Саймон Тойн - Санктус. Священная тайна

Мужчина ждал. Снаружи доносился шепот туристов и щелканье фотоаппаратов, которое можно было бы принять за шум, издаваемый ножками больших насекомых. За перегородкой кто-то завозился.

— Меня прислал брат Пикок, — произнес низкий голос.

Мужчина подался вперед.

— Простите, отче, я согрешил.

— И что же вы сделали?

— Я взял с работы то, что мне не принадлежит, но имеет отношение к брату вашего ордена.

— И это сейчас при вас?

Бледная веснушчатая рука вытащила из внутреннего кармана маленький белый конверт.

— Да.

— Хорошо. Надеюсь, вы понимаете, что целью исповеди является избавление отягощенных грехами людей от гнетущего их бремени?

Мужчина улыбнулся:

— Да. Понимаю.

— Ваш грех не особенно тяжек. Если вы склоните голову перед Богом, то получите прощение.

Под окошком открылся небольшой люк. Мужчина просунул туда конверт. Рука с противоположной стороны перегородки выхватила его. Повисла пауза. Мужчина слышал, как конверт вскрывают и проверяют его содержимое.

— Это все, что вы взяли?

— Все, что было в наличии час назад.

— Отлично. Как я уже говорил, ваш грех не является тяжким. Я благословляю вас во имя Отца, Сына и Святого Духа. Поскольку вы остаетесь другом Церкви, можете считать, что ваши грехи отпущены. Склоните голову перед Богом, и Он вознаградит своего преданного слугу.

Мужчина увидел, как в люк просовывается другой конверт. Он взял его. Дверца захлопнулась. Мужчина слышал, как его собеседник вышел из исповедальни так же быстро, как и вошел. В конверте была толстая пачка неподписанных стодолларовых дорожных чеков. ОНИ всегда платили ему дорожными чеками. Мужчина улыбнулся. Если бы его поймали, а этого произойти не могло, он заявил бы, что нашел чеки в церкви. Какой-то рассеянный турист потерял их. Вполне правдоподобное объяснение. Происхождение этих дорожных чеков вообще вряд ли можно проследить. Почти наверняка их приобрели по поддельному паспорту в одном из bureaux de change [15] Пункт обмена валют (фр.). , стоящих на улицах старого города.

Мужчина сунул конверт в карман и вышел из исповедальни. Пройдя мимо терпеливо ждущих своей очереди грешников, он зашагал к выходу, избегая смотреть людям в глаза.

34

Через пять минут после того, как посланец брата Пикока отпустил грехи человеку с веснушчатыми руками, конверт опустили в корзину, в которой лежало двенадцать куриных тушек и восемь фунтов ветчины. У северной стороны горы, которая сейчас находилась в тени, корзину привязали к прочной веревке и подняли с помощью лебедки в качестве пожертвования.

Афанасиус вытер со лба пот, когда увидел, как работающие в монастырской трапезной послушники тащат корзину. Управляющий вынул конверт прежде, чем содержимое корзины отправили в большой медный котел. До пещеры, в которую складывались пожертвования верующих, ему пришлось добираться добрых полмили по длинным коридорам и крутым лестницам. Теперь Афанасиусу предстоял обратный путь, только не вниз, как прежде, а наверх. Забрав конверт, усталый управляющий медленно побрел к покоям аббата.

За Афанасиусом закрылись позолоченные двери, когда управляющий с трудом перевел дух. Аббат выхватил конверт у него из рук и распечатал, желая узнать, что там. Подойдя к письменному столу у витража, настоятель поднял столешницу, под которой оказался новенький современный лэптоп.

Щелкнув мышкой, аббат открыл файл, который инспектор Аркадиан закрыл менее часа назад. На экране появилось лицо брата Сэмюеля, бледное и страшное в ярком свете прозекторской.

— Боюсь, тело не особо пострадало при падении, — произнес аббат, просматривая первые фотографии.

Афанасиус вздрогнул, увидев ребра, торчащие из трупа его друга. Аббат открыл текстовый документ, милосердно заслонивший отвратительные снимки, и начал читать. Добравшись до последнего комментария, он нервно стиснул зубы.

«Кем бы ни был этот человек, он добровольно бросился вниз. Он подождал, пока его заметят, а затем прыгнул так, чтобы упасть на земле, находящейся в городской юрисдикции. Было ли его поведение, предшествующее самоубийству, своего рода протестом? Если да, то против чего он протестовал? Что и кому он хотел сказать своим поведением?»

Аббат проследил ход мыслей инспектора. Аркадиан слишком близко подобрался к истине.

— Я хочу, чтобы человек, предоставивший эти сведения, продолжал регулярно информировать нас о ходе расследования.

Закрыв текстовый файл с предварительными выводами инспектора, аббат открыл папку под названием «Вспомогательные доказательства».

— Пусть мне незамедлительно сообщают все новости по этому делу.

Он кликнул по папке с фотографиями. На экране появились снятые крупным планом вещественные доказательства: свернутая в кольцо веревка, забрызганная кровью сутана, осколки камня, извлеченные из рук и ног покойника, лежащая в медицинском лотке полоска кожи…

— Сообщи прелату, — хмуро сказал аббат, — что я хотел бы с ним переговорить в приватной обстановке, как только здоровье его святейшества позволит ему принять меня.

Афанасиус не видел, что так взволновало аббата, но по голосу понял, что тот огорчен.

— Хорошо.

Управляющий склонил голову и молча вышел из комнаты.

Аббат продолжал смотреть на экран, пока не услышал звук захлопывающейся двери. Убедившись, что остался один, он снял с шеи кожаный шнурок с двумя ключами. Один был больше, другой — меньше. Склонившись над нижним ящиком письменного стола, аббат вставил ключ в замочную скважину. Внутри выдвижного ящика оказался мобильный телефон. Включив его, аббат набрал написанный на полоске кожи телефонный номер с экрана, проверил правильность набора, а затем нажал кнопку вызова.

35

Лив медленно вела машину по Девяносто пятому федеральному шоссе. Вместе с ней по дороге ехало еще несколько тысяч человек. Мобильный телефон завибрировал.

Она взглянула на экран. Номер был ей незнаком. Журналистка бросила мобильник обратно на сиденье и устремила взгляд на медленно ползущий впереди поток машин. Телефон немного повибрировал и смолк. Лив чувствовала себя настолько уставшей, словно не спала целую неделю. Теперь ей хотелось лишь одного: добраться домой и упасть без чувств на кровать.

Вибрация возобновилась почти сразу же. Слишком скоро. Должно быть, звонивший нажал кнопку автодозвона. Лив смотрела на вьющуюся впереди реку красных стоп-сигналов. Быстро доехать ей не удастся. Свернув на обочину, девушка остановилась и заглушила двигатель.

Она схватила мобильный телефон и нажала кнопку.

— Алло?

— Алло.

Голос был мужской, незнакомый. В нем чувствовался легкий, несколько грубоватый иностранный акцент.