Ли Чайлд - Ценой собственной жизни

Услышав в наушнике щелчок, Джонсон перевел взгляд на экран и увидел, что Боркен бросил рацию на землю. Поднял «ЗИГ-Зауэр» двумя руками. Прицелился. Всадил пулю прямо между ног Холли.

Усевшись на теплую трубу, Ричер опустил бинокль. Лихорадочно произвел мысленные расчеты. Связанные с временем и расстоянием. До лужайки перед зданием администрации округа тысяча двести ярдов. Он не успеет добраться туда. И не сможет сделать это бесшумно. Распластавшись на крыше столовой, Ричер окликнул Макграта. Его голос прозвучал спокойно и уверенно. Словно он делал заказ официанту в ресторане.

— Макграт, взломай дверь в арсенал. Это самое последнее строение, стоящее особняком.

— Хорошо. Что тебе нужно?

— Знаешь, как выглядит снайперская винтовка «Баррет»? Большая черная штуковина, оптический прицел, на стволе дульный тормоз. Найди полный магазин. Скорее всего, он будет где-нибудь рядом.

— Хорошо, — ответил Макграт.

— И поторопись!

Гарберу, находившемуся к югу от разрушенного административного здания, снова открылась вся перспектива, когда двое бойцов отошли назад и встали позади Бо Боркена. Поодаль, словно не желая мешать ему целиться. Боркен стоял футах в тридцати от Холли и стрелял в нее вверх по склону. Гарбер находился в семидесяти ярдах вниз по крутому склону. Холли была чуть левее. Боркен — чуть правее. Его черная туша отчетливо выделялась на белом фоне южной стены здания суда. Гарбер обратил внимание на то, что окна второго этажа были недавно заколочены белой фанерой. Голова Боркена как раз попадала в центр одного из этих новых прямоугольников. Гарбер улыбнулся. Ему предстоит выстрелить в розовое «яблочко», нарисованное на листе белой бумаги. Переставив переводчик огня М-16 на короткие очереди, Гарбер осмотрел автоматическую винтовку и поднес ее к плечу.

Поднявшись на цыпочки, Макграт протянул Ричеру «Баррет». Протянув руку, Ричер схватил винтовку и поднял ее на крышу. Взглянул на нее и тотчас же спустил назад.

— Не эту. Найди ту, серийный номер которой оканчивается на пятьдесят два-двадцать четыре, хорошо?

— Зачем?

— Потому что я точно знаю, что она стреляет правильно, — ответил Ричер. — Я ей уже пользовался.

— Господи… — пробормотал Макграт, снова пускаясь бегом.

Ричер вытянулся на скате крыши, стараясь унять сердцебиение.

Десятый выстрел Боркена все еще не попал в цель, однако уже самую капельку. Холли отдернулась в сторону, насколько позволяли наручники. Боркен принялся радостно расхаживать из стороны в сторону. Громко хохоча. Время от времени останавливаясь, чтобы сделать следующий выстрел. Гарбер следил за тем, как его туша перемещается вправо и влево на фоне белой стены. Выжидая, когда же он остановится. Потому что у Гарбера было правило: первый же выстрел должен поразить цель.

Отыскав винтовку, из которой уже стрелял Ричер, Макграт протянул ее на крышу. Подхватив «Баррет», Ричер проверил серийный номер. Кивнул. Макграт очертя голову побежал по каменистой тропинке. Скрылся из виду. Ричер проводил его взглядом. Нажал пальцем на большие патроны, уложенные в магазин, проверяя пружину. Ладонью мягко вставил магазин. Поднес винтовку к плечу и тщательно уложил ее на гребне крыши. Разложил приклад и прильнул глазом к оптическому прицелу. Большим пальцем левой руки подкрутил настройку на дистанцию тысяча двести ярдов. Объектив вдвинулся до упора. Ричер положил ладонь левой руки на ствол. Передернул затвор, скользнувший словно по маслу, и дослал патрон в патронник. Посмотрел на открывающийся внизу вид.

Оптический прицел слегка исказил перспективу, однако геометрические углы остались прежними. Холли стояла на возвышении, чуть справа. Прикованная к стволу засохшего дерева. Ричер долго смотрел ей в лицо. Затем чуть перевел прицел. Боркен находился ниже, футах в шестидесяти дальше, вниз по склону, и чуть левее. Он расхаживал взад и вперед. Когда он останавливался, чтобы развернуться, у него за головой оказывались сотни миль пустоты. Стены здания суда оставались далеко в стороне от возможной траектории пули. Совершенно безопасно. Безопасно, но сложно. Тысяча двести ярдов — чертовски большое расстояние. Сделав выдох, Ричер застыл, дожидаясь, когда Боркен замрет на месте.

И вдруг его прошиб холодный пот. Краем глаза Ричер заметил солнечный блик на тусклом металле. В семидесяти ярдах вниз по склону. Скала. За ней человек. С винтовкой. Знакомая голова, сохранившая ежик седых волос. Генерал Гарбер. Гарбер, вооруженный М-16, за скалой, водящий стволом из стороны в сторону вслед за движением цели, которая расхаживала по короткой дуге в семидесяти ярдах прямо перед ним.

Выпустив задержанный вдох, Ричер улыбнулся. Ощутил нахлынувшую волну теплой признательности. Гарбер. Страховка на случай неудачи. Гарбер, который будет стрелять с расстояния всего семьдесят ярдов. Ричер понял, что Холли ничего не угрожает. Его снова захлестнула волна признательности.

Через мгновение сменившаяся ледяным приступом паники. Вступил в действие мозг. Решивший простую геометрическую задачу, начертанную внизу. С позиции Гарбера здание суда находится прямо за спиной Боркена. Как только Боркен остановится, Гарбер выстрелит. Возможно, он попадет, возможно, промахнется. Но в любом случае выпущенная им пуля попадет в стену здания суда. Скорее всего, как раз в районе юго-восточного угла второго этажа. И тонна старого динамита образует огненный смерч диаметром четверть мили. Который превратит Холли в пыль и разорвет на мелкие куски самого Гарбера. Ударная волна, вероятно, сбросит Ричера с крыши столовой, находящейся на удалении тысяча двести ярдов. Проклятие, неужели Гарбер этого не понимает?

Боркен остановился. Повернулся боком и выпрямился. Ричер выдохнул весь воздух из легких. Повел винтовкой. Остановил перекрестие прицела прямо на виске Холли Джонсон, там, где шелковистый черный локон вился к глазу. Не наполняя легкие, дождался очередного удара сердца. И нажал на спусковой крючок.

Гарбер увидел, как Боркен поднимает руку. Выдохнул, успокаиваясь. Прищурился, глядя в открытый прицел М-16, и совместил мушку прямо с розовой головой. Большой, контрастной на фоне сияния залитой солнечным светом белой стены. Гарбер сделал все так, как его учили целую вечность назад: выдохнул и дождался очередного удара сердца. После чего нажал на спусковой крючок.

Генерал Джонсон закрыл глаза. Его адъютант не отрывал взгляда от экрана. Уэбстер смотрел сквозь растопыренные пальцы, раскрыв рот, словно ребенок, который с новой няней смотрит по телевизору фильм ужасов, хотя уже давно пора ложиться спать.