Павел Яковенко - Месть как искусство

— Еще раз тебя увижу, — довольно внятно сказала Линда пленному, — и будешь иметь дело с ребятами из нашего санатория. Назвать санаторий?

Пацан явно понимал, о чем идет речь. Он быстро — быстро закивал головой.

— А чтобы ты помнил об этом, я оставлю тебе зарубку. На память!

Линда эффектно перевернула подростка на живот, и воткнула ему в ягодицу стрелу. Неглубоко, но, видно, очень чувствительно.

— Свободен! — сказала она, и пацан вскочил. Сильно хромая, но не издавая ни звука, он уковылял в темноту.

— Вот и вся твоя проблема! — сказала Линда, повернувшись к Алексею. — Гарантирую тебе, что ты о них больше и не услышишь.

— Кто ты? — не удержался от вопроса Маркин, хотя сразу об этом пожалел.

— Волшебница! — крутанулась на ногах девушка, и капризно повернулась к Алексею щекой.

— А ну целуй! — потребовала она. — И пойдем быстрее к тебе! Скоро я тебя попробую или нет?

Алексей возражать не стал, нежно поцеловал девушку в щечку, взял ее за руку и повел к себе…

— А у тебя довольно мило! — воскликнула Линда. — Ты специально снял двухспалку для себя одного? Ты заранее знал, что будешь девушек сюда водить? А?

В ее голосе Маркину послышалось какое-то собственническое раздражение. Как будто ее неприятно поразила мысль, что он мог привести сюда вовсе не ее.

— Да нет, — честно, нисколько не кривя душой, ответил Алексей. — Я не об этом думал. Просто мне место это понравилось, до моря недалеко и соседи тихие. И фонтан у входа. Хорошее просто место.

— Ну ладно, — примирительно сказала Линда. — Верю.

Она села на кровать и самостоятельно скинула через голову блузку, оставшись только в лифчике и юбке. Маркин сбросил с себя рубашку, присел рядом, и начал целовать ее шею и плечи. Он делал это очень старательно, и девушка заурчала от удовольствия — как кошка.

Алексей своими поцелуями спускался от плеч все ниже и ниже, по пути расстегнув бюстгальтер, который упал вниз, на колени Линде, и скоро добрался до юбки. Он расстегнул молнию, и встал.

Линда встала тоже. Ничем не удерживаемая юбка упала на пол. Трусики у девушки оказались прозрачными, с кружевами вокруг лобка.

Маркин начал быстро раздеваться, но вдруг заела молния на брюках. Он несколько раз судорожно дернул ее, закатил глаза, как Миронов в «Бриллиантовой руке» на показе мод, а потом точно также как он, натянуто улыбнулся.

— Маленькая техническая заминка.

Линда прыснула, совсем как маленькая девочка. Алексей, наконец-то, справился с молнией, сбросил с себя все остальное, и остался голым. Достоинство его, вырвавшись из оков белья, выпрямилось.

Линда сбросила трусы, упала спиной на кровать, и почти приказала:

— Иди ко мне!

Алексей долго целовал ей соски, целовал шею, гладил лоно, и никуда не торопился. Линда лежала с закрытыми глазами, и только урчала. Когда уже сам Маркин распалился настолько, что уже не было сил сдерживаться, девушка открыла глаза и прошептала:

— Давай!

Он немедленно вошел в нее. Танец бедер длился недолго. Слишком долгим было у Алексея воздержание. Он быстро кончил. И только тут вспомнил про презерватив. Впрочем, Линда молчала, промолчал и Маркин.

Они лежали, обнявшись, молчали, и слушали дыхание друг друга. Через пятнадцать минут Алексей снова почувствовал большое желание.

— Ты не против…

— Нет, не против, — коротко сказала девушка, и Маркин снова перевалился на нее…

Он был молод, он соскучился по женскому телу, он соскучился по сексу — в эту ночь его словно прорвало. Желание опережало возможности. Чуть только его дружок начинал шевелиться, Маркин снова наседал на Линду. Она не возражала. Сказка про холодный прибалтийский темперамент оказалась мифом.

Они с Линдой успели перепробовать все. И спереди, и сзади, и сверху, и снизу. Когда Алексею показалась, что силы у него иссякли, девушка сама принялась ласкать его. Это было здорово, а когда она еще и взяла в рот… Откуда только силы появились?

Алексей снова смог заняться любовью еще пару раз, и совсем уже обессилел только к рассвету. Они прозанимались любовью всю ночь!

— Что, если я забеременею от тебя? — внезапно спросила Линда.

Маркин помолчал, потом ответил, сам в душе ужасаясь тому, что говорит, и тому, что сам в это практически верит:

— Я женюсь на тебе!

Линда поцеловала его в губы, и уснула. Маркин долго смотрел на ее спокойное, доверчивое лицо, и вскоре сам провалился в бездонную пучину сна.

Проснулись они поздно, долго потягивались, потом, даже не сговариваясь, потянулись друг к другу и еще раз занялись любовью.

Когда Алексей блаженно откинулся, Линда посмотрела на часы, и решительно сказала:

— Мне пора! И так на процедуры почти опоздала. Встретимся вечером на том же месте.

Она быстро поднялась, собрала со стула свои одежки, ушла в ванную, довольно долго плескалась там, вышла оттуда уже одетой, подошла ко все еще лежащему в постели Маркину, поцеловала его в губы, махнула рукой, и исчезла.

Алексей заложил руки за голову и долго лежал, перебирая в памяти события минувшей ночи. Да, Линда явно была гораздо опытнее него в постели. Она знала что надо делать, как надо делать… И делала это, не испытывая ни малейшего смущения или неловкости.

«Кто был в ней до меня? Сколько мужчин она пропустила через себя? Лучше я их или хуже?».

Звучали эти вопросы глупо, может быть, даже пошло, и уж, конечно, вслух Маркин не осмелился бы их задать Линде никогда. Но он ничего не мог с собой поделать. Как оказалось, Алексей был ревнив. И ревность, как черная змея, вползла в его сердце.

Этой ночью все было так замечательно!… Но ведь так замечательно наверняка было до этого не только ему одному! Вот в чем дело! Он не хотел делить Линду ни с кем! Ни с ее прошлым, ни с ее настоящим, и уж тем более — ни с ее будущим.

Сжимая кулаки в бессильной злобе, Алексей внезапно ослабел, и почувствовал, что очень хочется есть. Он неторопливо встал, умылся, оделся, и отправился на обед. (Завтрак давно закончился).

На этот раз в «Веселый осьминог» он не пошел. Хозяйка гостиницы предложила ему посетить ее шинок на набережной, предложив скидку, для чего вручила постояльцу некое подобие талончика со своей подписью.

Конечно, дело было не в скидке, просто Маркину действительно захотелось увидеть что-то новенькое, и плюс ко всему, не обидеть приветливую хозяйку гостиницы.

Однако когда он оказался в искомом заведении, то сразу понял, что это одна из лучшим случайностей, произошедших с ним за последнее время, (не считая знакомства с Линдой). В углу, за столиком, от которого открывался отличный вид на море, сидел никто иной, как сам Тарас Григорьевич — заведующий корпусом.

Маркин подошел к бармену, купил бутылку самого дорогого вина, и с этой бутылкой отправился к столику.