Лев Пучков - Рекруты удачи

— Со мной вы далеко не уедете. — Петрушин с сомнением взял кружку и понюхал. — Вы же в курсе, я не злоупотребляю.

— Ничего, коллега, — Иванов поднял свой сосуд. — Я с тобой разгонюсь, а там Глебыч подтянется. Поехали…

Однако до Глебыча было еще не скоро — только начало смеркаться, смена будет часа через два. Петрушин употребил с начальником три по пятьдесят и позорно сошел с дистанции. Иванов посидел немного, тупо пялясь в мерцающий экран, взял вторую бутылку и отправился к особистам.

Особисты не подкачали — словно чувствуя сердечную печаль коллеги, уже полчаса сидели в своем вагончике и отмечали чей-то день рождения. Иванов не стал уточнять, чей именно, но неприятно озаботился присутствием главного контрразведчика — Вахромеева.

Вахромеев демократично заседал во главе богато накрытого стола и работал сегодня этаким общедоступным душкой — шутил, смеялся, морду лица имел непринужденно-панибратскую. Умеет ведь, гад, когда надо…

— Сволочь, — со злобой подумал Иванов, узрев главного шпиона в окружении честной особистской братии. — Шпион… Позор нашего клана!

— Петрович!!! — радостно заорал «шпион». — Вот кстати-то! Давай сюда, ко мне. А ну — штрафную…

Петрович без эмоций махнул штрафную — граммов сто пятьдесят, не меньше, и присел рядышком с предателем — кто-то потеснился. Посидел минут десять, закусил не глядя…

И тут вдруг освобожденное алкоголем сознание выдало ту самую красивую комбинацию! Филигранную, со всех сторон обеспеченную — просто загляденье!

— В отделе есть кто? — слегка заплетающимся языком поинтересовался в пространство Иванов, избегая смотреть на шпиона.

— Валера Федоров дежурит, — сообщил Вахромеев. — А что хотел?

— Мне позвонить…

— Вон, в тамбуре аппарат — звони, — предложил Вахромеев. — Зачем ноги бить…

— Мне по делу, — покачал головой Иванов. Расчет был безошибочным — этика контрразведчика предписывает не интересоваться без надобности делами коллеги. Дела разные бывают. Если можно, сам расскажет. А есть ведь и такие дела, что интересоваться — себе дороже!

— Ну, раз так — давай. Мы тебя ждем, не задерживайся…

Отдел был в двух шагах. Иванов мог бы и от себя позвонить, но в отделе была прямая линия с УФСБ, минуя коммутатор. А в таком деле чем меньше лишних ушей — тем лучше…

— Сиди, сиди, — успокоил Иванов вскочившего при его появлении капитана. — Что ты прям как не родной? Я недолго — шефам отзвонюсь…

— Дежурный по управлению майор Гуляев, — скороговоркой выпалила трубка.

— Полковник контрразведки Иванов. Мы знакомы?

— Я про вас знаю, — компетентно сообщил Гуляев. — Но лично не встречались. Что вы хотели?

— Хотел пообщаться с Олегом Викторовичем (начальник УФСБ). По рабочему вопросу.

— Позвоните завтра в приемную, вам назначат, — дежурно ответствовал Гуляев.

— Мне нужно прямо сейчас, — нескромно заявил Иванов. — Я же сказал — по рабочему. Мне нужно срочно доложить…

— Но его сейчас нет в управлении, — нехотя выдал военную тайну Гуляев. — Будет только завтра.

— Хорошо, дайте мне его координаты, — не отставал Иванов. — Дело срочное, он просил доложить как закончу…

— Координаты не даем, — отрезал Гуляев. — Если дело срочное, доложите ответственному.

— Хорошо, давай ответственного, — не раздумывая, согласился Иванов. — Кто у нас ответственный?

— Андрей Федорович. Подождите минутку, я уточню, будет ли он с вами разговаривать…

«Барство какое-то! — недовольно подумал Иванов. — Изволит ли барин снизойти… Андрей Федорович… Черт — так это же Мохов!»

Первый зам — Мохов — сидел тогда с Вахромеевым на террасе у «Азамата»… Значит, у них приятельские отношения! Ну и как с ним такой вопрос решать?

Однако уже было поздно сдавать назад — что называется, назвался груздем…

«Ладно, это не так страшно, — успокоил себя Иванов. — Существует такое понятие, как служебная этика. Если возникает вопрос такого характера, все приятельские отношения — в сторону. Тут, как говорится, каждый за себя…»

— Я слушаю, — возник в трубке уверенный голос. — Если не ошибаюсь — Сергей Петрович?

— Он самый. — Иванов постарался внутренне собраться. — Вечер добрый, Андрей Федорович. Мне бы к вам подъехать…

— Завтра до полудня я буду на месте, — сообщил Мохов. — У меня плотный рабочий график, но для вас — так и быть, выделю пятнадцать минут. Что-то срочное?

— Настолько срочное, что завтра может оказаться поздно. — Иванов покосился на дежурного по отделу. — Речь идет о нашем общем знакомом.

— Выражайтесь яснее! Кого вы имеете в виду?

— Вы обедали вместе, в «Азамате»…

— Вы имеете в виду Вахромеева? — В тоне Мохова явственно послышалась неприязнь. — Что у вас с голосом, Сергей Петрович? Вы пьяны, что ли?

— Я… знаете, это не имеет значения. — Иванов несколько сконфузился — да, с голосом, вернее, с языком, нехорошо получилось. — Это очень, очень важно. Я могу к вам подъехать?

— Можете, — после трехсекундной паузы разрешил Мохов. — Только предупреждаю — я состою с Павлом Андреевичем в дружеских отношениях. Если это какие-то ваши мелочные ведомственные дрязги, вы не просто зря потратите время, но и рискуете попасть в неловкое положение. Потому что я не могу обещать вам, что не стану посвящать его в суть вопроса…

Вот ведь какой корпоративно-порядочный барин!

— Это не мелочные и не ведомственные, — поспешил заверить Иванов. — Речь идет о деле государственной важности.

— Хорошо, я жду вас. И продумайте вопрос собственной безопасности: уже темнеет, обратно вы будете возвращаться ночью. Не хочу, чтобы мне потом ставили в вину, что сотрудник в неурочное время по моей милости попал в неприятность…

— Есть такое дело, — с облегчением выдохнул Иванов, подмигнув дежурному и набирая коммутатор. — Барышня — дайте мне команду номер девять…

Заполучив на провод Лизу, Иванов распорядился: немедля свистнуть кого-нибудь из соседских солдат, одарить сгущем либо сигаретами — пусть слетают на гауптвахту, кликнут братьев.

— Я в отделе, через десять минут буду. Пусть заводят машину и ждут — они мне оба нужны…

Спустя двадцать минут полковник в сопровождении сильно пахнувших пивом ростовчан Подгузных убыл на «66-м» за пределы базы, рыкнув на КПП упершемуся было дежурному, чтобы протер глаза и посмотрел список единиц боевого применения. Не хотел выпускать, салага, — после восемнадцати не положено, мол…

До УФСБ добрались не скоро: перед каждым постом приходилось останавливаться и выясняться. Рации у полковника не было, а если честно, и частоту радиоопознавания он просто не знал — их меняют каждый день.

В фойе Иванова идентифицировали по документам, доложили наверх — прибыл, мол, и разрешили подняться.