Андрей Воронин - Инкассатор: До седьмого колена

– Спасибо, а то мои промокли, – сказал Юрий, беря сигарету.

Он закурил, не торопясь входить в дом. Охранник с минуту топтался поодаль, а потом потерял к Филатову интерес и скрылся за углом. Юрий затянулся сигаретой и придирчиво осмотрел свои руки: не дрожат ли? Руки не дрожали, но больше похвастаться ему было нечем.

На втором этаже беззвучно распахнулось окно, в темном проеме показалась широкая фигура Медведева.

– Что вы там стоите? – негромко окликнул Юрия хозяин. – Заходите, у меня к вам серьезный разговор.

– Еще бы, – проворчал Юрий себе под нос.

Он равнодушно бросил окурок прямо посреди девственно чистой дорожки, растер его подошвой и нехотя побрел к дому.

Медведев принял его у себя в кабинете, где на стене висело дорогое охотничье ружье, а в широкой пасти камина были горкой сложены готовые к употреблению березовые поленья. Нигде не было видно ни пылинки, в том числе и на дровах. Следы копоти на внутренней поверхности камина также отсутствовали, из чего следовало, что это сооружение выполняет в основном чисто декоративную функцию. Юрию вдруг стало интересно: а что, с дров в камине тоже кто-то вытирает пыль? Или их чистят пылесосом?

Несмотря на отсутствие пыли, в кабинете царил страшный кавардак. Все ящики письменного стола были выдвинуты, старинное бюро в углу тоже стояло нараспашку, повсюду валялись разбросанные в полнейшем беспорядке бумаги. Установленный на отдельном столике компьютер был включен, на экране дрожала и переливалась заставка; на стеклянном журнальном столике, прямо посреди бумажных сугробов, стояли бутылка виски, пара стаканов и пепельница.

– Судя по вашему виду, вы почти спасли Кастета, – заметил Медведев, наливая Юрию виски.

– Вот именно, почти, – с кривой улыбкой подтвердил Филатов. – Мне очень жаль... А вы, значит, уже в курсе?

– Да, мне позвонили. – Медведев плеснул, виски в свой стакан и вздохнул. Вид у него был осунувшийся и нездоровый. – Ну, за упокой? И не врите, что вам его жаль, это ведь неправда.

– Не имеет значения, – сказал Юрий, на этот раз даже не зная толком, говорит правду или снова кривит душой. – Кстати, я не видел тела. Может быть, это был не он?

– Он, – глухо возразил Медведев, усаживаясь в кресло. – В последний момент он попытался выпрыгнуть из машины. Его отбросило взрывом, поэтому тело... Ну, словом, его можно было опознать. Соседи опознали – прямо там, на месте происшествия.

– Происшествия... – задумчиво повторил Юрий, покачивая янтарную жидкость в стакане. Он продрог, но пить почему-то не хотелось. – Я давно заметил, – продолжал он, глядя в стакан, – какая это гибкая вещь – русский язык. Любую мерзость можно описать так, что все всё поймут, и при этом вполне нормированным, литературным языком, без крепких словечек и излишнего натурализма...

– Вы об этом хотели поговорить? – оторвав взгляд от какой-то бумаги, которую держал свободной от стакана рукой, с интересом спросил Медведев.

– А вы? – Медведев нахмурился, и Юрий усмехнулся. – Ладно, извините, это я просто ушибся...

– Головой?

– Очень оригинально. А главное, свежо... Нет, не головой, спиной. Голову меня еще в армии научили беречь.

– Это еще зачем?

Юрий отхлебнул из стакана, поиграл бровями.

– Ею очень удобно драться, – сказал он наконец. – Тяжелый тупой предмет... Твердый. Хотите попробовать?

Теперь настала очередь Медведева невесело усмехаться и качать головой.

– Вы тоже меня извините, – сказал он, небрежно роняя на пол бумагу, которую читал. – Все это несколько выбивает из колеи, согласитесь. Поневоле начинаешь ко всем цепляться, как последний пьяный дурак. Хорошо, что жена с дочерью меня сейчас не видят.

– Может, и хорошо, – согласился Юрий.

Медведев залпом выпил виски, крякнул и налил себе еще. Выглядел он и впрямь неважнецки.

– Так что вам удалось разузнать до того, как случилось это… гм... происшествие?

– Кое-что, – сказал Юрий. – Кое-что, я бы сказал, странное, не имеющее к Тучкову ровным счетом никакого отношения.

– Опять? – нахмурился Медведев.

– Увы. Я же не виноват, что жизнь не совсем такова, какой вам хотелось бы ее видеть! Скажите лучше, что это за проект «Даллас Рекордз», в который вы все вместе вложили деньги?

Медведев замер, не донеся до рта стакан.

– Ого! – сказал он. – Вы и это раскопали?

– Случайно, – ответил Юрий и в общих чертах передал ему то, что услышал от секретарши похищенного Кастетом менеджера.

Выслушав его, Медведев снова вздохнул и на какое-то время впал в глубокую задумчивость.

– Да, – сказал он наконец. Лицо у него было как у человека, принявшего твердое решение – не слишком приятное, но необходимое. – Наверное, придется вам рассказать, тем более что вы сами уже почти все раскопали. Ну и хватка у вас! Знаю я эту секретаршу, она же костьми ляжет, охраняя секреты родной фирмы...

– Это коньяк, – скромно сказал Юрий. – Кроме того, Кудиев ее здорово напугал.

– Это он умеет... Вернее, умел. Черт! Неужели пройдет пара дней, а может, и часов, и обо мне тоже станут говорить в прошедшем времени?

– Зависит от вас, – сказал Юрий.

– Да, увы... Что ж, рассказывать об этом проекте не хочется, но, видимо, все-таки придется. Хвастаться тут не чем, и я очень надеюсь на вашу скромность.

Он пытливо посмотрел на Юрия, но тот спокойно выдержал его взгляд и ничего не ответил.

– Хорошо, – сказал Медведев, – я вам почему-то верю, хотя доверчивость не числится в списке моих пороков. Ну так вот, студия Далласа, как вы уже, наверное, догадались, была очень удобным местом для отмывания денег. Мне это никогда особенно, не нравилось, но Кастет... Ну, вы же понимаете, у него легальных доходов – кот наплакал. Словом, им как-то удалось уговорить Шполянского, и машинка закрутилась. Придумали и отработали до мелочей оригинальную схему, да такую, что комар носа не подточит! Поверьте на слово, это я вам как специалист говорю. Знаете, ведь практически все банки в той или иной степени этим грешат, платить налоги наш народ не любит, а уж объяснять, откуда деньги взялись, не любит и подавно...

– Ближе к делу, если можно, – попросил Юрий. – Простите, но я чертовски устал.

– Я тоже... Так вот, однажды один из друзей и покровителей Кастета предложил прокрутить по нашей схеме крупную сумму денег. Очень крупную! Я не хотел связываться, я говорил этим жадным дуракам, что большие деньги – это очень, очень большая ответственность... Но где там! Трое всегда перекричат одного, тем более что Шпала, как-никак, был президентом правления.

– Деньги дал Кекс? – уточнил Юрий.

– Ого, – с вялым удивлением произнес Медведев, – а вам палец в рот не клади... Слушайте, а это важно?

– Для вас – да, а для меня – не очень, – сказал Юрий.