Владимир Гриньков - Расстрельщик

– Зачем вы мне это говорите? – не выдержал Корнеев.

– Хочу, чтобы ты знал.

– Я и так знаю.

Христич вздохнул и заглянул в глаза собеседнику.

– Я хочу вернуть тебе веру, Вадим. Веру в нужность того, что мы делаем.

– Ни секунды я в этом не сомневался.

И опять Христич вздохнул.

– Мне показалось, с тобой что-то происходит. Или тебе надо отдохнуть? Ты скажи, я дам тебе неделю. Но только – после Базылева.

Значит, Базылев – срочный заказ. Дело не терпит отлагательства.

– Вы только не подумайте, что я струсил сегодня, Олег Николаевич.

– Да нет, что ты, Вадим.

А сам отвел глаза. И голос фальшивый. Корнеев невесело усмехнулся:

– Я вам его сделаю. Но надо доработать операцию.

– Там все готово! – не сдержался Христич. – Говорю тебе – возле дома встретишь и…

– Возле дома не встречу, – непреклонно ответил Корнеев. – Потому что это – провал.

– Нет!

– Провал! – жестко сказал Корнеев. – Если исполнителя уложат прямо на месте покушения – грош цена нашей работе.

Христич поднялся и пошел к столу.

– Я кого-нибудь другого назначу, Вадим.

– Вы угробите человека.

– Не тебе решать.

– Ну конечно, – с ехидцей отозвался Корнеев. – Вам виднее.

– Не ерничай.

– С чего вы взяли, Олег Николаевич!

Христич остановился. Долго смотрел на Корнеева. После паузы сказал:

– Где хочешь отдохнуть?

– Я не хочу отдыхать.

– Где хочешь отдохнуть? – повторил вопрос полковник.

– На Кипре, – мстительно буркнул Корнеев.

– Будет тебе Кипр, – неожиданно легко согласился Христич. – С завтрашнего дня. И чтобы я тебя пять дней здесь не видел.

– А Базылев?

– Он – твой. Приедешь и сделаешь.

– Обещаете, что никому его не отдадите?

– Обещаю. Мы пока здесь без тебя помаракуем, как к нему лучше подступиться.

Вечером того же дня Христич у себя в кабинете вручил Корнееву билет на авиарейс до Кипра и деньги. Корнеев испытал чувство, близкое к потрясению.

– Я пошутил насчет Кипра-то, – признался он.

– Зато я все делаю всерьез.

– Я не полечу, Олег Николаевич.

– Полетишь как миленький, – усмехнулся Христич.

– А дома что скажу?

– Командировка.

– На Кипр?

– Зачем же на Кипр? Жена будет ревновать. Скажешь, что летишь на неделю в Баку.

– Я не хочу ей лгать.

– Тогда лети молча.

– А если я скажу ей правду?

– Ты спятил, Вадим? Как ты объяснишь жене, почему это тебя, простого аналитика, пусть даже из закрытого отдела, отправляют на отдых за границу?

Корнеев выложил авиабилет на стол.

– Я не полечу.

– Это приказ.

– Вы шутите.

– Нисколько! – жестко сказал Христич. – Ты мне нужен свежий и отдохнувший.

Корнеев посмотрел на полковника и понял, что тот действительно не шутит.

– Чемодан мы тебе соберем здесь, – сказал Христич. – Подготовь список, что тебе потребуется для нормального отдыха. Завтра утром чемодан будет готов. Прямо из дома заедешь сюда, заберешь.

Домой Корнеев приехал в мрачном расположении духа.

– Неприятности? – осведомилась Рита.

– Отправляют в командировку.

– Куда?

– В Баку, – после паузы ответил Корнеев.

На душе у него было погано.

– Это Азербайджан, да?

– Да.

– Там неспокойно, кажется, – насторожилась Рита.

В ее голосе были любовь и беспокойство. Корнеев ощущал себя последним мерзавцем.

– Все будет хорошо, – пообещал он. – Вот увидишь.

Все-таки надо было отказаться. Сказать полковнику, что не полетит. Не отправят же его на Кипр насильно.

Рита подошла и крепко прижалась к мужу.

– Я боюсь за тебя.

Она не сможет спокойно спать все эти дни, пока Корнеев будет жариться на солнце и по вечерам пить в баре коктейли.

– Может, еще и не отправят, – не очень уверенно предположил Корнеев.

Но Рита знала, что так не бывает, и безропотно принялась собирать чемодан. Не было сил наблюдать эту картину, и Корнеев ушел в другую комнату. Дима с головой погрузился в компьютерную игру. На экране вовсю палили из автоматов, но Дима был на высоте и пока с врагами справлялся.

– Не надоело? – бесцветным голосом осведомился Корнеев.

– Нет.

– Ты уроки сделал?

– Сделал. Не мешай, пап!

В другое время Корнеев возмутился бы, но сегодня он чувствовал себя виноватым и не смел высказывать претензий.

Ужинали при полном молчании. Рита сильно переживала и вздыхала украдкой. Корнеев прятал глаза. Ночь он провел неважно. Утром Рита долго с ним прощалась. Верная и любящая жена. Корнеев чувствовал себя подлецом.

– Ты за нас не волнуйся, – сказала Рита. – Мы-то дома. Сегодня заедет Тамара, посидим с ней, так что будем не одни.

– Ты созванивалась с ней?

– Да. Сегодня утром. Она передавала тебе привет и пожелание успешной поездки.

– Спасибо, – буркнул Корнеев. – У тебя хорошая сестра.

В кабинете Христича, когда туда прибыл Корнеев, стоял новенький чемодан. От него исходил запах дорогой кожи.

– Проверь, – предложил Христич, – не забыли ли чего.

Корнеев поднял крышку. Сверху лежала пачка презервативов.

– Это еще зачем? – озлился Корнеев.

– СПИД шагает по планете, – пояснил Христич. – Поэтому я подумал…

Корнеев раздраженно швырнул презервативы на стол. Получилось грубо и вызывающе. Но Христич нисколько не обиделся.

– Как знаешь, – сказал он и заглянул Корнееву в глаза. – Ты чем-то расстроен, Вадим?

– Не нужна мне эта поездка.

– Это приказ!

– Отмените!

– Нет! – сухо отрезал Христич.

Было видно, что он не отступится. Корнеев закрыл чемодан.

– Ты просто устал, Вадим, – с неожиданной мягкостью в голосе произнес полковник. – Я хочу, чтобы ты отдохнул. Ты мне нужен.

Машина отвезла Корнеева в аэропорт. Водитель при прощании пожелал счастливого полета. Мрачный Корнеев ничего ему на это не ответил.

…Над Кипром было солнечно. Море сверкало миллиардами блесток. Корнеев, глядя в иллюминатор, вдруг понял, что здесь ему не может быть плохо. К тому же он успел выпить несколько рюмок коньяку, что совершенно не способствовало меланхолии.

В аэропорту его встретили. Номер в отеле оказался хорошим. Из окна виднелось море. Не было никаких причин печалиться. «И правда, все это нервы, – решил Корнеев. – Я действительно устал».

В первый же вечер обнаружилось, что едва ли не половина постояльцев отеля – соотечественники Корнеева. В ресторане, куда он спустился поужинать, звучала русская речь. За соседним столиком два парня громко и с удовольствием матерились. У них были стриженые затылки и массивные золотые цепи. Корнеев неодобрительно посмотрел в их сторону, но они этого даже не заметили, либо им было наплевать на Корнеева и его красноречивые взгляды.

За столик к Корнееву, даже не спросив разрешения, подсела молодая женщина. Корнеев в первый момент принял ее за проститутку, но она выглядела слишком смущенной.