Евгений Покровский - Тот, кто стоит за спиной

— Да, вроде как старшой, — робко ответил Кирюха.

— А остальные? Я знаю: вас ведь без Пахома трое. Где они?

— Кузя застрелился, а Филин сгорел вместе с одним из ваших — с полковником, — вяло ответил Кирюха.

Майор кивнул головой и остановился.

— Ну а почем ты знаешь, что Филин сгорел? — спросил он Кирюху, пристально глядя на него.

— По носкам узнал и по кроссовкам. Они у него яркие… были. Странно: Филин сгорел, а кроссовки целы. Умеют же делать, гады!

— Кто гады?

— Фирмачи, кто ж еще! — ухмыльнулся Кирюха, доверительным тоном беседы словно приглашая майора к обоюдовыгодному сотрудничеству.

— Значит, ты один остался? — майор внимательно смотрел на Кирюху, будто оценивал его, как товар перед покупкой. — Вот что, паренек, у меня проблемы. У тебя — тоже. Будешь помогать мне. Понравишься, оставлю тебя еще пожить.

— Какие у вас проблемы? Может, я…

— Может. За мной охотятся, ну, скажем, как за волком. Гонят между флажками прямо на стрелков, понимаешь? А мне надо продержаться. Но для этого мне нужен помощник.

— Я согласен, — сказал Кирюха с жаром.

— Но ведь ты пока не знаешь, что от тебя потребуется, — улыбнулся майор.

— А разве у меня есть выбор? — улыбнулся Кирюха майору.

— Ну молодец! — майор ладонью похлопал Кирюху по шее, потом взял его за ухо. — А ведь ты меня, там, в лесу…

— Нет, это не я! Это Кузя! — Кирюха сделал круглые глаза и даже свел на переносице для пущей убедительности брови.

— Не оправдывайся, я понимаю: ты ведь это за «бабки» делал, иными словами, честно зарабатывал. Ну, пойдем, молодец, в дом.

Половцев помог лейтенанту лечь на старенький диван, на котором спал черный кот (интересно, чем он жил в этом пустом и холодном доме? мышами?), и сам сел рядом с ним на стул, прямо, словно спина у него не гнулась.

Но бездействие было для него невыносимо: оно добивало литератора. Поэтому он, несмотря на свои тяжелые, гудящие, как трансформаторная будка, ноги, с трудом поднялся со стула и начал взад и вперед ходить по комнате, мрачно поглядывая на кота, пытавшегося потереться о его ноги.

Помещение, где они расположились, представляло собой не очень уютную берлогу холостяка. В общем, женщиной — хлопотливой хозяйкой в халате с полотенцем на голове и с веником в руках — здесь и не пахло. Было даже как-то расточительно лишать такие просторные хоромы людской заботы и тепла.

«Где теперь Андрей? — довольно спокойно, даже тупо размышлял Половцев, стараясь не углубляться во всякого рода сомнения и догадки. — Может, он сам приедет домой? Нет, он приедет на дачу! Но тогда он должен поспешить, ведь надвигается ночь. Да, ночь! Так поздно он еще никогда не гулял! Но у меня там ничего не готово. Что он будет есть? Надо сейчас же ехать на дачу, ведь Андрей испугается, если меня там не будет! Что я здесь делаю? Зачем я сюда приехал? Кто этот человек на диване?»

Половцев остановился и удивленно уставился на лейтенанта

— Кто вы? — пролепетал он, ощутив, что неудержимо, неминуемо сходит с ума.

— Успокойтесь, уважаемый, вы в безопасности, — сказал лейтенант, тревожно глядя на литератора и на всякий случай усаживаясь на диване.

Половцев метнул взгляд стеклянно блеснувших глаз на дверь и начал пятиться к ней.

— Мне надо ехать. Уже поздно, — ненормально улыбаясь, говорил литератор. — Скоро пойдет последняя электричка! Отпустите меня, пожалуйста? Ведь там Андрей совсем один!

— Успокойтесь, сядьте на стул. Мы найдем вашего сына, — говорил лейтенант, все тревожнее глядя на литератора. — Мы скоро найдем его!

Все так же улыбаясь, Половцев метнулся к двери… и грудью налетел на Кирюху. Вслед за Кирюхой в комнату вошел Беркович.

— Борис Борисович, литератору плохо! — взволнованно сказал лейтенант. — Он все в Васкелово рвется, на последнюю электричку.

— Ну куда вы поедете на ночь глядя? — майор взял Половцева за руку и подвел его к стулу. — Садитесь. Завтра утром поедете.

— Нет, не могу, спасибо. Там сын, его Андрей зовут. Ему одному страшно, — твердил литератор, усаживаясь на стул.

Майор многозначительно посмотрел на лейтенанта. Вдруг черный кот, крутившийся до этого у ног Половцева, выгнул спину и зашипел.

— Ты что же, киска, ругаешься? — майор пошел к коту, который стал пятиться от майора боком, при этом не переставая угрожающе шипеть. Майор ловко поймал кота за шкирку и поднял его. — Ну что, не признаешь меня, зверюга? — спросил майор ухмыляясь. — Нехорошо так приветствовать добрых людей, нехорошо… — майор покачал головой, а кот вдруг начал отчаянно визжать и извиваться в руке майора, пытаясь вырваться. Вероятно, майор сдавил коту какой-то жизненно важный орган.

— Тут, на даче, наверное, мыши, — сказал лейтенант, улыбнувшись.

— Да, крыса, — вдруг заговорил, как безумный, Половцев, глядя перед собой стеклянными глазами, — большая и сильная, с острыми, как бритва, зубами, что питается человеками…

— Человеками? — Беркович усмехнулся. — Прямо как в Священном писании: человеками… Ну иди погуляй! — ласково сказал майор все так же извивающемуся коту и вынес его в соседнюю комнату, откуда вдруг послышался неистовый кошачий визг. Майор вернулся, улыбаясь: — Во зверюга! Глаза горят, даже страшно. Ну хорошо, господин литератор, вы сейчас поедете в Васкелово, только сначала чаю попейте и немного отдохните. Не беспокойтесь, на последнюю электричку вы еще успеваете.

— А тут ходят электрички? — вдруг засомневался Половцев.

— Ходят, ходят… От нас до станции двадцать минут хода. Не волнуйтесь, я вас отвезу на станцию. Как ваше лицо, не болит? — спросил майор, дотрагиваясь до распухшего лица литератора.

— Я его не чувствую, мне теперь хорошо. Только давайте скорее чай. Я хочу холодный. Я только холодный пью, так всегда быстрее, — пытался обмануть майора литератор.

— Конечно, холодный, сейчас, — сказал он и вышел в еще одно соседнее помещение, которое, вероятно, было кухней. Через минуту он вернулся оттуда с кружкой, полной красноватой бурды. — Вот, прямо из заварочного чайника. И примите, пожалуйста, вот это. Не бойтесь, это успокоительное, — майор, протянув Половцеву две таблетки, повернулся и снова вышел из комнаты.

Половцев сделал несколько глотков чая, не почувствовав при этом никакого вкуса. В комнату вновь возвратился майор. В руках у него был медицинский чемоданчик.

— Теперь буду лечить тебя, Валя, — сказал Беркович с улыбкой и вытащил шприц.

И вдруг Половцев, все это время не сводивший с майора глаз, вспомнил ампулу: ту самую, которую он нашел у себя на даче. И еще он вспомнил название того лекарства, которое колол себе майор. Вспомнил, и в его голове молнией вспыхнуло: «Лекарство не настоящее!» Он медленно перевел взгляд на свои таблетки.