Максим Шахов - Пуля в подарок

Артем и Багратион, груженные архивными папками, подошли попрощаться. Майор усаживался в свой «Опель».

– Капитан, подробностей знать не хочу, – сказал Завитуша, глядя на Тарасова серьезно. – Я кое-что понял, поэтому разгребывайтесь с документами сами. А я поехал… Только непонятно, чем этот карнавал поможет «Гамме». Пока!

Артем и Багратион загрузились в «газик». Машина покатилась к выезду с аэропортовской стоянки следом за командирским «Опелем».

Тарасов не верил удаче: бумажки, из-за которых убивали людей, теперь у него – вот они, на заднем сиденье, придержанные волосатой рукой Чиковани. Артем вел машину сам, и поэтому, поворачивая направо, не мог не заметить красный лупоглазый внедорожник, выруливающий следом за их «газиком».

– Сзади тачку видишь? – спросил Тарасов.

– «Грейт Уолл». «Китаяночка». Неплохая машина, – оглянувшись, сказал Багратион.

– За нами идет.

– Ну и пускай, – фыркнул прапор. – Лучше скажи, дорогой, куда макулатуру везем?

– На Лубянку, – коротко бросил Артем.

– Шутишь?!

– Назад глянь.

Багратион обернулся. «Китаянка» шла следом за «газиком», как привязанная. За тонированным лобовым стеклом нельзя было различить сидящих в кабине.

– Ну и что? – раздражаясь, воскликнул прапор. – У тебя паранойя! Знаешь такую болезнь?

– Знаю, – кивнул Тарасов. – Оружие к бою!

– Есть… – автоматически ответил Чиковани и щелкнул застежкой кобуры. – Сразу на поражение, или как?

– Пока никак…

Не показав поворот, Артем резко вильнул вправо. Джип сумел повторить маневр – проскользнул в миллиметре от канареечной микролитражки.

– Теперь понял?..

Багратион не ответил: он уже выбирал огневую позицию.

«Газик» прибавил скорость.

– Кто за базар отвечать будет? – спросил спокойно прапор. – Извини, совсем дурной вопрос задал… Им бумаги нужны? Это документы какие-то?

Тарасов кивнул и бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида. Не отстают, суки!

– Ты их уведи подальше, где народу поменьше, – проговорил Багратион. – Задачка для первого класса… Может, просто страху нагоняют, а?

– Слушай мой приказ, – проговорил Артем. – Перебирайся за руль. Через пару километров будет поворот – высадишь меня и ныряй под кирпич. Ментов игнорируй. Дальше кати на Лубянку. Запомни номер телефона – будешь подъезжать, наберешь. Пригласишь Машу… Да есть на Лубянке Маши, не таращи глаза!.. Скажешь ей, что привез гостинец от капитана Тарасова. Что в пакете, не знаешь; выполняешь поручение вышестоящего начальника… Я эту кашу заварил, я ее и расхлебаю. Все!

«Китаянка» помигала фарами, предлагая остановиться.

– Подставиться хочешь? – горячо возразил Багратион. – Я их и так сделаю, Артемыч! Я же снайпер!

– Мне сейчас важно не кто снайпер, а чьи отпечатки пальцев на стволе останутся, – пояснил Тарасов. – Ты в тюрьму садиться не собирался вроде? А мне, может, и придется… Я, кажется, догадываюсь, кто это. У меня с этими ребятами особые счеты…

Бандеровцев мотало по салону: водила «газика» оказался мастаком. Сидевший за рулем бритоголовый паренек был нагружен наркотиками, и потому погоня казалась ему веселым приключением. Сидящий рядом с водителем боевик в нью-йоркской бейсболке – тот, что следил за «Гаммой» во Внуково, – судорожно сжимал в руках старенький «калашников». Еще один бандеровец – случайно подобранный на Киевском вокзале в толпе «остарбайтеров», – морщил лоб, держа еще один «калашников» на коленях.

Это было как в сказке: вооруженные, они мчатся по Москве, преследуя лишь им одним известного врага.

– Загоняй его в угол! Уйдет! – бросил тип в бейсболке.

«Остарбайтер» покряхтел – это должно было прозвучать внушительно.

– Смотри, что делают! – крикнул водитель.

Боевик в бейсболке щелкнул предохранителем «калашникова».

Артем свернул на боковую улицу, на секунду притормозил и спрыгнул на асфальт, сильно захлопнув дверцу. Багратион с обезьяньей ловкостью нырнул на водительское сиденье и дал полный газ.

В просвете решетки мелькнул красный борт «китаянки».

Тарасов мельком отметил, что «газик» исчез среди уличной пыльной зелени: Багратион приказ выполнит, иначе он не умеет.

Махнуло по глазам бензиновым чадом. Артем выхватил из кобуры ствол, поднял на уровень глаз, придерживая рукоятку свободной рукой, как в тире. Ошибиться нельзя.

За доли секунды, пока вырастала из-за угла морда «Грейт Уолл», Тарасов оценил свою позицию, усек напуганного прохожего, укрывшегося за газетной будкой. Просквозил из-за спины фургон под полотняным тентом.

«По врагам России – огонь! – сказал кто-то в голове Артема, и сам себе сухими губами капитан ответил: – Есть!»

Табельный «Макаров» выплюнул одну за другой четыре пули. Застонав тормозами, «китаянка» налетела на невидимую преграду, и лобовое стекло украсилось ровным рядом паутинистых дыр. До слуха Тарасова долетел крик – орали от боли те, кто был в салоне джипа.

На зачистку машины времени не было. Сунув ствол в кобуру, Артем быстрым шагом свернул во дворы. Человек в камуфляже, с руками, воняющими пороховыми газами. Человек с пистолетом под мышкой и офицерской книжкой в нагрудном кармане.

Боец разбитого батальона.

Это был выстрел. Несомненно.

Провиднык Кульчицкий втянул голову в плечи и опустил жалюзи на узком окне. Там, в толпе блошиного рынка, приглушенный хлопок показался ему чиханием мотора того желтого фургончика с добродушным китайцем за рулем, что пробирался мимо стендов и лотков. Теперь, в дешевом гостиничном номере, к нему пришло понимание случившегося – и ужас.

Все складывалось в картинку, будто кто-то собрал рассыпанные кусочки детской головоломки: последние новости из Москвы, подробный денежный отчет, представленный финансистом бандеровской организации за кордоном, погода, настроение и это жуткое чувство зудения между лопатками, которое было провидныку хорошо знакомо еще с первой чеченской войны.

«Не оправдали, зря истратили деньги, – размышлял Кульчицкий. – Опять погибли люди… Говорили мне: занимайся чистой политикой, не лезь в диверсионные операции!»

Провиднык покачал головой и закурил.

«Но ведь говорили и другое, – думал он. – Говорили: сила нации в войне. И я поверил и убедил соратников поверить в этот бред… Да и кто говорил? Те, кому было уютно под сенью эсэсовских штыков семьдесят лет назад. А я… Где мне уютно?! Это из-за денег устроили покушение… Больше никаких одиноких прогулок до супермаркета и обратно…»

И нужно попросить, чтобы кто-то из бойцов ночевал в номере. Хотя это неудобно… Нет, лучше обойтись собственными силами. Члены Центрального Провода будут недовольны, узнав, что он, крупный партийный функционер, боится, как сопливый мальчишка…