Марина Барбышева - Звездочет. Работа на холоде

— Слушай, Ань… — Сергей замолчал. Он впервые назвал ее по имени. И не официально, а просто как женщину, как друга. — Слушай… Ань… Ты меня прости. Ну… что из-за меня… тогда в Праге… твой Олег… — он не смог произнести слова «убит».

— Ладно. — Анна вздохнула.

Давно уже наступил вечер. Их невыпитый кофе остыл, как остыла и их неприязнь. Они прогулялись по уютно освещенной аллее и вернулись к машине. Пришло время навестить Шёманна.

Было уже совсем темно. Они припарковались на углу тихой улочки. Анна вышла из машины и взяла Сергея под руку. Размеренным прогулочным шагом они двинулись вдоль домов, тихо переговариваясь. Со стороны их вполне можно было принять за благополучную парочку влюбленных, щебечущих друг другу на ушко глупые нежности.

— Вон, за желтым домом, красивое здание, — взглядом указала Анна. — Это его ресторан. Его квартира тоже там.

— Понял, — Сергей кивнул. — Теперь давай о нем самом. Что за фрукт?

— Александр Шёманн. Завербован в СССР в восемьдесят втором году. Внедрен в среду эмигрантов. Холост. Хобби — кулинария. — Тон Анны был скупым и казенным.

— Характер — стойкий, нордический, — вставил Сергей, иронизируя над ее тоном.

— Не-ет… — Анна удивленно подняла на него глаза. — Скрытный. И давай без шуток, ладно? Ты меня отвлекаешь.

— Ладно, — легко согласился Сергей.

Анна, покачав головой, продолжала:

— У него очень плохая память на цифры. Ни одного телефонного номера запомнить не мог… По-моему, у нас проблемы… — Она чуть замедлила шаг, сжав Сергею руку. Ему мгновенно передалось ее напряжение. Он внутренне собрался. Анна — опытный профессионал, и ее реакция ничего общего не имела с женской неуверенностью и страхом. Она вообще не была трусихой.

Навстречу им из бара вывалилась неуправляемая полупьяная толпа бритоголовых футбольных фанатов. Дурными громкими голосами они распевали что-то неузнаваемое на непонятном языке. Сергей разобрал только припев: «Олле-олле-олле-олле!»

Веселые болельщики приближались, бравурно размахивая: банданами, как флажками, и бутылками с недопитым пивом, которое выплескивалось пеной на джинсы, на кожаные куртки, на асфальт.

Сергей вдруг обнял Анну, прижал спиной к стене здания и поцеловал в губы, развернув ее лицом к дороге.

— Двое в зеленом фольксвагене, — нежно прошептал он ей в самое ухо, заодно нежно прикусив мочку.

— Вижу! — вырываясь, прошипела она и двинула ему кулаком под дых. — Это шпики!

Сергей раздраженно оттолкнул ее и двинулся навстречу фанатам, приветственно взмахнув руками.

— Да здравствует наша победа! — громко продекламировал он и нетрезво пошатнулся.

— Эй! Они тоже празднуют нашу победу! — выкрикнул кто-то из толпы. Фанаты обступили его со всех сторон.

— А мы думали, что вы грязные цюрихские свиньи и нашей победе не рады! — загоготал белесый парень с выбритой бровью и несвежими пирсингами в губах. Сергею мучительно захотелось вырубить его на месте коротким ударом снизу в челюсть. Но он стерпел.

— Остынь! Брат! Мы радуемся! А вон тех чертей видите? — он указал на фольксваген. — Вот они не радуются. Это цюрихские фаны. Они только что свой гимн орали.

— Точно! — взвился бритоголовый. — У них цюрихские номера! И морды цюрихские! Свиные!

— Цюрихские свиньи! — раздалось из толпы. — Гиммлер! Фас! Взять их!

Кто-то снова громко спел: «Олле! Олле! Олле! Олле!». И заткнулся.

Фанаты угрожающе молча двинулись к фольксвагену. Люди внутри засуетились, судорожно защелкивая дверные замки. Фаны окружили машину и, дружно взявшись, принялись раскачивать.

Сергей схватил Анну за руку, увлекая за собой в темный переулок. Они приблизились к рыбному ресторану Шёмана с другой стороны.

— Здесь его квартира, — указала Анна. — В квартиру отдельный вход. Но, думаю, из нее можно попасть в остальные помещения.

Сергей вынул из кармана баллончик со специальной жидкостью и выпустил струю в замочную скважину. Жидкость застывала мгновенно, принимая форму ключа.

— Подгони машину, — шепнул он Анне и открыл дверь, повернув образовавшийся ключ.

В квартире было темно. Всюду следы поспешных сборов. Распахнутые двери шкафов чернели, как разинутые рты. Сергей прошелся по комнатам, переступая через разбросанные по полу вещи. Лучик фонарика бегал по стенам, по мебели. За окнами послышался грохот. Фанаты опрокинули фольксваген со шпиками. Сергей прыснул в кулак, выглянув в окно через щель в жалюзи. Вернувшись к столу, он один за другим выдвинул ящики, изучая их содержимое. Какие-то счета, квитанции. Рекламный проспект ресторана. Подробный план помещений. Сергей свернул листок и сунул в карман.

В спальне на кровати — кипа рекламных буклетов: морские круизы, путешествия на Багамы. Сергей смахнул их на пол, раздраженно поддев ногой. Луч фонарика скользнул по стене. Над кроватью висел батик, изящный рисунок на шелке в простой деревянной рамке темного цвета. Что-то японское, горный пейзаж вдали, озеро, рыбак в лодке. Внизу надпись: какие-то непонятные закорючки.

Покидая брошенную квартиру Шёманна, Сергей прихватил батик с собой, а заодно поднял с пола пару проспектов.

Анна ждала его у соседнего здания, сидя в машине за рулем. Заметив Сергея в зеркале, она завела мотор, уже на ходу приоткрыв ему дверцу. Он нырнул в салон и развалился рядом с ней на переднем сиденье.

— Во всех странах фаны одинаковые, как гайки. — Анна презрительно фыркнула, глядя перед собой на дорогу. — Неужели ты тоже болельщик?

— Не-ет… У меня прививка… — Он подозрительно уставился в зеркало заднего вида. — За тобой хвост, между прочим, и препушистый.

Анна бросила в зеркало быстрый взгляд, равнодушно пожав плечом. На ее лице ничего не отразилось.

— Ну и что? Пусть едут.

— Прибавь скорость. И в первый же переулок налево. Давай-давай! Шустро!

Она послушно рванула машину вперед и бросила влево, с ходу пролетев переулок наполовину.

— Стой! — скомандовал Сергей.

Анна схватила его за рукав.

— Осторожней! Там, в машине, агент БНД. Стрижка ежиком. Я его узнала. Он опасен. Очень опасен.

— Да хрен с ним! Я тоже опасен.

Сергей вывалился из машины, кубарем перекатился через тротуар и юркнул в карман здания. Он едва успел накрутить глушитель. В переулок вломился автомобиль преследователей. За рулем отчетливо был виден стриженный ежиком Шрам. Почти не целясь, Сергей выстрелил по колесам. Легкие хлопки нисколько не нарушили покойную сонную тишину ночи, рассекаемую лишь редкими в этот час звуками проезжавших автомобилей.

Машина Шрама пошла юзом и врезалась в мусорные баки. Улица захлебнулась грохотом, в этот час недопустимым. Но окна ближайших домов не ожили. Люди спали и не хотели просыпаться. Сергей пробежал в тени здания, оглянувшись на Анну. Она подъехала задом на высокой скорости с открытой дверью и затормозила, дав ему запрыгнуть в салон. Задние колеса, пробуксовав, бросили машину вперед.