Саймон Тойн - Санктус. Священная тайна

— Я полицейский, — сказал он во тьму, надеясь, что его слова произведут волшебное действие.

— Ты рыжий, как Иуда, — прошептал голос у его левого уха. — Все рыжие — предатели.

Сулейман охнул от неожиданности и посмотрел налево. Ничего. Только каменные стены и танцующие на них отсветы.

— Это гаррота, — невозмутимо продолжал вещать голос неизвестного. — Во времена инквизиции она была излюбленным орудием, с помощью которого избавлялись от пагубного влияния ереси. Я уверен, что и ты по достоинству оценишь ее очищающий потенциал. Как раз там, где твой череп соединен с позвоночником, у гарроты есть длинный толстый металлический винт. Если я поверну его в одну сторону…

Сулейман вскрикнул от боли.

— …тебе станет больно. Если же я ослаблю напряжение… Боль улеглась.

—.. боль уйдет. Итак, — прошептал голос палача над самым его ухом, — что ты выберешь?

— Что вам от меня надо? — спросил Сулейман, глядя в полумрак пещеры. — Я могу дать вам денег. Вы этого хотите?

— Я хочу послушания, — пробормотал голос, — и немного информации. Поверь, то, что ты здесь, вызвано крайней необходимостью и противоречит нашим желаниям. Ты сам во всем виноват. Мы просили тебя быть преданным нам, а ты обманул Церковь. Это грех.

Младший инспектор чувствовал на своем ухе теплое дыхание.

— Согласен ли ты покаяться в своих прегрешениях?

В голове полицейского все перепуталось от боли. Он не знал, на что решиться. Стоит ли признаваться в том, что он продавал информацию другой стороне, или благоразумнее все отрицать? Если он будет врать, то боль возобновится. Вряд ли он сможет выдержать эти мучения. Сулейман боялся боли.

— Извините, — торопливо проговорил он. — Я ошибся. Если это грех, то… пожалуйста… простите меня.

— Подними правую руку.

Сулейман поднял руку так высоко, насколько позволяла ему цепь.

— Эта цепь называется mea culpa, — произнес голос. — Во времена инквизиции она не мешала еретику подписывать признания. «Меа culpa» означает «моя вина». Признание своей вины — первый шаг к прощению. А какой, по-твоему, второй?

— Не знаю, — пропищал Сулейман, когда на него накатила новая волна боли.

— Искупление. Чтобы получить прощение грехов, ты должен совершить богоугодное деяние.

Полицейский с трудом дышал, стараясь сохранять хотя бы видимость самообладания. Он понимал, что поставлено на карту.

— Хорошо, — наконец вымолвил он. — Чего вы от меня хотите?

98

Подойдя к стойке регистратора, Аркадиан показал полицейский значок.

— Я ищу Габриеля Манна, — дружелюбно улыбаясь, сказал инспектор. — Он ведь у вас работает?

— Э-э-э, — промямлила регистратор, глядя на полицейского смущенным взглядом ни в чем не повинного человека. — Да. Ну… не всегда… Он обычно в разъездах… то тут, то там… Но он работает на нашу организацию. Подождите! Я сейчас выясню.

Набрав добавочный номер на телефонном аппарате, стоящем на стойке, женщина тихо с кем-то заговорила. За ней виднелась ведущая на второй этаж элегантная деревянная лестница. Сверху доносился характерный для офисов шум. Сбросив вызов, регистратор посмотрела на полицейского.

— В данное время он работает в Судане и не появится здесь еще по крайней мере в течение месяца.

Аркадиан кивнул, думая об отпечатках пальцев Габриеля Манна, оставленных в городском морге менее двух часов назад.

— Если хотите, я могу попытаться связаться с ним, — предложила женщина. — В лагерь наверняка проложена линия, возможно, есть даже спутниковая связь. Я могу позвонить его матери и узнать. Это она возглавляет нашу организацию.

— У вас есть номер ее мобильного? — задал вопрос инспектор. — Когда она вернется в офис?

— Конечно, есть, — сказала женщина.

Взяв ручку, она переписала номер на листочек блокнота.

— Вот. Я думаю, она скоро вернется из аэропорта. Если хотите, я могу позвонить ей и…

— Спасибо. Не надо, — забирая протянутый ему листочек, сказал Аркадиан. — Будет лучше, если я позвоню ей лично. В каком из аэропортов она сейчас?

— В городском. Мы перевозим наши грузы только через него.

Инспектор кивнул и улыбнулся.

— Благодарю за помощь.

Он развернулся и вышел через тяжелые стеклянные двери на улицу, где его ждала полицейская машина…

99

Аббат наблюдал за тем, как дрожащая рука информатора бегает по клавиатуре лэптопа. Короткая цепочка позвякивала. Пальцы набирали код удаленного доступа. Подсоединение к Интернету через мобильный телефон заняло много времени. Наконец полицейскому удалось войти в файл с делом покойного монаха.

— Получилось, — объявил он во тьму.

Несмотря на каменный холод пещеры, пот капал с кончика его носа.

— Нашел что-нибудь новенькое? — склонившись к экрану, спросил аббат.

Цепь звякнула и сложилась кольцами. Покрытая веснушками рука вбила еще один код. Сулейман проник в электронную почту, просмотрел содержимое ящика входящих сообщений и открыл посланный «Горгульей» e-mail, состоящий всего из одного слова: «Красный».

— Ищу все, что выделено красным, — неуверенно объяснил информатор. — Красным выделены недавние добавления.

Он удалил электронное сообщение, открыл файл с делом монаха и начал его просматривать. Аббат наблюдал за мелькающими на экране страницами, на которых содержалась информация, запретная для тех, кто не являлся членом ордена. Было невыносимо думать о том, как много любопытных глаз теперь могут рыскать по этим страницам в поисках крох ценной информации, подобно голодным муравьям, лазающим по обглоданной кости. Красный цвет разлился на экране, окрасив лица склонившихся над лэптопом людей в розоватый оттенок.

Веснушчатая рука замерла. Аббат быстро прочел текст, который оказался отчетом о беседе между Аркадианом и Лив. Речь шла о необычных обстоятельствах ее рождения. Прочтя текст, аббат удовлетворенно кивнул. Теперь понятно, почему у нее другая фамилия и другая дата рождения. Загадка разгадана. Стало ясно, почему им не удалось найти никакой сестры, когда брат Сэмюель выразил желание вступить в орден.

— Продолжай, — распорядился аббат.

Выделенный красным текст пополз вверх, и долгое время на экране мелькали только белые страницы. Лишь в самом конце файла, там, где находился отчет патологоанатома, экран вновь осветился кроваво-красным светом.

Новое добавление состояло из двух частей. В первой находился отчет о лабораторных исследованиях клеток печени монаха. Они регенерировали. Аббат задумался. Следует ли из этого, что брат Сэмюель возвращается к жизни, как было предсказано пророчеством, или это запоздалый эффект близости к Таинству?

Когда настоятель читал вторую часть, в которой доктор Рейс излагал результаты сопоставления ДНК погибшего монаха и девчонки, его посетила другая мысль. От волнения кровь застучала в висках. Аббат уставился на светящийся красным экран. Он оживился от осознания того, что означала информация, сообщенная патологоанатомом. Одинаковые ДНК… У брата Сэмюеля есть сестра, которая является его идентичным близнецом.