Иван Сербин - Передряга

Он посмотрел на меня. А я прикрыл глаза, вспоминая, что видел. Грузовик, рыжая сумка-баул, видны руки водителя… только руки, потому что он сильно отклоняется назад. Так носят большие тяжести. Не меха, не тряпки, ре цацки. Скорее всего бумага…

— Они ведь фирмачи? — медленно спросил я.

— Банкиры или вроде того, — подтвердил Олег. — Шмутьё на них очень дорогое было надето. Да и не стал бы Борисыч с шушерой разной дела крутить.

— Тогда, может быть, акции? Или облигации? Ценные бумаги, одним словом.

— Может быть, — согласился Олег. — В качестве рабочей версии подходит. Но акции просто так не продашь. В таком-то количестве. Правильно? Да и не нужны „взломщикам“ никакие ценные бумаги. Им их элементарно девать некуда, бумаги эти. Вывод?

— Товар похищался под чей-то конкретный заказ, — подвёл черту я.

— Точно. Существует некий заказчик, знавший о том, что за сделку, когда и где собрался проворачивать Борисыч. Смекаешь?

— Кто мог это знать, кроме человека, непосредственно участвовавшего в сделке?

— Точно. Он один из продавцов или покупателей.

— Но тогда его не могли убить.

— Правильно. Тот, кто выжил во всей этой передряге, и есть заказчик. Для него-то „взломщики“ и старались.

— Допустим. Но тогда откуда взялась вторая команда?

— А мне почем знать? Откуда-то взялась. Может быть, заказчиков было двое? — Олег махнул рукой. — Сейчас мы этого не узнаем. Стало быть, нечего ломать зря голову. Да и не всё ли равно? Мы ищем „взломщиков“. Нам нужны только они.

— Я знаю, как их можно найти.

— Как?

— Надо искать людей, укравших товар. „Взломщики“ тоже станут искать их. Где-нибудь да пересечёмся.

— Можно поступить ещё хитрее, — протянул Олег и вновь принялся кусать губу и таращиться в потолок.

— Как?

— Запустить на биржу липу о продаже акций. Не называя конкретно, что за акции. Просто ценные бумаги в большом объеме. Скажем, на сто миллионов долларов. Заказчик об этом обязательно узнает. Он ведь тоже рассчитывал их как-то продать. Шепнет „взломщикам“, и им придется выйти на нас. Самим. Не мы будем искать их, а они нас.

— Ты можешь запустить такую липу достоверно?

— У меня есть старые знакомые. Деловые-богатые. Надо спросить у них, как можно продать большое количество ценных бумаг „без пыли“ и за „чёрный нал“. Мол, боимся, как бы нас не „кинули“. А там положись на заказчика. Поверит он иди не поверит, это бабушка надвое сказала, но нами обязательно заинтересуется. А уж когда узнает, от кого „идет волна“, — считай, что дета в шляпе. Прискачет как миленький, кавалерийской рысью. Помяни мое слово.

„Нет, — подумал я. — Это не его работа. Мусорщик либо выбрался на другую сторону случайно, либо ему рассказал о слежке кто-то другой. Но кто мог рассказать, если, кроме меня и Олега, никто о нас не знал? С другой стороны, Олег предлагает дельный, но очень рисковый план. Иными словами, сам сует голову в петлю. Для похитителя такие выверты неоправданны. Работай он на эту вторую команду, начал бы меня отговаривать. Пешыташж бы залечь на дно, а он…“

Впрочем, уже секунду спустя мне пришла в голову совсем другая мысль. А что, если всё с точностью до наоборот? Олег работает во второй команде. И ребята в этой самой команде хитрее и отчаяннее „взломщиков“. Вместо того чтобы прятаться, они решают нанести упреждающий удар. Бумаги ведь станут искать. Станут искать и убийц Борисыча и компании. Эти парни подставят „взломщиков“ и только потом уйдут в тень. А сделать это они планируют посредством меня. Хотя… а мне не наплевать на их планы? Пока наши желания и возможности совпадают, может быть, поработать на них? Мне нужны „взломщики“, им тоже нужны „взломщики“. Причём мне не меньше, а может быть, и больше, чем им. Почему бы и не поискать их вместе? А если мои соображения ошибочны и Олег ни на кого не работает, я буду только рад,

— Ау! — Он помахал перед моим лицом рукой. — Ты не уснул?

— Задумался, — ответил я. — Отличный план. Давай действовать.

— Нет вопросов, братец. — Олег повернул ключ в замке зажигания и повел машину к бульварному кольцу. — Куда мы поедем сейчас? К тебе нельзя. На твоей квартире наверняка дежурят.

— Кто?

— Милиция. Забыл, что ли, уже? — Он засмеялся. — Хорошо, видать, живешь, братец. Беззаботно.

— И правда забыл. Может быть, к тебе?

— Можно, хотя и рискованно. Милиция после убийства Димки наверняка начнет шмонать нас всех. Валерку и Стаса они, конечно, не найдут и окрысятся ещё больше. До Петра тянуться недалеко. Но у него алиби — броня. Крупным калибром не пробьешь. Остались мы с тобой. На нас-то и насядут. Уцепиться им больше не за кого.

— Может, в „берлогу“ залечь?

— Давай попробуем. Там дверь стальная и черный ход есть. Эх, — Олег посмотрел в зеркальце заднего вида, — надо было на разворот уходить. Теперь через пол-Москвы тащиться придется, А ведь были всего в двух шагах.

— Мне надо позвонить, — сказал я.

— Кому это?

— Ире.

— Зачем?

— Она с ума, наверное, сходит. И вчера нехорошо как-то получилось.

— Я бы на твоем месте не звонил.

— Почему?

— Просто. На всякий случай.

— Нет. Я так не могу.

— Ну, — он осуждающе шевельнул бровями, — если совсем никак не можешь — позвони. Но только из „берлоги“. И долго не разговаривай. Две-три минуты максимум.

— Почему?

— Она, если не ошибаюсь, бывшая подруга Петра. Её „взломщики“ станут пасти в первую очередь. Это, кстати, тоже шанс. Только надо, чтобы они решили, будто мы прячемся.

— А мы не прячемся, можно подумать.

— Прячемся, конечно, но не от них.

— Хорошо, — покладисто согласился я. — Дольше трёх минут разговаривать не стану.

— Молодец.

Олег кивнул и прибавил газу».

Незаметно для самого себя Андрей задремал. Произошло это в кабинете, прямо за столом. День был тоскливо-нудным, точнее, никаким. Иван в своей квартире так и не объявился. На обрезке водопроводной трубы сохранились не только следы крови, но и фрагменты тканей и волосяного покрова, принадлежавшие убитому Дмитрию Луцику. Последние сомнения относительно орудия убийства развеялись. Приметы Ивана Владимировича Диденко передали в розыск, на этом все и застопорилось. Тупик. Они уперлись носом в стену.

Утром Андрей обзвонил сотрудников фирмы «Холодок» и не застал никого, кроме скучающей секретарши, объяснившей, что в связи с разгромом офиса все сотрудники распущены в оплачиваемый отпуск. Девица оказалась словоохотливой, однако толку от этого было чуть. Ничего стоящего от неё добиться не удалось.

Пётр Алексеевич Колесов до сих пор пребывал в Склифосовского и ничего нового рассказать не мог. Правда, завтра его обещали выписать для амбулаторного лечения, но у Андрея сей факт не вызвал приступа безудержного оптимизма. В больнице Колесов был в безопасности. Особенно если учесть, что у дверей палаты несли круглосуточную вахту два бугая тяжелоатлетической наружности. На вопрос Андрея относительно взаимоотношений между сотрудниками фирмы Пётр Алексеевич выразился кратко: «Отличные». Вот так. Отличные — и все тут. А убивают они друг друга исключительно из чувства безграничной симпатии, думал Андрей, засыпая. Кстати, может быть, и остальных сотрудников уже нет в живых. Отпуск — хороший повод для исчезновения. Кто знает, возможно, убийство Луцика совершено вовсе не из корыстных побуждений. Просто у Диденко «крыша» ушла в отпуск вместе с хозяином.