Лев Пучков - Тигр в камуфляже

Сидящий рядом с водителем капитан рассеянно скользнул взглядом по его фигуре, отвернулся было и вдруг, пристально посмотрев еще раз, сказал что-то шоферу. Машина, скрежетнув тормозами, приняла на обочину и остановилась.

Капитан, выбравшись из «жигуля», широко расставил ноги, фундаментально утверждаясь раскорякой на Ивановом пути.

«Чего ему надо? — неприязненно подумал Иван, которому лицо капитана показалось смутно знакомым. — Кто такой?»

— Здорово, псих! — радостно осклабился носитель восьми звезд, демонстрируя хорошо пригнанные вставные зубы. — Ну как — разобрался, представитель? Наручники, кстати, не вернули. Нехорошо!

— Вы меня с кем-то путаете. Обознались, наверно… — Иван тяжело уставился на капитана, усиленно пытаясь найти в своих воспоминаниях аналог имевшемуся перед глазами образу. Черт! Проклятая травма…

— Ну-ну, не дури, псих! — обиделся капитан. — Я что, по-твоему, башкой стукнулся? Тебя трудно не запомнить! Ха! Надо же — представитель психами занимается… У вас там что — опыты какие-то?

— Какие опыты? Какой представитель? — удивленно возвысил голос Иван. — Ты что, парень, — у стенки спал? Так иди в кустики, вздрочни — оно и не будет на мозги давить…

— Ты че быкуешь, псих?! — со спокойным презрением процедил капитан, подходя к Ивану вплотную и обдавая его крепким запахом чеснока. — Совсем с головой не дружишь? Не надо дурковать, паря, ваш катафалк и прикольный прикид вся смена запомнила! Тебе по легенде положено ласково улыбаться и делать вид, что ты меня любишь, как папу… Ну че ты быкуешь? Ниче не помнишь, да? И психушку не помнишь? И катафалк? И второго психа с забинтованной башкой?

— Ты мне надоел, кэп, — грозно пробурчал Иван. — Я такого тормоза первый раз встречаю — точно тебе говорю. А я, между прочим, тоже капитан и потому могу тебе прогноз дать — майором ты никогда не будешь… — Он хотел было сказать «потому что тебе за дурной характер обязательно скоро башку открутят», но сдержался, и вышла многозначительная пауза, которую капитан истолковал по-своему.

— Ладно, псих… — примирительно буркнул инспектор, отступая в сторону и отводя глаза. — Если вы там у себя химичите, это ваши дела… Только на этой дороге я хозяин — я, капитан Поляков! Ты понял?! Ты запомни это хорошенько. И подумай крепко, прежде чем в следующий раз маскарады разводить…

Знаешь, бывают такие, которые нервные, а стоят на посту при оружии… Шмальнут ненароком — и пи…ец всем вашим маскарадам! Бывай… — и пошел садиться в машину, на прощание одарив Ивана весьма красноречивым взглядом…

Следуя дорожному знаку, Иван свернул на шоссе, ведущее к реке, по берегам которой живописно раскинулись добротные усадьбы, и вскоре остановился у ворот, на которых висела массивная медная плита, скромно и незатейливо оповещающая всех любопытных: «Бригадир Центрального района».

Подивившись про себя такой личной скромности «дядиного» крутого приятеля, Иван позвонил и, прислонив велосипед к кирпичному забору, стал ждать.

Дверь открыл отвратительной наружности короткий атлет, который удивленно вытаращился на Ивана и от неожиданности даже икнул.

— Мне товарища Анисимова надо — по личному вопросу, — быстро сообщил Иван, неприятно озаботившись такой реакцией на свое появление. — Скажи — племянник Александра Ивановича приехал, на минутку.

Атлет повел себя в высшей степени странно: отступил на три шага назад, профессионально выдернул из плечевой кобуры внушительных размеров пистолет, наставил его на Ивана и неожиданно писклявым голосом крикнул в уоки-токи, торчавший из нагрудного кармана:

— Вовец! Иван здесь! Тебя хочет! Че делать?

«Сумасшедший, — с некоторой тревогой подумал Иван, удивленный тем, что атлет знает его имя. — „Дядя“ что, растрепался о моем боевом прошлом и они теперь думают, что я — военный маньяк?»

Через минуту примчался Леша-Вовец, облаченный в шорты, потный, но тоже с пистолетом на изготовку. Из-за спины бригадира выглядывали три настороженные дегенератские физиономии. Ивану стало грустно — что жизнь с людьми делает?

— Здорово, братуха! — задушевно воскликнул воин, протягивая бандиту руку и широко улыбаясь. — У вас тут что — военных не любят?

— У нас всяких не любят, — с каким-то сомнением буркнул Вовец, внимательно рассматривая Ивана — точь-в-точь, как вчера. — Че-то случилось?

— У меня бабки кончились. — Иван перешел к делу. — «Дядя» далеко, а ты рядом. Вот — хочу взаймы попросить…

— Как узнал, что я рядом? — настороженно спросил Вовец. — «Дядя» сказал?

— А телефонный справочник на что? — удивился Иван. — Ну ты даешь, Леха…

— Вовец, — поправил бригадир, отпуская дегенератов барственным жестом, но не делая попытки пригласить Ивана войти во двор. — Я ж сказал — зови меня Вовец, так проще… Сколько тебе надо?

— «Лимон», — по старой привычке брякнул Иван и, заметив, как у собеседника нехорошо сощурились глаза, поспешил заверить:

— Да я отдам, ты не думай… Вот как «дядя» подъедет, возьму у него — сразу и отдам. А то ни копья — даже курить не на что купить…

— Много просишь, — угрюмо пробасил Вовец. — Много… Откуда у твоего дяди такие бабки? И че ты с «лимоном» собираешься делать? Кстати, тебе в баксах или в рублях? А то с валютного снимать — самому ехать надо, а я щас качаюсь…

— Понял, — сообразил Иван. — Извини, притормозил — забыл, с кем дело имею. Мне надо тысячу рублей — новыми. На расходы. Дашь? Я отдам потом, ты не думай…

— Тю, е… — расслабился Вовец. — Это я тормоз! Ну, братуха, — че за дела? «Отдам»… Я думал, тебе деньги надо. А это не деньги. Глаз!

Тотчас же подскочил короткий атлет, тот, что встречал Ивана, и подобострастно уставился на хозяина.

— Бегом в дом — притащи мой бумажник. Минута времени. Время пошло!

— Атлет сорвался с места и стремглав полетел к дому. Иван с любопытством заглянул во двор, успел рассмотреть обширные владения бригадира, плавно переходящие в речной пляж, а на пляжу том… Он поморгал и затаил дыхание. Под развесистым деревом на скамейке сидела девчонка в купальнике, читала книжку и цедила что-то через соломинку из высокого стакана. На правой ноге девчонки была цветная повязка, при виде которой у Ивана как-то нехорошо похолодело в желудке, а в горле застрял тоскливый комок.

— Это кто там? — хрипло спросил Иван, силясь заглянуть через плечо Вовца, — хозяин дома, заметив его взгляд, развернулся в дверном проеме и загородил собой девчонку. — У вас что — гостей в дом пускать не принято?

— Глаз! — нервно крикнул Вовец, сверля Иванов профиль острым взглядом и не сдвигаясь с места. — Это моя дочка. Она больная… эмм… на посторонних реагирует болезненно… Вот. Поэтому никого не пускаем. Ты извини, братуха…