Михаил Шалаев - Сокровище Джунаида

— А кто это тебя, Гуля, обидел? — он сократил ее имя на русский манер.

Гульнара задумалась ненадолго, но решила, что терять ей нечего:

— Да с полицией не поладила… Есть тут один козел — участковый. Так привязался, что не знаю, куда деваться. Сегодня приперся, опять приставать стал — пришлось бутылкой огреть…

— Бутылкой? — удивился Деревянко. — Ну, ты даешь! — и засмеялся.

Однако Упырев ничего забавного в ситуации не углядел.

— Давно пристает, говоришь? — у него на щеках проявились знакомые Владимиру грозные желваки.

— С первого дня.

— А чего это он наглеет? Думает, на него управы нет?

— Так на него и нет. Здесь участковый — царь и бог. А я…

— Что ты?

— Я здесь в ссылке… — Гульнара низко опустила голову, стирая со щек вновь нахлынувшие слезы.

— Не плачь, не плачь, — Упырев вдруг осторожно погладил ее по волосам ладонью размером не намного меньше совковой лопаты. — А помочь чем-нибудь можно?

Гульнара всхлипнула и сделала усилие, чтобы сдержать слезы:

— Я хотела сказать ему, что ты — мой жених. Он бы испугался, он трус…

Упырев фыркнул:

— А может, просто поговорить с ним?

— Это такая свинья — он человеческих слов не понимает…

— Я ему так растолкую, что поймет, — похоже, Упырев был настроен серьезно.

— Подожди, подожди, — не выдержал такой безответственности Деревянко, — сейчас нам еще только не хватает с местными властями поцапаться!

— А, да… — сник Упырь. — Нельзя нам, Гуля, извини…

Повисла неловкая пауза.

— Ну, нельзя, так нельзя, — Гульнара отвернулась и зябко обхватила руками плечи.

Но тут же с чисто женским коварством сообразила простую вещь: если заманить их к себе — возможно, им поневоле придется повстречаться с Порсы. Если он еще, конечно, не очнулся…

— А вы когда уезжаете — сегодня?

— Да нет, — ответил ей Деревянко. — Завтра, наверно.

— А спать где будете?

— В машине, где еще.

— Поехали лучше ко мне — положу на полу, на матрасах, — Гульнара почему-то чувствовала, что этих двоих вроде можно не бояться…

Сослуживцы переглянулись и вместе кивнули: спать на автомобильных сиденьях — не сахар…

Однако дотошный Деревянко на всякий случай спросил:

— Слушай, а что с тобой, все-таки, стряслось? За что тебя в ссылку загнали?

Гульнара еще раз всхлипнула, проглотила слезы и рассказала им, как распорядились с нею судьба и туркменские власти. Упустив, правда, чисто по-женски, некоторые подробности. Дослушав, Упырев мрачно сказал:

— А я думал, у нас хуже всех… Поехали, — и Деревянко понял, что сейчас ему лучше не возражать.

Когда они подъехали к домику Гульнары, обнаружилось, что внутри горит свет, а дверь распахнута настежь. Гульнара встревожилась:

— Что-то не так… — она осторожно заглянула в дверь, и, не увидев на полу участкового, поняла, что ее планы провалились. — Куда он делся?

— Кто? — переспросил Упырев.

— Да этот, Порсы — которого я по башке треснула.

Они все вошли вовнутрь, и Деревянко первым трезво ценил ситуацию:

— Очухался, значит, и ушел.

— Плохо… — Гульнара присела на табуретку, уткнула лицо в ладони.

Упырев подошел и вновь неловко погладил ее по голове:

— Да не плачь ты… Ну, Гуля… — не успел он закончить утешительную речь, как дверь распахнулась, и на пороге встал участковый с пистолетом — видимо, сидел в засаде, чтобы застать Гульнару врасплох:

— Всем стоять! Руки за голову!

Он говорил по-туркменски, и его, кроме Гульнары, никто не понял. Заметив недоуменные взгляды, Порсы перешел на русский:

— Руки вверх! Кто такие? Документы есть?

— Да мы… Из России приехали… — первым догадался ответить Деревянко.

Услышав, что это иностранцы, а стало быть, люди беззащитные, Порсы обрадовался:

— А-а, сообщники, значит? — он кивнул на Гульнару. — Она себе срок уже заработала, вы тоже вместе с ней хотите? — пузатый Порсы, держал пистолет навскидку, поводя стволом с одного на другого.

Леха, как всегда, оставался невозмутимым. Руки он поднял, но видно было, что в случае чего это ему нисколько не помешает:

— Слушай, чего тебе надо?

— Это я буду выяснять — чего вам надо. Но это потом… А сейчас — все на выход!

Он, наверное, слишком привык, что его все боятся, расслабился, и потому, проходя мимо Алексея, чтобы подтолкнуть его к двери, не успел среагировать на молниеносное движение Упыря. А тот практически одновременно выбил у полицейского пистолет и приложил его по маковке своим кулаком размером чуть поменьше футбольного мяча. И несчастный участковый Порсы второй раз за день отключился.

— И что теперь? — мрачно спросил Деревянко.

Упырев в ответ только сопел и злобно поглядывал на валявшегося на полу участкового.

— Ты его, случаем, не убил?

— Да нет, к утру очухается…

Владимир подумал и спросил:

— Гуля, участок от тебя далеко?

— Какой участок, — не поняла Гульнара.

— Ну, этого… Он же «участковый».

— А-а… Нет, недалеко. Полтора квартала.

— Леха, сможем мы его туда дотащить?

— Смогу, конечно.

— Хорошо. Тогда пошли.

Толст был Порсы, но Алексей, ухватив за форменный ремень, вскинул его на плечо легко, как надувную куклу. Они вышли наружу. Благо, ни один фонарь не освещал кривые улицы Бекдаша. Впрочем, на них никого и не было: видимо, в такое время местные жители уже не выходили из дому. Они дотащили бесчувственное тело Порсы до полицейского участка, по указанию Деревянко пристроили его у стены возле крыльца, после чего Владимир вложил ему в руку дальновидно захваченную бутылку, — ту самую, которую Порсы вдвоем с Гульнарой так и не допили до конца, — предварительно стерев все отпечатки. Картина была такая, будто Порсы напился до скотского состояния и свалился, едва выйдя из участка.

После этого все вместе вернулись домой, и стали держать совет. По всему выходило, что чем быстрее они уберутся из Бекдаша — тем лучше. Сложившаяся ситуация не оставляла выбора. Сослуживцы обсуждали свои дальнейшие планы, а Гульнара все больше съеживалась и сникала. Наконец она решилась напомнить о себе:

— А я как же? Он же меня точно посадит…

Упырев промолчал, а Владимир ответил:

— Ну а мы-то что можем сделать? Нам надо выезжать — добраться до Красноводска, потом на Аджикуи…

— Вы не проедете через Красноводск.

— Почему? — встревожился Деревянко.

— Потому что Порсы, как в себя придет, сразу сообщит туда ваши приметы. А возможно, и номер машины — он же видел, как мы подъехали…

— А что же делать?

— На Аджикуи есть другая дорога, через Огланлы. Не такая, конечно, хорошая, но проехать можно, и полиции на ней нет, — Гульнара говорила как сомнамбула, безучастно глядя куда-то в пространство.

— А ты нам объяснишь, как эту дорогу найти? — Владимир уже не на шутку встревожился.