Евгений Покровский - Тот, кто стоит за спиной

— Пейте, пейте. Вам это необходимо, — сказал майор заботливо, как сестра милосердия.

— Я не хочу это! — твердо сказал литератор.

— Придется выпить! — еще тверже сказал улыбающийся майор и сделал шаг к литератору.

Половцев попятился от майора, не понимая, почему этот спокойный человек с ласковыми глазами настаивает. Когда майор вплотную подошел к литератору и нетерпеливо взял его за руку, тот поспешно и как-то воровато положил таблетки себе в рот. Сделав большой глоток чая, литератор мучительно закашлял, бросив на пол кружку и прижав руки к груди.

— Вот и молодец! — сказал майор, пристально глядя на заходящегося от кашля литератора. — Отведи его в соседнюю комнату и уложи там, — обратился он к Кирюхе. — Будешь там при нем, пока не позову. Только не рыпайся — на окнах все равно решетки. Попробуешь сбежать — тогда мы с тобой ни о чем не договаривались, понял? — сказал майор Кирюхе.

Кирюха с готовностью подхватил под руки Половцева и вывел его из комнаты. У литератора заплетались ноги, и кашлял он все слабее, словно с кашлем из него выходили последние силы.

— Он проглотил? — спросил лейтенант майора, когда Кирюха вывел Половцева.

— Да, — сказал майор, -*г я проконтролировал.

— Через сколько… подействует?

— Уже… Перейдем к делам текущим, — майор расстегнул на лейтенанте рубашку и теперь промывал его грудь перекисью. — Пуля там?

— Да нет, похоже, навылет… Уже не так болит. Ноет, правда, — лейтенант застонал, поскольку майор пытался оторвать от раны прилипшую рубашку. — Мне бы марафету кубика два!

— А не много? Смотри, привыкнешь!

— Уже привык… Колите! — усмехнулся лейтенант.

— Тебе в больницу надо, к хирургу… но нельзя, — досадливо покачал головой майор.

— Но почему нельзя-то? Я так до конца и не понимаю почему?

— Почему? А ты «папу» видел?

— «Папа» сгорел…

— Ну и как он тебе понравился? То-то и оно! Я тоже не хочу вот так — поджаренным куском мяса валяться. А ведь «папа» говорил, что уж он-то им не по зубам!

— Так значит, это все же люди генерала, то есть наши, из Управления? — лейтенант беспомощно смотрел на майора.

— Какая разница, кто это? Важно другое: нас хотят перебить, как куропаток, чтобы потом на нас все и списать. Вот и Пахомов работал на этих людей, Валя. Ему терять нечего: у него теперь «лазер» в кармане, а это большие деньги там, на Западе. Думаю, Елена Максимовна уже на том свете. Зачем ему ее оставлять? Кстати, и тебя с литератором тоже нет, по крайней мере он на это рассчитывает. Богдан убит на болоте в Васкелове. Думаю, это Сережа сработал… Ну а мальчик… так его нет. Такой, как Пахомов, не станет церемониться. Кроме того, держать его при себе слишком опасно. Вот видишь, остался один я, я, который знаю о Пахомове все. И значит, надо или убить меня, или со мной договориться. Ну или сбежать… Договориться со мной невозможно. Сбежать… слишком большой риск. Значит, нужно убить меня, тогда все останется в тайне.

— Почему все останется в тайне? — тихо спросил лейтенант, глядя на майора, который все держал в руке шприц и ампулу.

— Потому что Серега сегодня выходной, и никто уже не сможет указать на него пальцем, никто из тех, кто был с ним сегодня. Теперь ты понимаешь, почему я не еду в город. Пахом и его бойцы обязательно достанут меня.

— Ну а завтра, что изменится завтра?

— До завтра у него не выдержат нервы, и он сбежит. Но ведь еще остаются те, кто охотится за нами и о ком мы ничего не знаем, только предполагаем.

— Так что же нам делать? — лейтенант был подавлен.

— А ничего, ждать. Все и без нас прояснится, — майор улыбнулся. — Я — на больничном. Ведь никто не знает, что я был с вами. Я к вам с дачи приехал. А ты… ну об этом позже.

— А литератор?! Ведь он… — глаза лейтенанта испуганно смотрели на майора.

— Валя, он уснул… Его уже нет. Пойми, чудак, если б мы его оставили, то нам бы уже не выкрутиться, никогда не выкрутиться. И в первую очередь пришлось бы плохо тебе, Валя. Ведь ты с Пахомом гнался за ним, ты бил его. Нет, писатель должен был заснуть хотя бы ради тебя. Лейтенант подавленно молчал.

— Не беспокойся, — зашептал майор, — тот парень, которого ты привез, поможет нам. А литератора мы потом на него спишем.

— Но если Елена Максимовна еще… жива? — лейтенант беспомощно посмотрел на майора. — Ведь она сама послала меня в Васкелово, чтобы я в удобный момент увез ее сына. Ведь это она все с «похищением» выдумала. Выдумала, чтобы подставить «папу»!

— Не беспокойся, — майор с интересом посмотрел на лейтенанта и усмехнулся, — таких свидетелей в живых не оставляют!

Потом он отколол носик ампулы и набрал шприц. Постучав в дверь, в комнату вошел Кирюха и сел на стул рядом со столом.

— А вы как себя чувствуете? У вас ведь была температура? — с трудом заставил себя переменить тему лейтенант, в беспомощных глазах которого поселилось смятение. Валентин решил в этой почти безнадежной ситуации полностью положиться на старшего товарища и судьбу. Он очень устал, и у него просто не было сил самому искать выход из тупика.

— Гораздо лучше. Сейчас и тебе полегчает. Держись, парень, — усмехнулся Беркович и вколол в руку лейтенанта иглу.

Лейтенант зажмурился, сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Наконец он, сделав блаженное лицо, выдохнул.

— Хорошо, — сказал лейтенант, закрыл глаза и будто уснул.

— Сиди здесь, карауль их! — сказал Беркович Кирюхе вполголоса и пошел к выходу. У двери майор остановился, посмотрел на «ручного» бандита и покачал головой. Он подошел к чемоданчику с медикаментами и неожиданно извлек из него… наручники. После этого майор подошел к Кирюхе, накинул одно кольцо ему на руку и подвел бандита к еще одной двери, ведущей из комнаты. Беркович открыл ее. Это оказался шкаф с висящим на вешалке брезентовым плащом, и телогрейкой. — Становись.

Кирюха испуганно встал в шкаф. Его вновь охватила мелкая дрожь. Второе кольцо майор защелкнул на железной штанге для вешалок, являвшейся одновременно трубой местного парового отопления.

— Я скоро. Отдохни, — сказал майор, с тонкой и даже страшной улыбкой глядя на Кирюху. — На вот тебе, только не дрожи! — Беркович протянул прикованному к трубе нож с кнопкой, почти такой же, каким Кирюха «точил карандаши и чистил у пионерского костра картошку».

После этого майор вышел в соседнюю комнату, на полу которой лежал литератор. Из-под стола безмолвно сверкал красными и глубокими, как два колодца, зрачками кот.

Прикрыв за собой дверь, Беркович склонился над Половцевым и повернул его к себе лицом. Литератор не дышал. Майор приставил к его рту и носу ладонь и подержал ее пару секунд. После этого он приподнял веко бездыханного литератора, обнажив его глазное яблоко. Литератор стеклянно смотрел на Берковича. На всякий случай майор взял Половцева за руку, но тут же бросил ее. Неожиданно для себя он обнаружил в одном из карманов литератора часы-луковицу. Часы не шли… Беркович сунул «луковицу» обратно в карман литератору и выглянул в окно, прислушиваясь к гулу редких автомобилей.