Сергей Самаров - Лезгинка по-русски

То, что платил специальной службе внешней разведки Эфтимешвили, больше чем в три раза превышало то, что платила сама служба американцам, желающим оставаться вне официальных финансовых потоков, чтобы никак не «засветиться» на торговле наркотиками. Американцы должны были получить из рук в руки тот минимум, который они заплатили. Но Элизабар был не только опытным разведчиком, он был еще и коренным жителем своей страны и хорошо понимал при этом, что остаток средств будет израсходован вовсе не на нужды разведки, а, скорее всего, осядет в карманах окружения Гелы Бежуашвили, руководителя службы. Сам Гела тоже в накладе не останется. Но при этом Эфтимешвили платил и считал такую цену для себя выгодной. Значит, в России он «наварит» в несколько раз больше, поскольку хорошо знаком с рынком, значительную часть которого он же и контролирует. Но прикоснуться к этому финансовому потоку подполковник Мелашвили возможности не имел, хотя суть вопроса уже уловил. Кроме того, он считал, что и о себе не следует забывать, и понял, что для этого необходимо делать. И потому взял переговоры с Зурабовым в свои руки. Но Джогирг не зря слыл человеком, который знает счет деньгам. Он умел торговаться так, словно всю свою сознательную жизнь продавал на базаре урюк, и много с него стрясти не удалось. Но даже то, что удалось, равнялось полугодовому жалованию грузинского подполковника. Естественно, что это повысило аппетит Элизабара. А тот, как известно, приходит не только и не столько во время еды, как говорит пословица, а чаще тогда, когда садишься за стол, видишь, что на столе стоит, и горишь желанием попробовать.

Подполковник Мелашвили еще не попробовал. Он только почувствовал запах денег, но аппетит у него уже разыгрался. И решение пришло само собой. В разговоре с Джогиргом Зурабовым выяснилось, что сам он не только дело имеет с Дидиговым, но и поддерживает хорошие отношения с другими эмирами и просто влиятельными людьми в Чечне. И Элизабар, нисколько не сомневаясь, предложил Джогиргу возможность заработать. Зурабов сводит подполковника грузинской разведки с нужными людьми, которые смогут организовать широкополосные поставки фенциклидина в Москву, а Мелашвили делится с ним прибылью. Договорились быстро, поскольку грузинский подполковник очень быстро разобрался, что Зурабов недоволен той ролью, которую выполняет при Дидигове, а сам Амади уверен в том, что деятельность Зурабова должна быть направлена только на его обогащение. Но Джогиргу давно уже засела в голову мысль о необходимости позаботиться и о себе, и он только ждет удобного случая. И при этом хочет сохранить лицо. Работа на Амади в понимании финансового гения должна была совмещаться с работой на себя. И это не будет предательством.

Так и сумели договориться, но не в кабинетах внутри лаборатории, а на прогулке в соседних горах, чтобы избежать подслушивания. Полковнику Лоренцу пришлось при этом сказать, что Зурабов сам не пожелал посетить лабораторию, стараясь не попадать в поле зрения камер видеонаблюдения американской разведки. Лоренц это понимал – как же, представитель мусульманского мира, мира воюющего; может быть, и не связанный напрямую с «Аль-Каидой», тем не менее имеющий по крайней мере моральную поддержку с той стороны. Но пусть этот эмиссар и будет агентом «Аль– Каиды»! Это не имело значения, поскольку в данном конкретном случае он должен работать на интересы Соединенных Штатов.

Такая предосторожность со стороны грузинского подполковника лишней не была. Элизабар прекрасно знал, что Лоренц не доверяет никому и всех одинаково презирает, кроме своих соотечественников, и сам в ответ относился к американскому полковнику адекватно. Но при этом на обострение отношений не шел, поскольку другой случай так основательно заработать в жизни едва ли представится, и упускать его из-за каких-то там амбиций ни в коем случае нельзя. При этом подполковник Мелашвили не видел в своем поведении ничего предосудительного, поскольку был продуктом своего времени и действовал так же, как все вокруг него, стараясь не упустить момент, если такой подвернется. А задача, которую поставил перед участниками операции «Хиросима» полковник Лоренц – наводнить Россию предельно дешевыми наркотиками, – касалась самого полковника и волновать должна была именно его. Если взялся проводить такую операцию, сначала узнал бы о порядках, существующих на постсоветском пространстве, о системе посредников, каждый из которых «нагревает» руки с тем, чтобы довести конечный продукт до максимальной стоимости. Так во всем. И в торговле наркотиками тоже. И даже тогда, был уверен Элизабар Мелашвили, когда заработает вторая часть операции и недоучившиеся химики начнут делать фенциклидин на кухнях в массовом порядке, наркотик будет стоить столько же. Посредники просто не допустят снижения цены. Иначе им не на чем будет зарабатывать.

Так, при всем своем желании нанести вред северному соседу, как требовало того руководство страны, подполковник грузинской разведки, участвуя в операции напрямую, был уверен в ее конечной бесполезности.

Когда-то Элизабар Мелашвили мечтал стать футболистом и, как все начинающие и еще не познавшие себя, непременно знаменитым. Еще мальчишкой он тренировался с невероятным упорством, пытаясь характером подменить отсутствие футбольного таланта, но сам быстро почувствовал, что на одном характере долго продержаться невозможно. Главное, чего ему не хватало, – это умения видеть поле, а без этого, как ни старайся, как ни заставляй себя работать с мячом, когда ноги уже от усталости заплетаются, ничего хорошего добиться не сможешь, потому что футбол – игра коллективная, и одиночка там в состоянии проявить себя только тогда, когда команда будет играть на него. Но подобное случалось только с очень яркими талантами. Элизабар же не претендовал даже на талант заурядный. И футболистом не стал.

От спорта ему достались в наследство многочисленные травмы ног, которые даже не всегда позволяли ему полноценно заниматься специальной боевой подготовкой, когда Элизабар начал служить сначала в генеральном штабе, а потом и в разведке. В разведке занятиям по боевой подготовке уделялось гораздо больше внимания, чем в генштабе. Конечно, никто не требовал от него, офицера-разведчика, боевых навыков спецназовца; тем не менее в данной дисциплине даже среди себе подобных Элизабар отставал, с трудом осваивая умение бить руками и ногами и точно стрелять из любого положения, хотя никто не мог сравниться с ним в выносливости и быстроте бега. Это тоже было наследством футбола и самозабвенных тренировок.

И потому, собираясь выйти вместе с боевиками в маршрут, грузинский подполковник не сомневался, что выносливость его не подведет и с прохождением маршрута он справится. А если и будет трудно, то опять придется проявлять характер – тот самый, что когда-то заставлял его тренироваться даже тогда, когда другие, более способные, лишались сил. В глубине души надеясь, что за время похода стрелять и принимать участие в рукопашном бою не придется, Мелашвили все же готовился к делу всерьез и вооружился по полной программе. Но, как разведчик, он не желал привлекать внимания, и все оружие было арабского производства, в том числе и «американская» винтовка «М-16». [7]