Максим Шахов - Пуля в подарок

Кульчицкий отогнул пластинку жалюзи и бросил осторожный взгляд на улицу. Тихая улочка окраинного Лондона была спокойна. Прошел муниципальный работник в форменном жилете. Бесшумно припарковалась машина соседа из номера 25, индийца в тюрбане с вечной улыбкой на смуглом лице. Фонарь, светящий вполсилы, осветил кирпичную кладку дома напротив, темную зелень подстриженных кустов.

Провиднык вздрогнул: что-то неуловимо изменилось. На пристегнутой к подоконнику портьере сверкал крошечный багровый кружок – словно дыра, прожженная сигаретой. Это был указатель лазерного прицела. Кульчицкий затаил дыхание. Ему хотелось броситься на пол, уползти под кровать и закрыть голову руками. Но боевой опыт подсказывал: лишнее движение сейчас может стоить жизни. Укрытый на крыше дома напротив снайпер сейчас ловит в свой прицел малейшее движение, всякую секунду готовый плавно нажать на спуск. И уже не важно, кто его послал в далекий Лондон – чеченские союзники, московская ФСБ или украинские земляки, славящиеся своим радушием… Важно только не шевелиться.

Сколько раз после расстрела пленных где-нибудь над Черной речкой он уходил тайными тропами в горы, где бойцов ждало тепло, вкусная еда и сладкий гашиш! Сколько раз он выходил сухим из воды, когда отряд брали в клещи! В отличие от коллег-чеченцев, он не мог рассчитывать на отсидку в фильтрационном лагере, и только звериный инстинкт выручал тогда Кульчицкого из беды. Неужели сейчас он опростоволосится – подставится под пулю? Дудки! Он обратится в камень, лишь бы капля свинца не вонзилась в его тело…

Красный глазок лазерного прицела двинулся вверх по портьере, скользнул по подоконнику и погас, будто его и не было.

Не теряя ни секунды, провиднык упал на ковровую дорожку, больно ударившись подбородком, и, несмотря на солидную комплекцию, ужом заполз в угол номера. Так-то безопаснее…

Кому довериться?

Мобильный телефон остался на столике. Кульчицкий сшиб его, швырнув туфлю, и так же по-пластунски прополз пару метров, схватил трубку и лихорадочно набрал номер Вождя.

– Алло? – буркнул в трубку чеченец.

– На меня совершено покушение! – выпалил провиднык. – Я у себя в отеле…

– Меня не интересует, где вы, – отрезал Вождь. – С чего вы взяли, что на вас покушались?

– На блошином рынке… в меня стреляли… – понизил голос Кульчицкий. – И сейчас, в номере… лазерный прицел… я точно видел…

Чеченец помолчал с полминуты и наконец сказал:

– Через тридцать минут спокойно выходите из гостиницы. Я пришлю за вами машину.

– А как же… снайпер? – пискнул провиднык.

– Его не будет, – проговорил Вождь и, насладившись произведенным эффектом, отключился.

Собираясь с мыслями, Кульчицкий присел на корточки и боязливо взглянул вверх, на окно. Тихо светил фонарь. Прошуршали под окном шины. Ледяная дрожь прошла по коже провидныка, но через мгновение он усмехнулся: пробили полночь часы в гостиничном коридоре. Покой разлился по телу: Кульчицкий принял решение. Уже не таясь, он вышел в коридор, прихватив плащ и портфель, по привычке едва не споткнулся о медные планки поверх ковровой дорожки и спустился на первый этаж.

– Мистер уезжает? – спросил на плохом русском черный консьерж: говорить по-украински услужливого нигерийца провиднык так и не смог выучить. – Нужно такси?

– Нет, друг пришлет за мной машину. Доброй ночи, Фела!

– Доброй ночи, мистер…

Кульчицкий спустился по трем полукруглым ступенькам. Его недавний ужас казался провидныку глупостью. Вождь был совершенно спокоен: это было слышно по его голосу. А значит, бояться нечего. И как ловко чертов чеченец поддел его: «Снайпера не будет!» Мол, продолжай запугивать сам себя, дорогой друг, но ведь точно известно, что ничего опасного в Лондоне нет – кроме нас самих, разумеется…

Кульчицкий встал на углу, любуясь кружевной чугунной оградой напротив. Умеют обставлять свою никчемную жизнь эти англичане! Они не боятся революций, но зря. Революция приходит тихо, в ночной тишине, но разражается при свете утра громом пушек и фанфар… Итак, да здравствует революция!

Насвистывая, провиднык огляделся. Вдалеке блеснули фары автомобиля. Мяукнула в кустах кошка.

– Где этот чертов кавказец? – возбужденно проговорил Кульчицкий и непроизвольно отшатнулся.

Под ногами шмыгнула кошка, пропала в темноте.

– Что скажешь?

Глухой голос снайпера раздался в динамике мобильного, как гром.

– Можно, – бросил Вождь.

Его «Бентли» остановился метрах в ста от условленного места. Снайпер, ждавший команды, получил долгожданное «добро».

Объект – тучный коротконогий человек с непокрытой головой и портфелем под мышкой – вышел из гостиницы. Отсюда, с крыши трехэтажного пустующего коттеджа, мишень была видна как на ладони. Толстяка можно было уложить еще в номере – как глупо он стоял у окна, и лунный свет бросал на жалюзи его тень! – но команды не было.

Снайпер кашлянул в перчатку и плотнее приложился к оптике. Красный глазок лазерного прицела нащупал цель. Снайпер задержал дыхание. Указательный палец медленно нажал на спуск.

Объект в мгновение выстрела качнулся, и пуля вместо складчатого загривка угодила тому в бок.

– Не понял! – буркнул снайпер и поймал в прицел лоб заваливающегося на сторону человека в плаще.

Горячая волна толкнула провидныка в бок, поволокла за собой. Сейчас он хотел одного – не упасть: падение почему-то казалось страшнее смерти. Кульчицкий попытался поймать пухлой ладонью ускользающий воздух, но вторая пуля нашла цель. Голова бандеровского вожака треснула, как перезрелый арбуз, и потекла черными ручьями на серебрящийся в лунном свете плащ.

– Что-то он слишком долго дергает ногами, – заметил молодой боевик, сидящий за рулем «Бентли». – Не поднимется?

– Премудрый Аллах устроил так, что жизнь из тела человека уходит весьма и весьма неохотно, – наставительно заметил Вождь. – А вообще-то пуля попала ему в район седьмого шейного позвонка, вот и дрыгается. Это я как бывший врач тебе говорю… ну, и как бывший снайпер.

– Снайперы бывшими не бывают, – угодливо закивал водитель. – Поедем, босс?

– Да, поезжай… Вот еще один наш союзник ушел в небытие. Это небольшая жертва – люди, желающие погреться в лучах чеченской славы, найдутся всегда… По долгам нужно платить вовремя, а работать – честно, – проговорил Вождь, глубже усаживаясь на сиденье и запахивая на коленях плащ. – А мы останемся здесь навсегда…

Когда машина аккуратно сворачивала за угол, Вождь оглянулся: тучное тело в желтом круге фонарного света было недвижимо.

– Мне некого послать! Некого! Первый батальон услали во Владивосток, во втором офицеры на переподготовке, третий…