Александр Звягинцев - Скиф

Но Василек его уже не слышал. Голова его откинулась набок, и тоненькая струйка крови потекла из уголка рта. А глаза застыли, устремленные в одну точку, которую рано или поздно видит каждый…

— вспомнил Скиф стихи Цветаевой, которые слышал как-то из уст Василька. Он поднял к небу лицо, пытаясь сдержать слезы.

Бронетехника с перевала неожиданно дала залп. Начался камнепад.

— Зензеля!.. Зензеля! [5] Землетрясение (дари). — испуганно закричали душманы и бросились к единственному проходу, который перекрывал теперь уже один Скиф. Он открыл по ним огонь из автомата, но это было уже бессмысленно.

Лавина камней обрушилась на то место, где лежал тюк с драгоценностями. Перекрыв вход в ущелье, она похоронила в общей могиле людей, верблюдов, лошадей…

В горестном молчании сидел Скиф у тела друга. Случайно его взгляд упал на руку Василька, в которой был зажат кожаный мешочек. Он развязал его. Там оказались небольшой серебряный шар и золотая фигурка человека с воздетыми к небу руками. Услышав нарастающий гул, Скиф поднял голову. Он понял, что это приближался вызванный им вертолет. Но было уже поздно…

Рыжебородый душман без потерь привел свой отряд в высокогорный аул, на главную базу Хабибуллы. В сохранности довезли и заложницу. Когда Ольгу вытащили из короба и поставили на землю, вокруг нее тут же собралась небольшая толпа вооруженных людей — кто с автоматом, кто с винтовкой. То были воины Хабибуллы. Они с любопытством уставились на пленницу.

Ольга огляделась по сторонам. Кроме этих мужчин, на нее мало кто обращал внимание. Жители горного кишлака занимались своими привычными делами. До этого она только читала в учебниках и книгах о жизни этой страны, о быте дехкан. Сейчас увидела все собственными глазами.

На склонах гор, пологих и крутых, внизу и вверху, полосами и клочками приютились возделанные поля. Технике тут не развернуться, и дехкане сами, как свой тяжкий крест, ворочают соху-кормилицу, идя за быками от одного края поля до другого. Сбор урожая здесь тоже нелегкий ручной труд. Как и в древности, по специальной площадке ходят по кругу волы, лошади или ишаки, растаптывая колосья и высвобождая таким образом зерно.

Может, поэтому и творит дехканин намаз по нескольку раз в день, втайне надеясь, что там, после смерти, он вдоволь попьет из двух рек — молочной и винной, поест мяса, заведет сто жен и, главное, не будет работать.

Мужчины расступились, к Ольге подошла закутанная в чадру женщина и, взяв ее за руку, куда-то повела.

Дом, в который они пришли, был просторным, чистые стекла в окнах блестели в лучах солнца. Над маленьким бассейном во дворе возвышался деревянный помост, накрытый коврами, на которых сидели три вооруженных охранника. На открытой веранде с резными колоннами, увитыми виноградом, мелькали детские лица, красные и бирюзовые рубашки, серебром расшитые тюбетейки. В полукруглом проеме зеленел отделенный стеной дворик, там, очевидно, размещалась женская половина. Туда и провела Ольгу женщина.

В прохладной комнате, устланной ковром, на котором были разбросаны подушки, она сбросила чадру и оказалась миловидной девушкой примерно одних лет с Ольгой.

— Убегать нет! — предупредила она на ломаном русском. — Я отвечать! Спать здесь!

Девушка ввела Ольгу в другую комнату, без окон и дверей. Ольга окинула помещение тоскливым взором.

Но опекунша Ольги не собиралась заточить пленницу немедленно, а повела ее на кухню, где несколько пожилых женщин готовили еду. Через раскрытые двери кухни был виден дворик, полный цветущих растений. Девушка подвела Ольгу к одной из женщин и коротко сказала:

— Помогать!

И ушла.

Одна из женщин раскатывала тесто для лапши. Показав Ольге, как это нужно делать, она взялась за баранину: отделила жир и, положив его в глубокую сковородку, поставила на огонь. Оставшееся мясо она нарезала полосками. За это время жир вытопился, женщина удалила шкварки, а в жир бросила мясо. Выложив баранину в отдельную посуду, она полила ее жиром с обжаренным луком.

Помешав в большом котле чечевицу, она принялась помогать Ольге резать лапшу.

Ольга заметила, что в кухне никто не оставался без дела. Женщины перебирали рис, чистили и резали овощи, тоже что-то жарили и парили…

Появившаяся девушка-«надзирательница», как про себя назвала ее Ольга, сказала:

— Иди, есть надо!

В большой глубокой пиале был налит суп.

— Как называется этот суп? — спросила Ольга на пушту, чем вызвала замешательство среди женщин.

Только что при ней они обсуждали ее участь и решили, что если обмен заложницы на пленных не состоится, то Хабибулла возьмет ее в свой гарем. Женщины жалели девушку. Однако Ольга не настолько хорошо знала пушту, чтобы до конца понять их разговор. Она начала есть суп, который ей очень понравился — возможно, потому, что за день у нее крошки во рту не было.

— Угро! — с опозданием ответила «надзирательница».

Ольга улыбнулась. «Угро, — подумала она. — По-нашему — уголовный розыск».

К угро ей дали лепешку, такую же, какую еще недавно она ела в другой жизни.

Ольга вспомнила мужа, и сердце ее сжалось. Но она поборола отчаяние.

«Скиф придет за мной. Он не оставит меня в беде».

После обеда ее привели в детскую.

— Следи за маленький! — приказала девушка и ушла.

При виде незнакомой женщины дети притихли.

Две девочки лет десяти-двенадцати подошли к ней.

— Ты — русская? — спросила девочка постарше. — Я слышала о тебе. Хабибулла хочет взять тебя в жены?

Ольга опешила. Но, овладев собой, сказала как можно спокойнее:

— Я уже замужем. А законы моей страны не разрешают иметь больше одного мужа. Хотите, я расскажу вам сказку?

Раздался крик восторга. Дети — везде дети.

Когда они расселись на коврах, Ольга начала:

— В былые времена жил в одной стране могущественный падишах. Была у него дочь, добрая и прекрасная, словно луч света. Она будто говорила луне: «Ты не всходи, ведь я сияю». Со временем она подросла и стала невестой. Появились женихи. Царевичи, вельможи, сыновья богачей добивались ее руки, но падишах всем отвечал: «Нам не нужно денег и богатства. Слава Аллаху, золота и добра у нас хватает. Мы хотим человека ученого, который был бы мудрее всех».

Недалеко от дворца падишаха жила старая женщина, у которой был сын по имени Бу-Али. Во всем мире никто не мог сравниться с ним мудростью. Он читал много книг и помнил все, что написано в них. Однажды Бу-Али сказал матери: «Знаешь, матушка, жених, который нужен дочери падишаха, это — я. Отправляйся во дворец и сватай за меня его дочь».

Мать отправилась к падишаху. Тот призвал к себе дочь и спросил ее: «Что ты ответишь сыну этой женщины?» Девушка сказала: «Пусть ее сын явится сюда, и мы посмотрим, что он знает!»