Андрей Дышев - Война закончена. Но не для меня

«Кто это так вовремя швырнул в шатер гранату?» – подумал я, сплевывая песок. Приятный сюрприз! Лейтенант американской армии собственной персоной. Увидев, что я начинаю изучать маршрут на тот свет, он кинулся мне на помощь. Мы оба вскочили на ноги.

– Ты не ранен? – крикнул он. Нетипичный для америкоса вопрос. В голливудских фильмах в подобные моменты обычно спрашивают так: «С вами все в порядке?» Я иногда просто ржу в кинотеатре. Упала женщина со скалы, полчерепа нет, руки-ноги переломаны, а над ней склоняется спасатель и политкорректным голоском спрашивает: «С вами все в порядке, мэм?» Да, блин, лучше не бывает! Просто прилегла отдохнуть!

Я в ответ шлепнул лейтенанта ладонью по плечу и кивнул на дверь. Дэвид профессионально – условными знаками – обозначил свои намерения ворваться внутрь первым, а меня попросил прикрыть его. Он сам вошел в раж и уже откровенно красовался передо мной, зарабатывая авторитет. Прижался щекой к прикладу, открыл ногой дверь, влетел внутрь, водя во все стороны стволом, – и чуть не схлопотал пулю в лоб. Я вовремя увидел забитого в угол «духа» с окровавленным лицом, который целился в Дэвида из «калаша», и опередил его выстрелом из пистолета. В противоположном углу Смола работал кулаками, превращая в кровавое месиво физиономию крепкого бритоголового охранника. Куда подевалась его винтовка? От очередного удара бритоголовый отлетел прямо на Дэвида, который и довершил дело коротким ударом приклада.

Смола, покачиваясь, приблизился к нам. На него было страшно смотреть. Руки, лицо, грудь – в крови. Глаза безумные. Куртка порвана.

– Мой ствол не видели? – спросил он, сплевывая кровавой слюной, и тотчас увидел его под ногами. – А, вот он валяется. А я обыскался… Как там Остап?

Со двора доносились редкие хлопки. Наконец стало тихо.

Только теперь я смог осмотреть склад – сердцевину зла, к которому мы так долго шли. Склад как склад. Похож на мелкооптовый магазин стройматериалов. На деревянном настиле аккуратно сложены черные полиэтиленовые мешки размером с маленький дорожный чемодан. На каждом – бирка с арабской вязью. Всего – не больше дюжины мешков.

Дэвид подошел к одному, похлопал по его тугому боку, проткнул патроном, выковырял порошок, осторожно понюхал, лизнул, сплюнул.

– Героин.

Дверной проем заслонила фигура Остапа.

– Мужики, – произнес он, – мы что – все целы?

– Не хочу тебя расстраивать, – процедил Смола, – но никому из нас не удалось геройски погибнуть.

В моем кармане запищал телефон. Я вздохнул.

– Начинается третья часть Марлезонского балета.

И полез в карман. Бедро ныло и кровоточило. В кармане хлюпало. Смартфон был скользким, с замутненным экраном.

– Вызывай его сюда, командир, – сказал Смола, надкусывая край перевязочного пакета. – Будем ему глаз на *опу натягивать.

– Не придет, – засомневался Остап, заталкивая в магазин патроны. – Чует кошка, чье мясо слямзила.

Я поднес трубку к уху.

– Майор! – необыкновенно оживленным, почти радостным голосом закричал Фролов. – Склад чист? Охраны нет? Вы все зачистили?

– Ты, сучонок, хоть бы нашим здоровьем для приличия поинтересовался, – сказал я.

– Не хами, майор… Будет у вас здоровье. Всё будет. Но сейчас надо довести дело до конца. Остался сущий пустяк. Надо сжечь склад дотла.

– Ты не поверишь, но мы не успели запастись дровами.

– Вам не нужны дрова, – волнуясь от предвкушения сюрприза сказал Фролов. – Я вам отправил сто литров бензина. Откройте ворота. Увидите все сами… С доставкой, так сказать… Сервис на высшем уровне… Как все сделаете, звони мне, я твой телефон разблокировал…

Он еще нес какую-то чепуху, но я не стал дальше его слушать. Мы выбежали во двор. Смола ловко и быстро, как обезьяна, вскарабкался на «голубятню» и осторожно выглянул из-за стены.

– Забавно, – сказал он. – У нас под воротами скучают два верблюда. И никого больше…

Мы быстро похватали оружие, встали по обе стороны от ворот. Остап снял мощный тяжелый засов и распахнул створки. Шевеля лиловыми замшелыми губами, верблюды высокомерно посмотрели на нас, фыркнули и бесцеремонно зашагали в ворота. Как только они зашли, Остап снова запер наш бастион.

Двигая челюстями, животные спокойно стояли посреди двора. Поводья второго «корабля пустыни» были привязаны к обвязке первого. Оба были прилично навьючены большими округлыми баулами, из которых выглядывали пластиковые канистры. Между горбов первого верблюда была привьючена большая металлическая бочка. Я отчетливо улавливал запах бензина.

Что-то не то… Отработанная годами интуиция вопила во весь голос, призывая меня к осторожности. Я переглянулся со Смолой, который стоял чуть левее, и я прочитал в его глазах недоумение – он тоже вдруг почувствовал опасность, но не мог определить, откуда она исходит.

– Назад!!! – крикнул я, уже отчетливо понимая, что опоздал.

Мы со Смолой почти одновременно прыгнули под прикрытие дувала, и еще где-то в движении я услышал короткую очередь. Остап, стоящий перед мордой первого верблюда, присел на одно колено, вскидывая винтовку. Он отчаянно крутил головой во все стороны, не понимая, откуда по нам стреляли. Смола, держась за плечо, упал под дувал. Я увидел, как у него между пальцев сочится кровь. Раздалась еще одна очередь. Мне обожгло голову, и кровь быстро залила глаза, проливаясь через брови. Дэвид, который стоял по другую сторону каравана, тоже упал на землю и покатился бревном прямо под брюхо верблюду. Происходило какое-то наваждение. Казалось, что в нас стреляет сам воздух. Я до боли напряг палец на спусковом крючке, водя во все стороны стволом. Скользнул взглядом по краю стены, по крышам сарая и надстроек. Никого. Где же ты, сволочь?!! Ну же!! Выстрели еще раз, и я засеку тебя!!

Остап уже тоже лежал на земле и, опираясь на локоть, отползал в сторону. Его ранило в бедро, и одна брючина уже обильно пропиталась кровью. Мне показалось, что только Дэвид не пострадал. Он выбрал, на мой взгляд, не самое защищенное место – под брюхом верблюда, – но именно там оказался недосягаем для огня невидимого врага. И тут снова, совсем рядом, почти над моим ухом, треснул выстрел, и Остап тяжело повалился спиной на землю, ударился затылком о камень и остался неподвижен.

Но я засек стрелка!! Не веря своим глазам, я взял на прицел бочку в бауле, привьюченную между горбов верблюда и, холодея при мысли, что мне могло померещиться, что в этой бочке – бензин, дал короткую очередь. Бочка глухо загудела, и мне послышался сдавленный стон.

– Тихо!! – шепнул я и поднял руку, призывая тех, кто еще был в сознании, замереть и соблюдать тишину.

Во всяком случае, из бочки не стал хлестать бензин. Зачем же в таком случае Фролов пригнал сюда пустую бочку?