Лев Пучков - Рекруты удачи

— Второй — в жопу, — подсказал Вася. — В самую гузку. И давайте сделаем это прямо сейчас, чтобы раскололся побыстрее, — а то уже жрать охота!

Костя толкнул разведчика локтем в бок и украдкой показал кулак.

— Слушай — скажи, что хочишь?! — злобно рыкнул Ибрагим. — Зачэм сразу шьтаны снял, э? Давай дагавариватса, да — что хочишь?

— А вот это — яйца. — Петрушин опять ткнул Ибрагима в промежность своей импровизированной указкой.

— Пагавары, своличь!!! — Ибрагим с надеждой обернулся к вошедшим. — Скажи — пуст гаварыт будит! Куда шомпал пихаит? Сабсэм башка нэ работаит?!

— Это — яйца. Волосатые. Но это без… нет, это наоборот — зашибись. Берем плоскогубцы…

— Позвольте вас сменить, коллега, — вмешался Костя.

— А с удовольствием. — Петрушин встал с топчана и протянул Косте плоскогубцы. — Держите, коллега. Хорошие плоскогубцы. Можно даже из носа волосья выдирать, не то что…

— Нет, мы по-другому. — Костя положил плоскогубцы на стол, взял нож и избавил пленника от пут. — Оденься, Ибрагим, нехорошо мужчине — без штанов.

Ибрагим торопливо натянул штаны, заправился и покосился на стол. Петрушин, хмыкнув, забрал свои ножи, убрал их в ножны, упрятал гранату в «разгрузку» и, сложив руки на груди, встал к пленнику левым боком.

Взор Ибрагима угас. Куда тут — против такой кодлы…

Костя оседлал табурет и указал на топчан:

— Садись, Ибрагим, говорить будем. Будем?

— Абизатилна, дарагой! — Ибрагим бочком присел на топчан, неловко подогнув протез, руки сунул меж колен, во взор подпустил дикое дружелюбие. — Гаварыт — запраста! Сразу надо было гаварыт, зачэм шьтаны снимал?

— Да это так, просто дурная привычка, ты не обращай внимания… У нас есть два варианта развития событий. Первый — хороший: ты добровольно-полюбовно выкладываешь информацию, которая нам нужна, и мы сразу же отвозим тебя обратно…

— Да все, что хочишь, дарагой! — пламенно сверкнул глазами Ибрагим, пристукнув для убедительности протезом. — Все, что я знаю, ты будишь знат! Что хочишь?

— Второй вариант, — продолжал Костя. — Второй — нехороший. Если ты не пожелаешь делиться информацией, тобой будут заниматься вот эти товарищи (кивок в сторону Петрушина). Тогда ты все равно скажешь, что нам нужно, но… обратно тебя мы уже не отвезем.

— Зачэм так сказал?! — Ибрагим вполне сносно изобразил искреннюю обиду. — Ищо нэ спрасил ничто, а сразу сказал!

— Потому что, после того, что они с тобой сделают, ты перестанешь быть мужчиной. — Реплика пленника осталась без внимания. — И мы автоматически становимся кровниками твоего тейпа.

— Вообще мне без разницы, — флегматично почесал задницу Петрушин. — Тейпом больше, тейпом меньше…

— То есть придется тебя потихоньку удавить и вывезти куда-нибудь на свалку, — завершил преамбулу Костя. — Итак, ты готов?

— Давай, давай! — подбодрил Ибрагим. — Все, что знаю, ты будишь знат — я сказал!

— Ну и молодец, — похвалил Костя. — Я думаю, ты будешь искренним. Потому что это в первую очередь в твоих же интересах. И знаешь почему?

— Слушай, скажи, что хочишь? — Ибрагим вымучил задушевную улыбку. — Твой, мой интэрэс — какой разница? Пачиму ищак за хвост тянишь?

— Разница есть. — Костя ответно улыбнулся — но без особой задушевности. — Я так подробно объясняю, чтобы у нас с тобой не получилось непонимания… Нам никто из ваших не нужен. Это важно, запомни это. Нам нужен наш человек, с которым ты иногда контактируешь…

Иванов за спиной Кости нервно вздохнул. Хитрый психолог не стал развивать самостоятельную версию, а взял за основу его предположение. В случае неудачи он имеет право кивнуть командиру: а это вообще ваша задумка! Что вы от меня хотите?

— Какой чилаэк тэбэ нужьн? — Ибрагим подался вперед, всем своим видом показывая, что готов сотрудничать. — Я очинь многа ваш чилаэк встричаюс — кажьдый день, оччинь! Всэх сдам, запраста, гавары, какой нужьн!

— В общем, нам нужен наш стукач, — добавил конкретики Костя. — Который через тебя передает информацию нужным людям. И не абы какой, а самый высокий… Давай начнем с конца. Нас конкретно интересует наш человек, с которым ты встречался незадолго до неудачного похищения. Что скажешь?

— Ситукач — такой нэт, — покачал головой Ибрагим. — Какой «сливаит»? Такой сабсэм нэт! Кушат, сидэт, пиво-водка, лей-пей, мясо дастават нэдорого — такой многа ходит…

— Что-то руки зачесались. — Петрушин демонстративно почесал кулак. — Может, вы пойдете чайку попить, а мы тут продолжим?

Иванов многозначительно прокашлялся. Показалось вдруг полковнику, что психолог занимается бесцельным трепом. Полковник опытный, не одну сотню битых и ломаных товарищей допросил в свое время. За несколько минут созерцания определил: этот — матерый, непримиримый, на какие-то общечеловеческие посулы его не возьмешь. А пытка — весьма эффективный и весьма необъективный способ беседы, особенно если сформулировать конкретно вопрос нельзя, а есть лишь направление, в котором нужно работать. Он лично общался с «оборотнем» или только организовывал встречи между сторонами? Ответа не было. А это очень важно, от этого зависит правильная постановка вопроса. Потому что, как уже говорилось, человек под пыткой может наболтать кучу лишнего, поди потом разберись… В общем, надо было выйти и поговорить с психологом, определиться по ряду ключевых проблем…

— Ибрагим, мы не садисты. — Костя на соратников — ноль внимания, на «непонятливость» пленника — тоже, продолжал гнуть свою линию. — Но запытаем тебя до смерти, чтобы добыть эту информацию. Потому что этот стукач, если оперировать вашими категория ми, — наш кровник. Он — прямая угроза нашим жизням… Кстати, о птичках: Абая сильно порезали?

Ибрагим разинул рот, уставился на психолога и на некоторое время впал в ступор. Петрушин с лейтенантом недоуменно переглянулись — в беседе появился какой-то новый, ранее не оговоренный элемент.

— Ибрагим, рот закрой. Я не просто так спросил, отделать нечего, это в первую очередь касается лично тебя. Вы сегодня расстались вполне по-дружески, да? Он тебя звал с собой, обещал укрыть в горах, обеспечить всем необходимым…

— Шайтан… — потерянно прошептал Ибрагим, опустив голову. — Нэ знаю никакой Абай…

— Так вот, расстались вы по-дружески. — Костя ободряюще кивнул Петрушину, который возмущенно округлял глаза и пожимал плечами, — все по плану, потом объясню… — Но это ведь ничего не значит. Сам Абай ранен и некоторое время рукой действовать не сможет. Лучшие ребята Абая — в том числе и Рашид, убиты… Но это вовсе не значит, что у него кончились люди, правильно? Думаю, чтобы покарать предателя, пара метких стрелков у него всегда найдется.

— Кто — предател? — Ибрагим поднял взгляд и с тревогой уставился на собеседника.