Марина Барбышева - Звездочет. Работа на холоде

— Где мы?.. А ты?.. Где ты был… — спросила она каким-то непрорезавшимся сиплым голосом.

— Спи, — улыбнулся Сергей, погладив ее по бледной щеке, — пока еще спи. Потом поговорим.

— О-ой, мама… — Лена застонала и взялась непослушными руками за голову.

Ее вчерашний маникюр был безупречен. Но все остальное…

Сергей махнул таксисту, тот тронул машину с места, медленно проехал по основной дорожке кемпинга и остановился у невысокого административного здания рядом с подержанной «шкодой» неопределенного цвета.

На крыльце нетерпеливо топтался помятый молодой мужик в мешковатой куртке, вытертых сизых джинсах и с длинными сальными волосами, убранными за уши. Его худое сморщенное лицо расплылось в подобострастной улыбке.

«Алкаш, — окрестил его про себя Сергей, — молодой ведь, а так опустился. А мог быть таким, как и я… И ростом с меня, и даже лицом чем-то похож… И волосы такой же длины…» Сергей задумчиво тронул рукой свой аккуратно стянутый резинкой на затылке хвостик и грубовато обратился к алкашу:

— Где хозяин?

— В погребке! — с готовностью ответил мужик, указав рукой в сторону бара. — Он бармен по совместительству. Иржи зовут. А меня…

— Спасибо, — бесцеремонно перебил Сергей и обернулся к машине: — Ленок! Я сейчас. Тебе что-нибудь принести?

— А меня Йозеф зовут, — не обиделся алкаш, — можно Оз.

Оттолкнув его плечом, Сергей прошел в дверь бара и по каменной глухой лесенке спустился в погребок. Йозеф семенил за ним, что-то вежливо бормоча. В баре было накурено, несмотря на раннее утро, но чисто, видимо, нагваздать еще не успели после ночной уборки. Несколько посетителей нестройно переговаривались друг с другом, очевидно, все они были знакомы, так сказать, постояльцы. Иржи стоял за стойкой и протирал полотенцем перемытые стаканы.

— Сливовица здесь отличная, — бормотал за спиной Йозеф, — Бехеревка ничего, а из пива «Вельвет-14»… абсент не рекомендую… — он скорчил брезгливую рожу.

— Оз, отвали, — беззлобно бросил ему Иржи.

— Все-все-все… — ретировался алкаш, выставив руки вперед ладонями.

Сергей не спеша приблизился к стойке и обратился к бармену:

— Я хотел бы комнату снять.

— Сперва выпить, — улыбнулся Иржи, — потом все остальное.

— Хорошо. Кофе, пожалуйста. И телефон, если можно.

— Парень, ближайший автомат на шоссе. Два километра отсюда, — бармен развел руками, — а кофе… — он налил из кувшина тепловатую темную жидкость в пластмассовый стаканчик, — а кофе сколько угодно. Угощайтесь.

Сергей залпом выпил остывший противный кофе и взял еще один стаканчик для Лены. Купил бутылку минеральной воды. Его возлюбленной требовалась реанимация. По хорошему ее надо было бы покормить, но скорее всего ей сейчас кусок в горло не полезет. Вот займут комнату, она примет душ, отлежится, пока он сделает срочные дела, а потом они поедят. Ему тоже уже давно было пора подкрепиться. Но сначала дела. Волка ноги кормят. Волк должен быть голодный.

Москва. Центр.

Ставрогин, облаченный в дорогой строгий костюм, вошел в кабинет Шевцова. И в военной форме, и в «партикулярном платье» полковник выглядел одинаково элегантно.

— Его фамилия Чумаков, — доложил он с ходу, возвращаясь к прерванному разговору, — зовут Сергей. Мелкий аферист. В гостинице проживал с девушкой.

— Тоже аферистка? — усмехнулся генерал.

— Непохоже, — продолжал Ставрогин, — Шапошникова Елена. Москвичка. Номер Чумаков снимал по подложному паспорту. У девушки документы настоящие.

— На заработки приехали? — усмехнулся Шевцов.

— Да вроде. Мы сделали запрос по месту регистрации. Он детдомовский. Родственников нет. Где проживает, неизвестно. Вероятно, снимает жилье, а может, живет у девушки.

— Примаком, значит…

— Почему примаком? Он еще на ней не женился.

— Не женился, так подженился, — пошутил генерал и сам засмеялся своей шутке, которая показалась ему удачной. Полковник никак не отреагировал. Ему не всегда был понятен генеральский юмор.

— Сейчас проверяем по криминалитету, — добавил он прежним тоном.

— Хорошо. Это все? — уточнил Шевцов.

— Нет. За ним идут баварцы.

— Кто? — генерал с интересом поднял на Ставрогина глаза.

— Питер Лорре и Хайнц Беглау. Они на трупе засветились. Оценщика в комиссионной лавке убили. Чумаков к нему заходил. Потом в гостинице, у Чумакова в номере, они напоролись на Эльзу.

— И что? — быстро спросил Шевцов.

— Слава Богу, с ней все в порядке, Сергей Анатольевич. Она защищалась. Хайнц ушел, а Питер убит…

— Плохо. — Шевцов потер переносицу.

— Потом Чумаков инсценировал в гостинице пожар и сбежал с девушкой. Там паника началась, и Эльза их потеряла.

— Кто инсценировал? Чумаков? — не поверил генерал.

— Да. Чумаков. Похоже, что-то заподозрил.

— Та-ак… — протянул Шевцов. — Детдомовец, говоришь… и заподозрил. — Он ненадолго задумался. — В Прагу для усиления перебрось дополнительную группу и передай: с баварцами работать на уничтожение. Что касается этого сукиного сына… вернее, сына полка… Все, что на него найдешь — мне на стол. Два дня хватит?

— Так точно, — отчеканил Ставрогин. — Если он столько протянет.

Лена сидела на кровати и смотрела на Сергея, который монотонно и однообразно мерил шагами комнату. От окна до двери и обратно. Снова дешевый гостиничный номер. Чужая кровать. Чужая страна. Лене было зябко и неуютно. Очень хотелось пить, но вода не утоляла жажды, а только разбавляла выпитое накануне. Сливовица осела в голове жидким свинцом, сделав ее налитой и тяжелой, как перезрелая тыква. Голова сильно болела и кружилась. Душило тупое надоевшее раздражение, накатывавшее вместе с приступами тошноты.

— День рождения! — Лена всхлипнула и ударила кулачками по коленкам, чуть не потеряв равновесие. — Нет, я не поняла. Это что, был мой день рождения?!

— Лен, извини. Так вышло… — Сергей чувствовал себя виноватым и даже не пытался этого скрыть, хотя он терпеть не мог чувствовать себя виноватым.

— Вышло… ничего себе, вышло! — взвизгнула Лена. — А тут что делаем? И вообще, где мы?! Что это за место такое поганое!

— Почему поганое?.. Нормальное… Мы немного здесь поживем. — Сергей подошел к ней и опустился на корточки рядом, ткнувшись лбом в ее голые девчоночьи коленки.

— А вещи? — смягчившись, напомнила Лена.

— Вещи?.. Ну что вещи… Понимаешь… в гостинице пожар начался. И нам пришлось уехать. Ты же спала… ничего не помнишь. Вон я прихватил кое-что в сумке… курточку твою взял. Яйца пришлось оставить…

— А свои ты случайно не забыл прихватить?! Чума, я похожа на дуру?

— Нет, ты самая умная из всех женщин, которых я знаю, — пряча улыбку, прошептал Сергей ей в коленки.

— Неужели?! Тогда что я с тобой здесь делаю?!