Валерий Горшков - Тюрьма особого назначения

Однако Сименко был настоящим профессионалом и не зря командовал специальным взводом охраны! В считанные доли секунды майор понял, как глупо подставился, и мгновенно сделал единственно возможное в сложившейся ситуации, а именно-постарался изо всех сил вцепиться в меня, чтобы увлечь за собой.

Но не успел. Его пальцы, скользнув по моей руке, схватились лишь за рясу, и она разорвалась, не выдержав инерции ускорения, заданной мной майору. У меня в запасе появилось три-четыре секунды, и я не собирался терять их зря.

Выхватив заточку из-за пояса, я метнул ее в «глаз» дрогнувшего, но по-прежнему бьющего мне в лицо фонарика и, судя по крику, потрясшему своды подземелья, острие напильника угодило в начальника тюрьмы. Не думаю, чтобы ранение было опасным для его жизни, но вот вывести полковника из игры на какое-то время оно определенно могло. Так оно и получилось. Выпав из его ослабевшей руки, фонарь упал на землю. изменив направление луча и выхватив из мрака лишь фрагмент выложенной кирпичом стены, Оставалось убрать с дороги незнакомца. Рванувшись вперед, я сокрушительным ударом кулака в грудь сбил его с ног и метнулся в непроглядную тьму туннеля.

И тут позади меня грянул первый выстрел. Где-то впереди, метрах в десяти от меня, глухо ударился о камень несущий неминуемую гибель семиграммовый кусочек свинца. Я мгновенно упал на землю, постаравшись слиться с ней в одно целое. И, как выяснилось, не зря — следом за первой по той же самой траектории пролетели вторая и третья пули. Царапая пальцами грунт, я полз в сторону основного туннеля. И когда уже почти достиг его, вязкий мрак подземелья был разорван направленным мне прямо в спину лучом белого электрического света, а секунду спустя совсем рядом вошла в землю четвертая пуля.

Я резко поднялся и, сделав пять гигантских шагов, снова распластался на земле, но на сей раз уже за левым поворотом основного туннеля.

— Эй, преподобный! — услышал я из глубины прохода сипловатый голос Сименко. — Ты ошибся, ваше святейшество! Ты в ловушке. Нужно было взять вправо, а ты взял влево! А там тупик!.. Так что если не хочешь подыхать в этой вонючей крысиной норе, а желаешь еще разок взглянуть на солнце, то выходи с поднятыми руками!.. Обещаю, что стрелять не буду!.. Я на тебя не в обиде... Приемчики ты знаешь что надо, не могу не признать... Если бы ты не был стукачом, мы бы наверняка поладили... Сам виноват! Ладно, ты выходишь или мне самому к тебе пожаловать?! Но тогда уж не обижайся... -С каждым новым словом голос приближался...

Я поднялся на ноги и прислонился спиной к холодной стене подземелья, в каком-то метре от угла. Командир «Кедра» был прав — теперь я в ловушке. Он вряд ли промахнется, если я сейчас брошусь в сторону выхода.

И вдруг я вспомнил нечто такое, что заставило меня иначе взглянуть на создавшуюся патовую ситуацию. И, словно прочитав мои мысли спасительным вихрем закрутившиеся в голове, где-то чуть позади майора раздался сдавленный шепот полковника Карпова, в абсолютной тишине подземелья прозвучавший для меня как выстрел из стартового пистолета.

— Идиот!.. Там, в следующем проходе, колодец, выходящий в озеро!..

Дальнейших слов начальника тюрьмы я уже не слышал. Вытянув вперед левую руку, я летел по темному узкому туннелю, чувствуя, как шершавый камень до крови сдирает кожу на кончиках пальцев, задевавших стену. И только когда рука провалилась в пустоту, я понял, что у меня появился шанс. Если в письме отца Амвросия так точно описано местонахождение тайника с монастырскими сокровищами, то можно было предположить, что и насчет колодца, связанного с озером, настоятель тоже не ошибался.

Я свернул за угол, провел рукой по поясу и, обнаружив чудом не выпавший спичечный коробок, выхватил из него спичку и чиркнул ею по боковине. За своей спиной я уже слышал топот преследователей с пистолетами в руках.

И в тусклом мерцающем свете, на миг рассеявшем окружающий мрак, я увидел прямо перед собой, в каких-нибудь трех метрах, за низким, почти на уровне земли, прямоугольным каменным бортиком идеально ровную водную гладь.

Когда Сименко и Карпов ворвались в пустынную нишу, то увидели лишь судорожно покачивающуюся и разбивающуюся о каменный бортик холодную черную воду...

Если можно назвать кошмаром подводное плавание в узком пространстве шириной не больше метра, то я испытал его на все сто процентов.

Подводная часть колодца, а точнее, труба, по которой мне пришлось не плыть, а буквально ползти, был сооружен монахами несколько столетий назад и, естественно, был рассчитан на тогдашние габариты человека. Но никак не на далеких потомков, заметно раздавшихся в плечах. Едва я нырнул в скрывающуюся под водной гладью бассейна трубу, как сразу же понял, что плыть по ней мне придется долго, поскольку размеры ее позволяли продвигаться к цели только при помощи ног. Но, как вскоре выяснилось, это оказались далеко не все отрицательные моменты, с которыми волей-неволей мне пришлось считаться, едва я проник в это подводное узилище.

Вода была совершенно ледяной. Если у меня сведет судорогой ногу, то я на веки вечные останусь в этом туннеле.

Кроме того, стремительно наступающее кислородное голодание организма, вызванное резкой и длительной задержкой дыхания после серьезной физической и эмоциональной нагрузки, которую мне пришлось испытать только что, также грозило сделать недосягаемой цель, к которой я стремился.

Ну и в завершение всего мне вдруг пришла в голову почти невероятная, но малоприятная мысль: а что, если спасительный выход в озеро завалило? Плавать задним ходом я не научился даже в тренировочном лагере «Белых барсов», а развернуться в столь узком пространстве, как это, было под силу лишь индийскому йогу. К тому же кислорода явно не хватило бы для подобного разворота. Да и смысла он, в общем-то, уже не имел — вернуться назад к полковнику Карпову и майору Сименко было равносильно смерти.

Слава Богу, все обошлось. Я выскользнул из узкой каменной ниши и секунду спустя, словно поплавок, выскочил на поверхность озера, судорожно ловя ртом воздух.

Меня, по логике, либо уже искали, либо начнут поиски в ближайшие минуты.

В наступивших сумерках идеально ровная гладь лесного озера со стороны острова казалась совершенно черной. Первым делом Сименко обязательно отдаст приказ включить установленные на монастырских стенах мощные прожекторы, вполне способные превратить даже темную полярную ночь в ясный полдень в радиусе пятисот метров вокруг тюрьмы. Сейчас откроется «шлюз», по длинному деревянному мосту на берег сойдут два десятка вооруженных бойцов «Кедра», и тогда мои шансы добраться до трассы упадут почти до нулевой отметки. И все-таки иного пути у меня не было...