Сергей Соболев - Оперативный захват

Они прошли два или три квартала, когда Тереза вдруг остановилась и всплеснула руками.

– Что? – спросил он. – Что-нибудь случилось?

– Я забыла… Забыла сказать, что звонила Лола.

Он тоже остановился, как вкопанный.

– Да? Когда это было? Давно?

– Она дважды звонила. В первый раз… где-то около полудня. И потом еще где-то с час назад – перезванивала.

– Надеюсь, ты не стала называть ей э т о т адрес?

– А она не поинтересовалась. Единственное, что спросила, так это где ты и как с тобой можно «законтачить».

– Это она сама так сказала?

– Да. – Они вновь неспешно двинулись по асфальтированной дорожке. – И просила передать тебе, чтоб ты ей прозвонил сразу, как только сможешь: у нее, кажется, к тебе есть какое-то важное дело.

12 января.

На частном полигоне под Балашихой в ночь с четверга на пятницу дежурил только один охранник. Второй сотрудник, – как выяснило затем следствие – отпросился еще накануне, сославшись на простуду, а замену ему прислать не успели. Хозяин отсутствовал на объекте все утро и весь день четверга, но двое его помощников, занимающих должности «старших инструкторов», прекрасно справлялись со своими обязанностями.

До шести вечера на рабочем месте была и менеджер Ирина, племянница одного из давних приятелей и коллег Полковника, миловидная шатенка лет двадцати восьми, которая вела здесь все делопроизводство. И еще – как предполагали хорошо информированные люди – иногда скрашивала Алексеичу одиночество…

Погода была отвратительная; ночью и утром шел проливной дождь. В близлежащей местности даже случился паводок. Вода перехлестнула ров и залила низинку, которая занимает треть всей площади полигона. Полковник, по свидетельству охранника, приехал на объект поздно вечером, незадолго до полуночи. В самом этом факте не было ничего необычного: такое и прежде случалось, что хозяин ночевал в комнате отдыха, находящейся позади его служебного кабинета. Правда, подобное происходило чаще всего в тех случаях, когда у него были гости и когда разговор затягивался далеко за полночь. Этой ночью хозяин, как поведал тот же охранник, приехал на объект один. Никаких ЦУ он не давал, а ушел сразу к себе. Свет в окне на первом этаже погас во втором часу ночи. Посторонних на объекте не было: только хозяин и сотрудник охраны, который вахтил на своем посту в небольшой кирпичной «сторожке» возле въездных ворот.

Утром, почти в одно время, без четверти девять, на объект приехали два транспорта: Ирина на своем личном «фольксвагене» и двое сотрудников балашихинского ЧОПа на служебном автомобиле – они должны были заступить на суточное дежурство.

Через несколько минут Ирина выбежала из «административного» строения и криком позвала охранников на помощь.

Впрочем, они уже ничем не могли помочь: хозяин был мертв, даже его тело успело остыть. Полковник лежал в кабинете на полу, рядом с перевернутым офисным креслом. Возле отброшенной в сторону правой руки пистолет системы «глок» (один из стволов из обширного арсенала хозяина полигона). В голове, чуть выше правой височной доли – виднеется отверстие; пуля прошла навылет, вырвав, выломав изрядный кусок левой височной доли; на стене, под портретом «железного Феликса», расплылось бурое пятно…

На столе нашлась записка. Обычный лист формата А4; текст набран на компьютере и распечатан посредством принтера. Текст записки, которую нашли в кабинете Полковника, ветерана многих необъявленных войн и тайных сражений, гласил:

ДРУЗЬЯ! КОЛЛЕГИ! РОДНЫЕ!

МОЕ ВРЕМЯ ДАВНО УШЛО.

УХОЖУ И Я.

НЕ СУДИТЕ СТРОГО.

ЧЕСТЬ ИМЕЮ.

ПОЛКОВНИК

Примерно в то же самое время, когда на объект под Балашихой прибыл транспорт с оперативно-следственной группой, а следом подтянулось милицейское начальство из балашинского УВД и еще какие-то люди в штатском, в Москве, в парке на Воробьевых горах, беседовали трое молодых людей.

Панкратьев – он же «Макс» – забил стрелку Лоле у одного из проходов в лесопарк. Кстати, встречу он назначил в одном из тех мест, где вчера побывал сам. В том самом месте возле входа в парк, откуда открывается недурственный вид на мега-комплекс «Korston – Город развлечений»…

«Комиссарша» предупредила, что приедет не одна, а с соратником, надежным товарищем, которого зовут «Тони». Денис сразу понял, о ком идет речь: именно этот парень приходил на съемную хату к Терезе в тот же день, что и Лола. И что любопытно, он тоже, этот «Тони», вслед за самой «комиссаршей», признал в «контуженном» не абы кого, а с а м о г о Макса, руководителя подпольной организации радикального толка.

Панкратьев вспомнил и то, что чуть поболее недели тому назад он уже пересекался с этим парнем. Это было в тот день, когда одинцовские менты надумали отвезти двух задержанных ранее товарищей в местную больницу, чтобы врачи их там осмотрели и, если потребуется, оказали необходимую медпомощь. Собственно, кроме вышесказанного, он знал об этом Тони лишь то, что поведала ему Тереза. Что он москвич, студент, убежденный в своих идеалах молодой человек, что он умница, герой, смельчак. Конечно, Денис предпочел бы обладать более детальной и менее эмоционально окрашенной информацией о своих будущих «деловых партнерах». Но для сбора такого рода «досье» не было ни времени, ни возможностей…

Поэтому ему не оставалось ничего иного, как дать согласие на то, чтобы при их с Лолой разговоре присутствовал и этот «умница, герой, смельчак». Панкратьев понимал, что не все зависит от мнения и желания одной лишь «комиссарши». Что в их организации, если она существует на деле, а не на бумаге или в виде компьютерных «скриптов», должен быть еще кто-то, кто может сказать в этой связи свое веское слово. Либо даже применить право «вето». Поэтому будет лучше, если он встретится сразу с ними двумя и по пунктам изложит им свое «коммерческое предложение»…

Они уже около часа прогуливались по дорожкам лесопарка, стараясь держаться поодаль от праздношатающейся публики. Дождь, накрапывавший с утра, наконец прекратился. Из-за деревьев, со стороны Воробьевского шоссе, стал отчетливее слышен шум оживленной городской магистрали.

– Макс, все что ты говоришь, это, конечно, звучит крайне заманчиво, – задумчиво произнес Тони. – Твоя идея интересна уже тем, что… Что она охренительна, авантюрна, безумно опасна!

– В том-то и фишка, что т а к о е никому и в голову не придет… На этом вот и строится весь расчет.

– Чтобы строить расчеты, нужно обладать целым ворохом информации… Надо же все как следует спланировать.

– Мужчины… вот только не начинайте! – Лола поморщилась, как от зубной боли. – Если мы сейчас начнем составлять какие-то детальные планы и диспозиции… Ну, считайте, что все пойдет прахом! Давайте решать по существу! Так что, беремся мы за э т о дело… или – как?