Саймон Тойн - Санктус. Священная тайна

Тело брата Сэмюеля было раздето до пояса и лежало на полу с раскинутыми вытянутыми руками. Теперь своими очертаниями оно напоминало знак Тау, расположенный за алтарем в дальнем конце часовни Таинства. Аббат внимательно разглядывал растерзанную плоть, которая ярким пятном выделялась на каменном полу. Из колотых ран выглядывали обломки костей. Грубые швы стягивали места разрезов, сделанных скальпелем патологоанатома.

Могут ли останки этого человека восстать? Свершится ли пророчество?

Аббат заметил тонкий длинный побег кровавого винограда, вьющийся у алтаря, и проследил в полутьме, откуда он растет. Оказалось, из влажного желобка, выдолбленного прямо в камне. Аббат обернул побег вокруг руки, с силой потянул и вырвал с корнем. Затем настоятель монастыря подошел к одному из больших факелов, сделанных из пропитанной жиром пеньки, и поднес растение к пламени. Раздалось шипение, и побег кровавого винограда съежился, потемнел и превратился в красную пыль, запачкавшую аббату руку.

Когда позади открылась дверь и пламя факела погасло, аббат повернулся, вытирая ладонь о грубую шерсть сутаны. В местах соприкосновения с красной пылью кожа саднила.

Брат Септус, один из тех, кто помогал нести тело Сэмюеля вверх по туннелям, застыл у входа.

— Мы готовы, брат аббат, — сказал он.

Настоятель кивнул и пошел вслед за ним в другую пещеру, расположенную в одном из верхних уровней Цитадели. Со времен инквизиции здесь было тихо и пустынно.

Дверь за ними закрылась. Пламя свечей вновь заколыхалось на сквозняке. Тени заколебались на теле покойного. Долю секунды казалось, что Сэмюель пошевелился.

89

Родригес смотрел на фотографию Сэмюеля, который стоял на знаменитом мосту в Центральном парке. Он обнимал девушку, как две капли воды похожую на него. Фотография была вставлена в дешевую рамку и висела вместе с другими снимками на стенах квартиры.

Пробраться внутрь было совсем нетрудно. Девушка жила на первом этаже новостройки, расположенной недалеко от центра. Большинство, если не все проживающие в ней квартиросъемщики в это время были на работе. Запрыгнув в небольшой, густо заросший кустарником палисадник, Родригес обмотал руку толстовкой и выбил окно.

Его братья в Руне разберутся с девчонкой, а он заметет все следы.

Родригес почти не знал брата Сэмюеля, когда тот был еще жив. Видеть застывшие на фотографиях мгновения жизни будущего монаха было даже странно. Вот он и его сестра — гораздо моложе, чем теперь, — сидят в лодке, щурясь от солнца. Родригес подошел к телефону, частично заслоненному усиками одного из ползучих растений, которыми изобиловала квартира.

Монах нажал на мигающую кнопку автоответчика и прослушал запись, сваливая посреди комнаты бумаги и книги, которые нашел в квартире. Было два звонка — оба, судя по всему, от босса девушки. Почти крича в трубку, звонивший на чем свет стоит честил журналистку за то, что она уехала из города, не оставив копии какого-то файла.

Родригес сдернул пуховое одеяло с незастеленной постели и, скомкав его, бросил на груду бумаг. Ему вспомнился увиденный им в детстве фильм о парне, который помешался на инопланетянах и так же захламил свою квартиру.

Он и сам чувствовал себя сейчас инопланетянином, чужаком в этой стране.

Когда Родригес навалил в центре комнаты достаточно, по его мнению, легковоспламеняющихся вещей, он обошел всю квартиру, поливая бензином кровать, ковры и диван. У него нет времени на то, чтобы сделать настоящий обыск, поэтому надо все сжечь.

Монах выбрался наружу тем же путем, что и проник в квартиру. Напоследок он бросил зажженную спичку через выбитое стекло и услышал, как задребезжали окна, встречая ударную волну. Родригесу ужасно хотелось задержаться и полюбоваться пожаром, но он решил не терять время попусту. Ему нужно еще кое-что сделать, прежде чем он сможет улететь отсюда навсегда.

Он вершит богоугодные дела. Времени на удовольствие у него нет.

90

Лив не нужно было смотреть на карту города, чтобы найти Цитадель. Все, что она сделала, — пошла в направлении горы.

Вскоре девушка затерялась в потоке туристов. Оставив позади билетные кассы, Лив прошла через ворота и стала подниматься по узким улочкам к самой знаменитой в мире горе.

Только теперь, ступив на камни старой части города, Лив до конца осознала, насколько древнее это место. Она шла по булыжной мостовой, а с обеих сторон от нее тянулись приземистые строения с крошечными оконцами и низкими притолоками входных дверей. Люди, жившие тут когда-то, недоедали и редко доживали до тридцати лет. В прошлом жители города использовали для строительства и ремонта своих жилищ всевозможные обломки, оставшиеся от прежних обитателей древнего Руна. В стены средневековой кладки были вмонтированы остатки античных колонн римского периода. Прорехи латались дубовыми балками или обмазанными глиной плетеными прутьями.

Девушка прошла мимо полуоткрытой калитки, на которой висел железный дверной молоток в виде стиснутой в кулак руки.

Такие молотки на востоке называли «руками Фатимы». Еще одно напоминание о продолжительной оккупации города арабскими войсками в эпоху крестовых походов.

В щель был виден небольшой внутренний дворик, окруженный аркадами с фестонами [35] Фестон — здесь: живописное или лепное украшение в виде зубчатого или волнистого узора. . На фоне вычурной мозаики буйствовала зелень: лимонные деревья в цвету, длинные крученые листья банана… Следующее строение напоминало итальянский городской дом XVIII века. Затем шло нечто среднее между древнегреческой виллой и фортом времен Наполеона. То и дело между неплотно стоящими домами Лив видела вдалеке построенные на равнине современные здания. А еще дальше высились красные зубчатые гребни гор, которые охватывали город со всех сторон.

Легкий теплый ветерок принес с собой запах готовящейся пищи. Лив вспомнила, что давно не ела. Она подошла к лотку, от которого пахло особенно вкусно. Там торговали лавашами и сладкими соусами. Еще одно свидетельство того, что за века своего существования город впитал разные культурные веяния. Кровавая история Цитадели была полна религиозных войн, бушевавших снаружи ее непреступных стен, но все, что осталось от погибших империй, — монументальная архитектура и хорошая кухня.

Лив выудила банкноту из худого кошелька и обменяла деньги на усеянный зернышками кунжута треугольный хлебец и маленький бумажный стаканчик с баба гануш [36] Баба гануш — популярная восточная закуска, состоящая из баклажанов, смешанных с приправами. . Подцепив кусочком лаваша густую пасту, девушка отправила все это в рот. Кушанье отдавало чесноком и приятно пахло дымом. Во рту стоял изумительный вкус кунжутного масла, жареных баклажанов, тмина и еще каких-то приправ. Лив не доводилось пробовать ничего вкуснее. Она вновь макнула лаваш в соус. В кармане зазвенел мобильник. Девушка потянулась за телефоном.