Валерий Горшков - Тюрьма особого назначения

— Я все понял, товарищ генерал, — решительно произнес наконец омоновец.

— Сделаю все, что смогу.

Он положил трубку, обвел глазами вопросительно глядящих на него гаишников, покачал головой, усмехнулся, видимо еще не полностью переварив полученную от генерала информацию, и произнес:

— Ну и ну! Прямо детектив какой-то!.. Ладно, орлы, — он похлопал по плечу одного из милиционеров, стоящих к нему ближе всех, — будем выполнять приказание генерала ФСБ! А оно заключается в следующем — не допустить передачи специального агента отца Павла начальнику тюрьмы особого назначения. У меня нет оснований сомневаться в том, что он мне сказал... Кстати, — старшина обернулся к двери, услышав звук подъехавших к посту автомашин, — они, кажется, уже пожаловали...

— Вот влипли, блин, в историю! — угрюмо пробурчал сержантик, зачем-то покосившись на висящие на стене большие электронные часы. Они показывали двенадцать минут третьего.

Я все еще стоял в клетке, молча наблюдая, как из резко распахнувшихся дверей высыпали человек шесть бойцов охраны подразделения «Кедр». Вслед за ними в помещение вошел майор Сименко с видом безоговорочного победителя.

Вооруженные автоматами охранники, хорошо знавшие меня, сейчас взирали на меня с холодной ненавистью. Сименко смерил меня злобным взглядом и скомандовал:

— В машину его! Благодарю вас, ребятки, за...

— Не торопитесь, майор, — перебил его омоновец, прикрыв меня спиной и вскинув автомат. — Только что я получил приказ от генерала ФСБ Корнача, из Питера, согласно которому мне категорически запрещено передавать священника отца Павла начальнику охраны тюрьмы.

— Что за вздор, старшина?! — взревел Сименко. — Этот человек — преступник!

— Мне кажется, преступник — вы, майор, — подал голос я. — И ваш командир, полковник Карпов! Это вы, неожиданно узнав о спрятанных последним настоятелем от разграбления и до сих пор хранящихся в подземелье монастыря сокровищах, представляющих большую художественную, религиозную и конечно же материальную ценность, решили ликвидировать меня как ненужного свидетеля и полностью завладеть ими!..

— Что за бред?! — растерянно глядя на стоящих рядом охранников, рявкнул майор. — Какие еще сокровища?! Ты — липовый священник, проникший в тюрьму с целью помочь побегу Завьялова!..

— Ерунда! — прервал словоизлияния Сименко омоновец. — Согласно приказу генерала вы должны быть немедленно арестованы вместе с полковником Карповым вашими же людьми и содержаться в камере до прибытия на остров специальной оперативной бригады ФСБ. Мне приказано довести этот приказ до старшего из сопровождающих вас офицеров. Кто старший?

— Да что вы слушаете этого провокатора?! — уже окончательно теряя самообладание и хватаясь за кобуру, закричал майор. — Разве не ясно — они заодно с попом! Взять их, я сказал!

— Постойте-постойте. Мне кажется... — спокойно, но твердо произнес находящийся среди охранников всегда симпатизировавший мне старший лейтенант Матушкин. — Лично у меня никогда не было повода сомневаться в словах и поступках отца Павла. Именно благодаря ему был предотвращен побег Завьялова из вологодской тюрьмы. Сименко лжет!

— Молчать, лейтенант!!! — взревел майор, но его уже обступили с двух сторон охранники.

Вскоре все было кончено. Разоруженный майор, в наручниках, получив удар в челюсть за попытку сопротивления, был заброшен в один из армейских джипов.

Операция по задержанию Карпова, а также их с майором неизвестного гостя, на поверку оказавшегося питерским бизнесменом по фамилии Марков и преступным авторитетом по кличке Дипломат, прошла быстро и без осложнений.

Охранники из «Кедра» квалифицированно выполнили приказ генерала и в течение полутора часов дожидались прибытия в тюрьму оперативной бригады ФСБ.

Спустя четверть часа после ее появления Карпова и Сименко в сопровождении четверых прибывших из Вологды эфэсбэшников вывели из главного корпуса тюрьмы и посадили в служебный автомобиль, немедленно покинувший остров. Бесценные реликвии, о значении которых я незамедлительно и подробно рассказал старшему оперативной группы сразу после встречи, до прибытия вызванных из Петербурга искусствоведов и представителей Патриархии были перенесены из подземелья в отдельную комнату, опечатаны и сданы под охрану назначенному временным командиром «Кедра» старшему лейтенанту Матушкину. С обнаруженной эфэсбэшниками лабораторией по производству альфа-амфитамина, о существовании которой я даже и не догадывался, поступили так же.

В середине следующего дня с группой из пяти экспертов в спецтюрьму прибыл сам генерал Корнач, практически с порога сообщивший мне неожиданную и почти что невероятную новость.

И тотчас же мы с генералом отправились в сопровождении одного из охранников, Игоря Быкова, в камеру к осужденному Скопцову.

Тот встретил нас настороженно, недоуменно переводя взгляд то с меня на генерала, то — наоборот и нервно покусывая синюшного цвета губы. Он чувствовал, что наш визит необычен, и напряженно ждал развязки.

Корнач долго не мог подобрать подходящие случаю слова, ведь полная реабилитация приговоренного к смертной казни и пожизненному заключению человека если и случалась у нас в стране когда-нибудь раньше, то только посмертно. Но сегодня, сейчас, все было иначе.

— Я — генерал-майор... Федеральной службы безопасности Корнач, — представился, тоже нервничая, бывший командир «Белых барсов». Генерал с заключенным в течение нескольких секунд молча смотрели друг на друга. — Мне поручено сообщить вам, что... В общем, с вас, Вадим Иванович, сняты все ранее выдвинутые обвинения и уголовная ответственность, к которой вы были привлечены по решению суда...

— Я... не понимаю, — пробормотал Скопцов, нервно заламывая руки. -Что вы... хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что у меня на руках постановление о вашем освобождении! — Генерал волновался гораздо больше, чем я мог предположить. — Было проведено повторное следствие по вашему делу и собрано достаточно неопровержимых доказательств, которые свидетельствуют о вашей полной непричастности к убийствам, в которых вы обвинялись. Решение суда было ошибочно вынесено на основании неточных материалов, собранных следствием первоначально.

И хотя настоящий убийца нами пока не найден... — генерал запнулся, нахмурив лоб, отчего еще сильнее обозначились и без того глубокие морщины, — вы полностью восстановлены в гражданских правах и можете быть свободны. В качестве компенсации за несколько лет, проведенных в заключении, и за нанесенный вам моральный ущерб вам выделяется денежная сумма в размере пяти минимальных зарплат за каждый проведенный в заключении месяц, начиная с даты задержания и до сегодняшнего дня. Сумма получится довольно внушительная!.. Вам предоставляется новая двухкомнатная квартира в Приморском районе Санкт-Петербурга и будет оказано содействие в устройстве на работу, после того как вы захотите ее получить... — Корнач какое-то время помолчал, после чего тяжело вздохнул и совсем неофициально пожал плечами: