Владимир Гриньков - Расстрельщик

– У тебя правда все нормально? – шепотом спросила Рита.

– Да.

Она вздохнула. Не верила.

– Ты надолго?

– Не думаю.

– Сегодня Захаровы придут, – напомнила Рита.

– Я успею, наверное. Если и опоздаю, то ненамного.

Машина уже стояла у подъезда.

– Привет, – сказал Корнеев водителю. – Едем на Цветной бульвар. На рыбалке вчера был?

– Был.

– Ну и как?

– А никак. Всю экологию загадили.

Это означало, что клева не было никакого.

– Под Москвой сейчас рыбу не ловят, – наставительно сказал Корнеев. – Умные люди выбираются куда-нибудь в Сибирь…

– Так то умные, – хмыкнул водитель. – А мы что, простая шоферня.

– Ну-ну, не прибедняйся.

Корнеев вышел из машины на Цветном бульваре и пешком прошел квартал. Здесь его поджидал другой автомобиль и другой водитель. Этому ничего не надо было объяснять, сам знал, куда ехать.

– Где? – коротко спросил Корнеев, устраиваясь на переднем сиденье.

Водитель молча указал себе за спину. На заднем сиденье, прикрытый сумкой, лежал небольшой приборчик, похожий на любительский радиоприемник: антенна, несколько кнопок.

– Проверяли? – спросил Корнеев.

– Да.

Раздалась трель сотового телефона. Люди, ведущие того человека , сообщили, что клиент покинул офис. Корнеев взглянул на часы. Получалось, что они все равно прибудут на место первыми, поэтому он не стал торопить водителя.

Подъехали к нужному дому, но встали не подле него, а на противоположной стороне улицы. Здесь в ряд выстроились припаркованные машины, и их автомобиль ничем не выделялся среди прочих.

Небо уже потеряло естественный дневной цвет и посерело.

– Я не думал, что он сегодня управится так рано, – признался Корнеев, имея в виду клиента.

– Он хозяин, ему и решать, – флегматично отозвался водитель.

Хозяин… собственной жизни. Если бы задержался в офисе, выиграл бы еще несколько часов. Не захотел. То есть просто не знал, что сегодня его возле дома будет поджидать Корнеев.

– Едут! – негромко сказал водитель и предусмотрительно завел двигатель.

Впереди показался «Мерседес», за которым, не отставая, тянулся джип. Корнеев взял с заднего сиденья прибор с антенной и замер. «Мерседес» остановился. Из него никто не вышел. Зато из машины сопровождения высыпали охранники, их было четверо. Один скрылся в подъезде, трое остались снаружи. У каждого в руке – переговорное устройство.

Из «Мерседеса» наконец вышел человек. Его лицо было знакомо Корнееву – пухлое, с чуть выпяченной нижней губой. Палец сам собой лег на нужную кнопку на пульте. Человек быстро шел к подъезду. До смерти ему оставалось пять метров. Три метра. Метр. Когда поравнялся с висевшей на стене доской для объявлений, Корнеев нажал кнопку. Взрыв получился мощный. Даже стоявших поодаль охранников разметало по асфальту.

– Едем! – быстро сказал Корнеев.

Он по опыту знал, что в таких случаях первые тридцать секунд все свидетели пребывают в шоке и, если вовремя уйти с места события, тебя потом никто не вспомнит.

Полковник Христич их уже ждал. Едва машина въехала во двор особняка и высокие металлические ворота с лязгом закрылись, Христич возник на пороге дома. Он был хмур и сосредоточен, как всегда после операции.

– Все нормально, ребята, – объявил он. – Получилось.

– Уже было сообщение? – удивился Корнеев.

– Нет, но у меня есть данные радиоперехвата. Мы слушаем милицейскую волну.

– Нас заметили?

– Нет, о вас сведений никаких.

Христич взял Корнеева за плечо и развернул к себе лицом, внимательно вгляделся, потом сказал:

– Все нормально, Вадим. Ты молодец.

Он увлек Корнеева в особняк. Они миновали охранника на входе, оставили позади длинный коридор и вошли в небольшой кабинет, в котором стояли книжные шкафы. Христич толкнул один из шкафов, и тот легко скользнул вдоль стены. За ним обнаружилась обшитая дубом дверь с кодовым замком. Христич набрал код, дверь открылась, и теперь им предстояло спуститься вниз по широкой, ярко освещенной лестнице. Внизу был такой же коридор, как и наверху, но здесь не было так пустынно, как в самом особняке: по коридорам сновали люди и за дверями кабинетов бурлила жизнь: звонили телефоны, слышался стук пишущей машинки. Вошли в кабинет полковника. Христич показал на кресло, предлагая сесть, сам устроился напротив.

– Рассказывай, Вадим.

Корнеев кратко доложил об операции. Все время, пока он говорил, Христич внимательно смотрел ему в глаза.

– Ты молодец, – похвалил полковник, когда Корнеев закончил доклад. – Гладко у тебя получилось. – Потянулся и похлопал Корнеева по плечу. Это был ободряющий жест. – Только ты все слишком близко к сердцу принимаешь, как мне кажется.

Корнеев неопределенно пожал плечами. Он не собирался разубеждать полковника.

– Не надо, Вадим, – сказал Христич. – Это подонок, ты же знаешь.

– Знаю, – подтвердил Корнеев.

– И он получил то, что заслужил.

Увещевания не слишком-то подействовали, и Христич вызвал врача. Тот вколол Корнееву двойную дозу «тормозной жидкости» – так здесь называли успокоительное, доводящее пациента до состояния полного безразличия. После этого машина доставила Корнеева домой.

Он поднялся по лестнице, чувствуя расслабленность и легкое головокружение. Дверь открыла Рита. Корнеев обнял ее и счастливо засмеялся. Сейчас все ему было нипочем. И Рита тоже засмеялась. В ответ.

– Ты будто не на работе был, а на вечеринке, – сказала она.

– Любимая работа должна доставлять радость, – философски заметил Корнеев.

Говорил он медленно и невнятно. Рита подозрительно посмотрела на супруга и принюхалась.

– Я не пьян, – опять засмеялся Корнеев.

– Да, – согласилась Рита, – но выглядишь очень подозрительно. У нас, кстати, Захаровы.

Тамара Захарова была родной сестрой Риты, и их встречи – раз в месяц как минимум – стали традицией. Тем более что Корнеев и муж Тамары Захаров были давними друзьями – когда-то вместе служили, пока их дороги не разошлись.

Стол был накрыт. Ждали одного только Корнеева.

– У тебя неважная работа, Вадим, – определила Тамара. – Уж воскресенье-то можно было дома провести.

Корнеев развел руками.

– Я ему говорю, чтобы он оттуда уходил, – сказала Рита и повернулась к Захарову: – Паша, возьми его к себе, я тебя прошу.

– Возьму, – посулил Захаров и распечатал бутылку шампанского.

Он был круглолиц и лысоват и производил самое благоприятное впечатление. Ему Рита вверила бы своего благоверного без колебаний.

– Я к нему не пойду, – вяло огрызнулся Корнеев. – У него работа скучная.

– Чем ты занимаешься? – спросила у Захарова Рита. – Никогда ведь не рассказываешь.

– Информацию собираю, – хмыкнул Павел.