычки казалась толстой. Мы, простые смертные, как-то все больше с обычным табельным, «ПСС» для нас в диковинку. Надо будет, как Иванов сообщит о начале движения, достать пистолет и держать в руке, прикрыв… Чем тут прикрыть? А нечем. Салфетки маленькие. Значит, просто опустить руку под стол. Я не такой тренированный, как Петрушин и Вася, когда адреналин в кровь шарахнет, ручонки вразнос пойдут, могу замешкаться. А так — только пальчиком поведи, патрон в стволе, все готово к бою…

— Друг уехал, — сообщил Иванов. — А наши клиенты что-то не шевелятся. Ждут чего-то, что ли? Костя, подай голос.

— Что-то шашлык не несут, — буркнул я, поглаживая левый нагрудный карман. — Обещали через пять минут…

— Хорошо, слышу, держись, — ободрил Иванов. — Пока все тихо…

А тут и шашлык поспел. Две здоровенные порции на шампурах, обсыпанные зеленью, с пылу с жару, жир еще шкворчит…

Этого повара я в кухне не видел — наверное, во дворе, у мангала колдовал. Коренастый молодой мужик, примерно моей комплекции… Странно, но лицо его мне показалось смутно знакомым. И где же я мог видеть этого типа?

Повар поставил поднос с шампурами на стол, вытер руки о белоснежный(!) передник и достал из кармана… двухграммовый шприц.

— Ширнуться не желаешь, братишка? — По-русски он говорил чисто, без акцента. — Товар — высший сорт.

— Ну нет уж, спасибо. — Я невольно хмыкнул — вот сервис тут у них! Все предусмотрено. Наверняка и пару слегка помытых девчат можно заказать, если есть желание… — Я что — на наркошу похож?

— Да ладно, чего там! — Повар обогнул стол, приближаясь ко мне и приветливо улыбаясь. — Это недорого! Шприц одноразовый, стерильно…

Меня вдруг как током ударило. От повара исходил… отчетливый аромат помойки!

— Стоять! — охрипшим враз голосом просипел я, левой рукой нажимая на нагрудный карман, а правой…

А правой не получилось — промазал! Не рассчитал маленько, левой прижал отворот куртки. Урод, что и говорить — руки не под это заточены…

— Спокойно, братишка… — повар железной клешней сцапал мою правую руку и зубами ловко снял колпачок с иглы.

— Что?! — рявкнул в ухе Иванов. — Что там у тебя?! Резко толкнувшись ногами, я качнулся назад и вместе со стулом рухнул на пол.

Повар — проворный малый — тотчас же оказался верхом на мне. Да так ловко сел, гад, навалившись всей массой на грудь, — я не то что шевельнуться, дышать нормально не мог! Его руку со шприцем я каким-то чудом успел перехватить и теперь с трудом удерживал — игла блестела у самого моего лица, неумолимо приближаясь к щеке.

«А здоров, сволочь, — пережмет ведь!» — мелькнула отчаянная мысль.

— Помогите! — тоненько закряхтел я, задыхаясь и чувствуя себя страшно беспомощным и совсем одиноким на этом свете. — Да помогите же…

— Р-р-р! — тихо зарычал повар, рывком преодолевая сопротивление и вгоняя иглу мне в щеку.

Бац! — раздался глухой удар, повар отлетел в угол и с разбегу забодал лбом стену.

— Уф-ффф! — Я жадно глотнул воздуха — сразу полегчало. В расплывающейся панораме возникла физиономия Петрушина с горящими глазами голодного ягуара.

— Да что там у вас?! — жалобно крикнул в ухе Иванов. — Подайте голос хоть кто-нибудь!

— У нас — порядок, — буркнул моему карману Петрушин. — А вот у вас…

— Мм-м-мууу… — Повар застонал и, ухватившись руками за голову, лег на бок, поджав колени к груди.

— Коровка, — сказала голова Васи Крюкова, заглядывая в дверной проем. За Васиными ногами, в створе распахнутой двери кладовки, я рассмотрел чье-то бездыханное тело. — Муу-у-у! У коровки четыре сиськи. Надо проверить — сколько у этого… Жека, раций нет. Оружия — тоже. Странно, да? Только ножи. Вот.

Вася показал два охотничьих ножа с костяными ручками.

— Перестарались, значит, — флегматично сказал Петрушин. — Ты как?

— Щеку проколол, гад, — слезно пожаловался я, выдергивая из щеки шприц — поршень был в крайнем заднем положении, «повар» не успел стравить содержимое.

— Одноразовый вроде. До свадьбы заживет. — Петрушин достал из кармана обрезок стропы и нагнулся к повару — вязать.

— Ал!!! — «Повар» вдруг резиново изогнулся, мощным ударом двух ног долбанул Петрушина в грудь и со спины выпрыгнул в стойку!

— Ох! — Петрушин рухнул на пол, крепко стукнувшись затылком о край стола, и на пару секунд замер без движения.

— Что там у вас? — заголосил в моем ухе Иванов. — Доложите обстановку!

— Р-р-р!!! — «Повар» пушечным ядром рванул к выходу, размазав по косяку легкого Васю, влетел в кладовку и захлопнул за собой дверь.

— Бегом… — болезненно морщась и мотая головой, Петрушин на получетвереньках вяло просунулся в кухню. — Бегом!!!

— Я его полоснул… — виновато отчитался Вася, вставая с пола и ощупывая спину. — Я его полоснул — вон, кровь!

— Кого там полоснули? — надрывался Иванов. — Да скажет мне кто-нибудь, что там у вас происходит?!

Бум! Бум! — лейтенант Серега, видимо, страховавший вход, метнулся к кладовке, подергал ручку и принялся бухать в дверь плечом.

— Пусти… — Петрушин встал бочком, отступил на шаг и мощно лягнул дверь ногой.

Ржаво каркнули сорванные петли — дверь с шумом обрушилась внутрь.

Я покинул кабинет, мельком осмотрелся и приблизился к кладовке. Ребята — точно, перестарались. На полу в кухне лежали двое здоровенных бородачей. У одного еще дергались ноги, в то время как второй, с неестественно вывернутой шеей, был недвижим. Крови не было, чисто сработали. Ибрагим и давешний пацан скрючились под столом, дисциплинированно возложив руки на затылок. Окно раздачи было закрыто, через щель поверху доносился тоскливый голос Миши Круга, жаловавшегося на женскую вероломность. В общем, вполне рабочая обстановка — никакого шума, никого лишнего…