Михаил Шалаев - Сокровище Джунаида

Сослуживцы увидели хорошо знакомый им участок трассы, издырявленные пулями машины, стоящие на обочине носилки с трупами, накрытыми белыми простынями. Потом возникла голова корреспондента Бухалова, который затараторил в камеру, держа микрофон с квадратной нахлобучкой «ГТРК "Калмыкия"»:

— Вы видите последствия вчерашней перестрелки, состоявшейся на двести седьмом километре федеральной трассы Ставрополь — Элиста. Что здесь произошло — ответ должны дать профессионалы, мы можем только констатировать, что машины, которые вы видите, — все со ставропольскими номерами. Ни одной машины с калмыкскими номерами здесь нет…

«Идиот какой-то, — мрачно подумал Деревянко. — Ты бы еще заорал: наши победили!»

На экране появилась отъезжающая скорая помощь, а потом — голова в фуражке.

— Прокомментировать происшествие мы попросили начальника отдела по борьбе с организованной преступностью Министерства внутренних дел Калмыкии майора Галямова.

Голова в фуражке покивала, а потом, видимо, по сигналу корреспондента, заговорила:

— Судя по первым данным, перед нами результат типичной криминальной разборки. Могу уточнить, что все эти машины — не просто ставропольские, а из Туркменского района края. Кто противостоял им — пока неясно…

— И что же, в настоящий момент у следствия нет никаких версий? — перебил фуражку репортер.

— Предварительная версия есть, но озвучивать ее пока рано — в интересах следствия…

— Итак, — вновь появилась в кадре голова Бухалова с микрофоном, — МВД республики считает, что раскрытие этого преступления — вопрос только времени. Анита? — обратился он к ведущей, давая понять, что закончил.

— Спасибо, Виталий, — вернулась на экран дикторша с насморочным голосом. — Мы с нетерпением будем ждать дальнейших сообщений о ходе расследования. И, естественно, вместе с нами узнавать все подробности будете вы, уважаемые телезрители. Теперь о происшествии в детском саду номер семь, где дети получили пищевое отравление…

Упырев встал, сделал телевизор потише и допил пиво из банки.

— Как быстро они, сволочи…

— Слушай, Леха, а как ты думаешь — майор насчет предварительной версии врет или нет?

— Может, и не врет… У джипа колеса — ни с чем не спутаешь. Заменить бы их… А заодно и номера.

— А в городе сейчас не опасно?

— Да не должно быть… Как они могут нас узнать? — Упырь посмотрел на Владимира вопросительно.

— Очень просто. Если добрались до «Графских развалин» — у них уже есть наши приметы.

— Да-а, хреново. Убираться отсюда надо, — Алексей опустился на возмущенно крякнувшую под ним койку.

— Куда?

— Дальше поедем. Может, в Астрахани такого шума нет…

— А потом чего?

— Чего-чего… — разозлился Упырь. — Ничего, вот чего. Номера поменяем, резину… А там видно будет. Давай, пару часиков поспать все равно надо…

Деревянко тяжело вздохнул и откинулся на подушку, поняв, что никакого реального плана у сослуживца нет. А потому, если он хочет остаться в живых и на свободе, — надо думать самому. С этой мыслью Владимир огорченно уснул.

Было у Деревянко замечательное качество, роднящее его с Дмитрием Ивановичем Менделеевым. Как и знаменитому автору периодической системы химических элементов, прапорщику нередко именно во сне приходили решения самых сложных вопросов. Это получалось само собой и приносило большую пользу, так что он привык доверять своей странной способности. Но когда Владимир через два часа проснулся в убогом гостиничном номере на узкой солдатской койке с накрепко застрявшим в голове словом «Туркмения», он изрядно удивился.

Не вставая, он закинул руки за голову и попробовал покрутить это слово в голове уже не во сне, а наяву. И потихоньку резоны, прокрученные мозгами за то время, пока их хозяин отдыхал, стали понятны. Перебирая все направления движения, голова спящего прапорщика сразу откинула возвращение назад (по известным причинам), а также маршрут Дагестан — Азербайджан. Деревянко их не знал и боялся. Через Астрахань в Волгоград — можно, но опасно. Если туркменский авторитет в близком родстве со ставропольскими ментами, да еще хорошо заплатил, то у него в распоряжении будет вся информация по России — система-то одна. Значит, отпадает. Остается, как ни странно, Казахстан. Своих казахских коллег прапорщик-пограничник знал по одному замечательному качеству: за соответствующее денежное вознаграждение они могли пропустить через границу кого и что угодно — вплоть до танкового полка. Но задерживаться в Казахстане не следует: если их объявят в розыск, то российская ментовка вполне может подключить казахскую милицию. Значит, надо прорываться в Туркменистан: там не найдет никто и никогда. Ушибленные независимостью власти нового государства любые формы сотрудничества воспринимали как покушение на свой суверенитет и напрочь отказывались взаимодействовать с кем бы то ни было.

Прапорщик еще раз перебрал в голове все доводы и вновь нашел их убедительными. Надо было только сменить засвеченную военную форму. Он не стал будить товарища, а пересчитал имеющиеся в кармане ресурсы, и счел, что хватит. Прямо напротив гостиницы, как запомнил Деревянко, стояли несколько киосков с обычным набором китайско-турецкого барахла. Там он купил дешевые серые джинсы, однотонную футболку, шлепанцы из кожзаменителя, кепку-бейсболку и пластмассовые темные очки. На все ушло чуть более пятисот рублей.

Вернувшись в номер, Владимир переоделся, погляделся в зеркало и остался вполне доволен: если раньше его внешность была не очень выразительной, то нынешние приобретения сделали Деревянко почти человеком-невидимкой. То есть увидеть его было можно, а вот запомнить — вряд ли. Он потряс Упыря за плечо:

— Ваши документы!

Алексей открыл глаза и вскинулся, как чумной. Зная его реакцию, Владимир поспешил поднять очки на лоб:

— Спокойно, спокойно… Это ж я!

— Тьфу, черт бы тебя… Смотри, один раз вот так пошутишь — мало не покажется.

Деревянко плюхнулся на свою койку и рассеянно спросил Упырева:

— Так что ты там говорил про Туркмению…

— Чего? — не понял Алексей.

— Ну там — давай рванем, пятое — десятое…

— А-а… Так ты ж не хочешь? — Упырь смотрел недоумевающе.

Деревянко озверел. Если бы ему три дня назад сказали, что он будет так безобразно орать на Упыря — ни за что бы не поверил:

— Ехать не хочу, а жить хочу! И в тюрьму не хочу! Потому что семья у меня! Дети! Жена!

— Да ладно, ладно тебе, Дерево… Не нервничай… А почему ты думаешь, что нужно ехать в Туркмению?

— Понимаешь… — Владимир взял себя в руки и вкратце изложил ему приснившиеся соображения. — В общем… выходит, другого выхода нет. У тебя денег много?