Евгений Сартинов - Черный риэлтер

— Ну, что там? — поинтересовался Шустов.

— Именно так, Сергей Сергеевич, — огорчил его Косарев. — Похоже, это ваш сын поджог дом в Синевке.

— Да на хрена это ему надо?! — спросил Шустов. Лицо его начало наливаться кровью. — Он что, совсем еб…, козел!

— Это мы у него спросим, — согласился Косарев. — А пока — как нам его сейчас найти?

— В школе он должен быть. А так — хрен его знает.

— Что так? — спросил Косарев.

Шустов снова махнул рукой.

— Не любит он у меня учиться. Весь в меня. У меня в его годы тоже одни мотогонки были на уме. Тащил я его, тащил из класса в класс, да видно — все бестолку.

Шустов погрузил свое изломанное тело в «Джип» и они поехали в школу, где учился младший из семьи мотогонщиков. Увы, его там не оказалось. Как пояснила классная руководительница, его сегодня вообще не было на уроках.

— А вы поищите его в "Галактике", — на бегу предложил один из одноклассников Сашки.

«Галактика» была компьютерным клубом в ста шагах от школы. Кто-то, видно, из его друзей успел позвонить Шустову-младшему, и они столкнулись с ним на крыльце. Видно было, что парень явно бежал. Отец тут же схватил его лацкан куртки.

— Это так ты учишься, да?! Так учишься!?

— Да я покурить отходил! За угол! — заорал Сашка.

Он совсем не походил на отца, высокий, симпатичный, черноволосый.

— Я тебе дам покурить! С утра куришь, что ли?! — Хрипел Шустов.

Он замахнулся, было, на сына кулаком, но тут же скривился от боли.

— Скажи спасибо, что не могу тебе счас всыпать.

— Сергей Сергеевич, вы так убьете его, а нам он нужен живым, — чуточку пошутил Косарев.

Шустов неодобрительно покосился на шутника, но потом отпустил сына.

— Берите его, делайте с ним что хотите.

Он спустился с крыльца и двинулся к своему «Джипу». Косарев опешил. Такое отношение к собственному чаду он встречал впервые. Даже завзятые алкоголики и то как-то пытались выгородить своих детей.

— Уважаемый, вы куда?! — крикнул он в след Шустову. — Нам все равно с вами встречаться. Без вас мы его даже допросить не можем, не имеем права.

Шустов зло сплюнул, и спросил: — Куда ехать?

— На Проспект, в третье отделение милиции.

— Хорошо.

Они по ходу дела забросили криминалиста в отдел, Шаврин так же выскочил из машины.

— Я счас! — сказал он на ходу.

Пока он говорил у подъезда с каким-то толстым гражданином, Косарев развернулся лицом к Шустову-младшему, и сказал: — Запомни, пацан: преступление, совершенное в одиночку карается законом меньше, чем совершенное группой лиц. Даже двое — это уже банда. А если скажешь, что действовал из хулиганских мотивов, то можешь получить и условно.

Колодников был доволен задержанием поджигателя. Пока Шаврин допрашивал Шустовых, Андрей озадачил Косарева.

— Так, Георгий, с тебя свидетельские показания по этим мотогонщикам. Напишешь, потом оформим, будто это я тебя опрашивал. Надо еще кого-то к Мазурову послать, в больницу, его опросить.

— Можно я сам схожу к нему? Апельсинчиков куплю, — попросил Косарев.

— Да сходи. Привет передавай.

Перед уходом Косарев сунулся в кабинет Шаврина.

— Да что ты мне там давал?! — орал на отца сын. — Мне даже на игры не хватало!

Отец в долгу не оставался.

— Нет, тебе что, пятихатки в день на игрушки не хватало?! Я что тебе, ёб… твою мать, Абрамович!…

Косарев заскочил на рынок, купил килограмм апельсинов, и пошел в больницу. Увы, оказалось, что Мазуров уже ушел из больницы. Тогда он поспешил к нему домой.

Подполковник в отставке был дома один, и это устраивало второго подполковника.

— Здорово, Михалыч, как здоровье? Ты чего из больницы сбежал?

— Да, чуть полегше стало, и я ушел. Не люблю я там валяться.

— А я тебе апельсинов принес.

— Лучше бы настойки из боярышника. Она мне помогает при приступах.

Косарев полез в карман, и достал пузырек с красной жидкостью.

— Ну, ты даешь, — хмыкнул Мазуров. — Мысли, что ли, на расстоянии читаешь?

— Я же знаю твои вкусы.

Когда они выпили по пятьдесят грамм, Косарев сказал: — Михалыч, можно я тебя попрошу об одной услуге?

Мазуров нахмурился.

— Какой?

— Напиши в рапорте о происшествии в Синевке, что мотоциклист был один.

Мазуров изумился.

— Ты чего, Георгиевич, с ума сошел? Это зачем?

— Ну, надо, Михалыч. Надо! Мы же с тобой одни его видели.

— Но их же было двое.

— Ты в этом уверен?

— Конечно.

— А я нет.

Мазуров нахмурился.

— Слушай, Георгиевич, ты не темни, ты говори мне правду. Тебе что, кто-то взятку пообещал?

— Нет, не пообещал. И даже если бы кто пообещал, я бы ее не взял. Слушай, Михалыч, ты можешь меня не спрашивать ни о чем, а просто выполнить мою просьбу?

— Нет, не могу. Мне нужно знать, зачем это тебе надо.

— Давай еще выпьем.

С боярышника они перешли на водку. Выпили одну бутылку, начали вторую.

— Ну, ты пойми, Михалыч, я же ни разу за двадцать семь лет службы никого не обманывал! — орал уже голый по пояс Косарев. — Мне это надо, лично мне! Ты меня, как мент мента уважаешь?

— Как мент мента? Да, уважаю.

— И я тебя уважаю. Выполни мою просьбу.

— Нет. Это незаконно.

— Вот змей праведный! Что ты все меряешь праведными нормами: черное — белое! Нету черного, нету белого! Есть еще зеленые и голубые. Хочешь, я встану перед тобой на колени?

— Не хочу.

— А я встану!

— Да нахрен ты мне тут нужен, на коленях! Я тебе не баба!

— А я встану! Хоть ты и не баба. Ты первый мужик, перед которым я встал на колени.

И он действительно бухнулся перед Мазуровым на колени. Тот попытался его поднять, но свалился сам. Когда с работы пришла жена Мазурова, оба подполковника валетом спали на ковре. Елена Ивановна тяжко вздохнула, и пошла готовить ужин.

— Как до пенсии, прямо, нажрались. Вышел, называется, на работу! Лучше бы дома сидел!

Первый, кого посетила Софья в тот же день после выхода из ИВС, стал отставной десантник Соков. Иван Макарович смотрелся гораздо лучше, чем в последнее посещение майора. Он был слегка с похмелья, но все так же не брит, и в квартире царил все тот же бардак.

— Ну, что, вояка, оклемался? — по панибратски спросила она.

— Да, сколько можно пить. Все, завязываю.

— Ну, так что, Иван, продашь мне квартиру? Решился?

Тот чуть подумал, потом отчаянно махнул рукой.

— А, пропади она пропадом! Продам! Надо к Надьке ехать, нехрен тут болтаться, как дерьмо в прорубе. А у тебя деньги то есть, подруга моя кареглазая?

Сонька довольно хмыкнула.

— У меня нет, так есть у других. Хочешь, я тебе в день найду покупателя и в день все оформим?

— Годится. Только ты то чего суетишься? Тебе с этого сколько отстегнуть?

— А сколько не жалко, столько и дашь. Я баба не жадная.

— Не жадная, а дать то не дала, — и Соков попытался обнять цыганку.