Наталья Корнилова - За миг до удара

Тут мы услышали отдалённый звонок и радостный крик женщины:

– Ну наконец-то менты прибыли! Сейчас они вас всех оттуда выметут, козлов!

И побежала открывать. Американец заговорил ещё быстрее:

– Вася, слышишь, проломи стену и выпусти нас. Я отдам тебе свою квартиру в центре Нью-Йорка! С мебелью, джакузи и биде – знаешь, что это такое?

Тебе даже эту стену ремонтировать не придётся. Только не открывай пока ментам, слышишь, Василий? Умоляю тебя!

– Клавка, не открывай дверь! – рявкнул за стеной Вася, и мы облегчённо вздохнули.

– Что? – прозвенела Клавка откуда-то издалека.

– Дверь не открывай!!! – гаркнули мы все втроём: Вася за стеной, а мы из подвала.

– Ты что такое говоришь, Василий? – испуганно спросила Клавдия, стремглав примчавшись обратно. А в дверь все продолжали звонить.

– Молчи, дура! Пойди скажи, что ошиблись адресом, но дверь не открывай, а то прибью.

С замиранием сердца мы слушали из подвала эту перебранку, и в душах наших затеплилась слабая искорка надежды.

– Вот иди сам и скажи!

– Мне нужно стену доломать, поняла?

– Да ты спятил!

– Ты хочешь из этого подвала переехать в Нью-Йорк? – грозно процедил Василий.

– Куда?!

– В Америку!

– Это они тебе пообещали?! – взвизгнула женщина. – Придурок!!! Они чего хочешь наговорят, лишь бы нас убить! А потом смоются…

– Не смоются, – убеждённо пробасил Вася. – От меня только в могилу смоешься, сама знаешь. Иди успокой ментов, пока звонок не сожгли. И не дури.

Клавдия ушла, а Вася громко запыхтел около двери. Потом сказал:

– Слушай, Кейси или как тебя, там защёлки никакой у вас нет?

Мы окинули взглядами дверь.

– Нет, – ответил Пол.

– Странно, на чем же она тогда держится?

– Да какая разница! – не выдержала я. – Шибани её плечом пару раз!

– Слышь, американец, ты скажи ей, пусть лучше помолчит! А то опять заведусь.

Пол умоляюще взглянул на меня, и я прикрыла рот ладошкой.

– Ладно, сейчас попробую. Вы отойдите там подальше, – крикнул Вася. – Эх, была не была!

Отбросив пистолеты подальше, мы отпрянули и в следующее мгновение услышали грохот и увидели влетающую в подвал вместе с оторванной с косяком дверью огромную тушу в пижаме и тапочках. Подняв тучи пыли, все это приземлилось на кучу мусора. Но тут же поднялось и, отряхиваясь, довольно проговорило:

– Ну вот и порядок.

Вася оказался здоровенным лысым дядькой с вполне добродушным лицом, на котором сияла глупая улыбка. Оглядев подвал, он сказал:

– Надо же, а я и не знал, что здесь ничьё помещение имеется. Думал, склад здесь. Вот черт! В этом определённо что-то есть, – задумчиво пробормотал он, почёсывая лысину. Взгляд его жадно скользил по периметру необъятного, как он сам, подвала, и он уже, видать, прикидывал открывающиеся перспективы.

– Слушай, Василий, ты выведи нас отсюда, – осторожно подал голос Пол. – А то как бы мы тебе не навредили. Когда все кончится, я вернусь и мы поговорим насчёт квартиры в Нью-Йорке. О'кей?

– Что? А, ну да, – Вася вернулся на грешную землю. – Заходите в квартиру, сейчас разберёмся.

В дверь к тому времени уже перестали звонить, и Клавдия, оказавшаяся очень симпатичной женщиной лет сорока, стояла у двери спальни, засыпанной штукатуркой и заваленной обломками кирпичей, и, сложив руки на груди, критически осматривала нас. Мы вошли в спальню и осмотрели разрушения. Вася поработал на совесть. Хорошо, что мебель здесь была старая и состояла только из деревянной кровати и двух стульев, а то бы ущерб был в два раза больше. Стена, выложенная когда-то толщиной в полкирпича, зияла огромной дырой в том месте, где была дверь. Рядом на куче кирпичей валялась запылённая кувалда. Войдя за нами, Василий спросил у жены:

– Ну что там с ментами?

– А чего с ментами? Уехали. Пообещали сверить номер телефона и, если выяснится, что это все-таки мы звонили, оштрафовать. Дурак ты у меня, Вася.

Дурак, – она горестно покачала головой. – И зачем только я с тобой связалась…

– Не нуди, – оборвал он её и повернулся к нам, сиротливо прижавшимся к стене у пролома. – Идёмте на кухню, там все расскажете.

Мужчина был таким здоровым и сильным, что мы как-то сразу поняли, что любые возражения с нашей стороны немедленно повлекут за собой нанесение телесных повреждений с его. Поэтому покорно проследовали за ним на мизерную кухоньку и уселись за стол.

– Ну кто за вами гонится? – Он сел на стул, и тот жалобно затрещал под его весом.

– Я не могу сейчас ничего говорить, – начал Пол. – Все потом. Скажу только, что они из ФСБ. Но на самом деле они бандиты – это проверено. Думаю, что с минуты на минуту они узнают, что мы здесь, и тогда нам всем будет плохо.

Поэтому нам лучше побыстрее убраться отсюда. Для вашей же безопасности.

– А что они мне могут сделать? – хмыкнул Василий, выставляя из шкафа на стол шкалик водки и гранёные стаканы. – У меня входная дверь бронированная – пусть ломятся.

– У нас в офисе тоже была бронированная, – робко вставила я, – так они её пластиковой взрывчаткой вышибли…

– Это на Сретенке, что ли? – удивлённо спросил он. – Там вчера вечером, говорят, кого-то подорвали.

– Ну да! – радостно закивала я. – Это в нашем офисе! А теперь вот нас сюда привезли, и мы еле сбежали.

Мы сидели как на иголках, а Вася неторопливо разлил водку по стаканам, пододвинул их к нам, один протянул жене, другой взял сам и не терпящим возражения тоном проговорил:

– Пьём до дна. За Америку!

Мы выпили. На голодный желудок полстакана водки пролилось уксусной кислотой, и я сразу закашлялась. Пол каким-то чудом даже не поморщился. \ – Значит, сколько, говоришь, метров? – икнув, спросил Вася, закуривая «Приму».

– Каких метров? – опешил Пол.

– Ну квартирка твоя в Нью-Йорке? – Мужик упёрся в американца бычьими глазами.

– Не знаю, не измерял, – виновато пробормотал тот. – Но больше, чем здесь. Обычная квартира, без роскошеств, две спальни с ванными комнатами, гостиная, столовая, на втором этаже рабочий кабинет и офис…

– Слыхала, Клавдия? – Вася повернулся к жене. – В двух этажах проживать будем.

– Кончай дурить. – Она поставила пустой стакан на стол и взяла из мужниной пачки сигарету. – Иди спать, а то на работу не встанешь. Отпусти людей. Пусть идут уже, коль освободил. А то ещё и вправду нашу дверь подорвут.

– Я им подорву, ядрёна корень, – он сжал громадные кулачищи. – Душу вытрясу! Из всех! И из тебя, американец, если не дашь мне гарантии на квартиру.

Будешь сидеть тут до скончания века, пока дарственную не подпишешь. Спальню заодно отремонтируешь, – он хмыкнул. – Правильно я говорю, Клавка?

– Не дури, я сказала. Че людей зря пугаешь, они и так, смотри, трясутся все. На девке вон лица нет. И американец твой раненый, много не наработает.