Валерий Горшков - Закон мести

– Перестань, а то у меня уже стоит, бля!.. – огрызнулся, растянув губы в похотливой улыбке, Бармаш. – Только, хочу тебя огорчить, сегодня нам придется воздержаться. Ну а если так уже приперло, то на крайняк придется позвонить в блядушник и вызвать шлюх, чтобы столбняк не замучил… – Заметив удивленный взгляд Ишака, бригадир пояснил: – Не нужно лишний раз Денисова нервировать, она должна еще по телефону с ним побазарить, слезу пустить. Если он поймет, что мы ее раньше времени «протянули», может окончательно взбеситься. Тогда плакали наши баксы, понял? Вот если согласится на встречу и соберет денежки, тогда можно и трахнуть эту мочалку во все щели! Тогда уже без разницы, все равно обоих «валить»… Кейс с долларами еще никто с собой на тот свет забрать не сумел, так что дело – верняк!

– По мне, так я сегодня же засадил бы ей между ног. Никуда барыга не сбежит, на брюхе за своей сучкой приползет, – зевая, пожал плечами Ишкевич. – Поступай, как знаешь…

На улице уже совсем стемнело. Из находившегося напротив джипа подъезда время от времени все еще выходили люди: здание занимали офисы различных коммерческих фирм, а бизнесмены, как известно, народ работящий, засиживаются на службе допоздна.

– Как только появится… – закурив очередную сигарету и откинувшись на спинку кресла, начал было давать инструкции Бармаш, но осекся.

Тяжелая входная дверь приоткрылась, выпуская на ночную улицу ту, которую они ждали с таким нетерпением. Дикторша вела за руку девочку, громко рассказывающую маме о том, как дядя Миша во время игры на компьютере нечаянно столкнул локтем вазу с цветами, стоящую на столе. Она болтала без умолку и все время тормошила мамашу за рукав, призывая к вниманию. А та, видимо, уставшая за день, отделывалась дежурными фразами и тянула дочку к стоянке автомобилей. Они сели в вишневого цвета «Рено», и через минуту машина отъехала от офиса. Бармаш вышвырнул окурок в окошко и, включив передачу, вырулил джип из подворотни.

– Ребенок! Это хорошо! – прокомментировал Ишаку ход своих мыслей бригадир. – Это замечательно!.. Даже лучше, чем я предполагал.

Когда машины, миновав мигающий желтым светом светофор, свернули с проспекта на узкую пустынную улицу, Бармаш коротко скомандовал:

– Годится! Пора, Ишак. Приготовься!

Джип стремительно пошел на обгон новенькой малолитражки, заложил вираж и затормозил поперек дороги, вынудив Ренату остановиться. Едва успев понять, что произошло, она испуганно наблюдала, как из джипа выскочили два мордоворота с бритыми затылками, в несколько секунд оказались с двух сторон «Рено» и распахнули не запертые изнутри двери. Бармаш молча выволок с водительского сиденья парализованную от страха Ренату, а Ишак, осклабившись, снял с заднего сиденья побелевшую от страха девочку, для которой это потрясение было уже вторым за сегодняшний день.

– Слушай меня внимательно, бикса! – прошептал на ухо Ренате бригадир, влепив ей для острастки тяжелую пощечину и больно заломив руку. – Сейчас ты и твоя дочь поедете с нами. И без фокусов, тогда обе останетесь живыми и невредимыми! Я просто хочу как можно скорее повидать старого друга, который, уезжая за бугор, забыл отдать мне маленький должок!.. Будешь выкобениваться, сука, или без разрешения открывать свой замечательный ротик, я лично разорву очко твоей малышке! – для большего устрашения предупредил Бармаш. – Все ясно?!

Рената поспешно закивала, не сводя глаз со второго ублюдка, вместе с ее дочкой Леночкой залезающего в джип. Его звериная рожа, напоминавшая морду ишака, расплывалась в довольной улыбке сексуального маньяка. Девочка невидящими глазами смотрела на мать. Ее отсутствующий, равнодушный ко всему взгляд испугал Ренату больше всего. В глазах ребенка было нечто такое, отчего по спине матери пробежала дрожь.

– Сиди тихо! – Бармаш толкнул Ренату на заднее сиденье «Ниссана», где уже находился Ишак, со злорадной усмешкой прижимающий к противоположной дверце молча уставившуюся прямо перед собой Леночку.

Бригадир врубил передачу, выжал газ, и джип на максимально возможной скорости понесся по ночному Питеру к даче Фирса…

Спустя полчаса проезжающая по переулку машина милицейской патрульно-постовой службы обнаружила брошенный посреди дороги «Рено» с зажженными фарами, настежь открытыми дверями и торчащим ключом в замке зажигания. Связавшись по рации с дежурным поста ГАИ, старший наряда выяснил, что автомашина в угоне не числится и принадлежит Войцеховской Ренате, проживающей по такому-то адресу. Звонок на квартиру результатов не дал – к телефону никто не подходил. Тогда лейтенант вызвал сотрудника ГАИ, который отбуксировал брошенную машину на штрафную милицейскую стоянку.

– Ну и когда поедем встречать мою правнучку? – с нетерпением спросил Борис Семенович внука. Максим в расслабленной позе сидел напротив него в кресле-качалке и с наслаждением потягивал дорогой французский коньяк. Дед отдавал предпочтение сухому мартини со льдом.

– Через шесть дней.

Максим безмятежно глядел на полыхающие в противоположном углу комнаты огненные блики. Наличие в доме камина было одним из условий, поставленных риелтору молодым русским миллионером при подборе недвижимости. В конце концов удалось найти подходящий вариант, заплатив владельцам двухэтажного особняка на пятьдесят тысяч марок выше его рыночной цены. Но разве подобный пустяк мог быть для Денисова препятствием для совершения сделки?.. Легкие деньги ведь и тратить легко.

– Завтра вечером Ханна закончит подарок для Лены, который сейчас дошивает, – радостно сообщил Илларионов.

– Вот уж никогда не думал, что зажиточные немецкие дамочки увлекаются шитьем, – снисходительно усмехнулся Максим. – Что за подарок?

– Сарафан из голубого шелка! – ответил Борис Семенович. – Сегодня я на минутку заглянул к ней, так мне очень понравилось! Всякие там рюшечки, пуговки, лямочки… – Старик задумчиво улыбнулся: – Счастливый ты все-таки мужик, Максим. У тебя есть и любимая жена, и чудесная дочка, да и денег куры не клюют! Вот я в твоем возрасте имел лишь две пары брюк… А тебе, как мне кажется, этого мало.

– Даже и не знаю, что сказать… – задумался Денисов. На его загорелом от регулярного посещения солярия лице появилось умиротворенное мечтательное выражение. Он снова, не моргая, уставился на догоравшие в камине поленья. – Я хочу, чтобы все мои близкие были столь же богаты и столь же счастливы, как я. А еще я хочу…

– Ну хватил! – перебил его Борис Семенович, вскинув густые брови. – Так, дорогой мой, не бывает. Нельзя всех сделать счастливыми хотя бы потому, что не все этого заслуживают. Про твоих друзей, которые остались в Питере, ничего сказать не могу, я их толком не знаю, но семью свою ты обязан обеспечить всем необходимым. Это точно. Причем не только материально, но и духовно. Оно, духовное, подчас бывает важнее денег и всех прочих материальных благ… Ты так не считаешь?