Владимир Гриньков - Расстрельщик

Свечин кивнул, мрачнея на глазах. «Упаковать» – значило похоронить.

– У меня к тебе просьба: сохрани бумаги. Можешь их использовать, если услышишь, что меня убили.

У Свечина вытянулось лицо. Корнеев в жизни не видел такой ошарашенной физиономии. Даже засмеялся, хотя ему было вовсе не до смеха. Поэтому смех получился довольно унылый.

– Меня хотят завалить, – сказал Корнеев. – Свои же. Убьют, если доберутся.

– Случилось-то что?

– Плохие дела, Коля. Я под присягой ходил, думал, что Родину защищаю. А из меня киллера сделали. Убийцу на зарплате. Когда понял, начал права качать – и сам себе подписал смертный приговор.

Смотрел Свечину в глаза и видел – тот не верит ни единому слову. И Корнееву стало ясно, что отмываться ему придется еще очень долго.

– Я тебе ничего сейчас доказывать не буду, – сказал Корнеев. – Некогда. Но своих предупреди.

– О чем?

– О том, что их на мушку взяли – и Полутягова, и Яншина.

– Они и сами знают, – безрадостно усмехнулся Свечин.

Какой из этого секрет, действительно? Все обо всем знают. И готовы к самому худшему.

– Я-то тебе зачем? – спросил Свечин.

– Мне нужен кто-нибудь, кто даст этим бумагам ход в случае чего.

«В случае чего» – это в случае его, Корнеева, смерти.

– Не пойму я тебя, – признался Свечин.

Не верил до сих пор.

– Ты убивал когда-нибудь? – спросил Корнеев, приблизив свое лицо к лицу собеседника.

Молчание в ответ.

– А я убивал, – произнес Корнеев тихим и потому еще более жутким голосом. – Много раз. И ни разу рука не дрогнула. Потому что мне твердили: в государственных интересах. И вдруг выяснилось, что государство – это всего лишь кучка подонков, готовых на любую мерзость. И я за этих подонков выполнял грязную работу. Я не расстрельщик, Коля. Я просто убийца. Это так страшно, тебе не понять.

Но Свечин, кажется, понял. Что-то новое – доверие вроде – засветилось в глазах. Корнеев придвинул к нему портфель и вышел из кабинета.

На улице все было как обычно. Спешили прохожие. На ближайшем перекрестке меланхолично подмигивал желтым глазом светофор. Корнеев остановил первую подвернувшуюся машину и поехал в Строгино. Там жил его школьный товарищ, и там можно было отдохнуть и осмотреться. Если бы удалось найти пропавших бесследно Риту и Димку, все намного упростилось бы. Он долго думал, куда они могли деться, но ничего путного в голову не приходило. Лишь добравшись до Строгино, он решил наудачу позвонить на квартиру Захаровых. Набирал номер и сам не верил, что кто-нибудь отзовется. А трубку подняла Тамара.

– Тамара? – выдохнул Корнеев, чувствуя, как холодок пробежал по спине.

– Да. Кто это?

– Корнеев.

– Ох, я Риту сейчас позову!

– Никакой Риты! Немедленно уезжайте оттуда! – крикнул в трубку Корнеев. – Ни минуты не оставайтесь в квартире!

Он их здорово напугал, похоже. Потому что и сам испугался за них. Торопливо обрисовал, где именно в Строгино их встретит, и повесил трубку, не тратя драгоценного времени.

Корнеев надеялся, что захаровскую квартиру люди Христича еще не вычислили и что все обойдется. Но он ошибался.

Отпустив машину, на которой приехал в Строгино, Корнеев зашел в универсам и пробродил по нему с четверть часа, бездумно рассматривал полки с товаром, пока не наткнулся взглядом на человека в милицейской форме. Вспомнил, что у него самого при себе пистолет и что любая встреча со стражами закона сейчас чревата для него самыми непредсказуемыми последствиями, и выбрался на улицу.

Солнце приближалось к зениту. Два воробья дрались за сухую хлебную корку. На автобусной остановке старик задумчиво вычерчивал палочкой круги на асфальте. Ничего экстраординарного не происходило. Только обостренное тревогой зрение Корнеева с необычной отчетливостью фиксировало мельчайшие детали окружающей его городской жизни.

Еще через тридцать минут появились Тамара с Ритой и Димка. Они ехали на кремовой «шестерке», и Корнеев поспешил к машине, чтобы они не успели ее отпустить. Заглянул в окно, Рита увидела его и счастливо улыбнулась. У нее была какая-то беспомощность во взгляде, совсем детская.

– Все нормально, – сказал Корнеев.

Ложь чистой воды, и даже Рита это почувствовала, но Корнеев не успел ничего добавить, потому что увидел через стекло машины, как к ним направляются двое. Того, что шел первым, Корнеев знал. Все-таки Христич опередил, догадался послать людей к захаровской квартире, и они сели на хвост кремовой «шестерке».

Корнеев распрямился. От тех двоих его прикрывала машина. А в машине сидели люди. Родные люди. И защита превращалась в западню. Корнеев запустил руку под пиджак, к пистолету, и так стоял, вглядываясь в лица приближающихся людей. Он уже знал, что не будет стрелять, потому что ему непременно ответят, и в машине никто не останется в живых.

– Вадик! – позвала жена.

Корнеев даже бровью не повел. Смотрел в глаза тем двоим и готовился умереть. Они подошли к машине с противоположной стороны и остановились. Оба держали правые руки в карманах. Но оружия не вынимали.

Это было необъяснимо.

– Ну? – сказал он одновременно и вопросительно и ободряюще.

Но через миг понял, почему они не стреляют. Вовсе не потому, что такой у них приказ, а потому, что не могут. Напряженными взглядами оба косили за спину Корнееву. Он увидел у одного из них испарину на лбу и обернулся.

У него за спиной, метрах в пяти, стоял милиционер. Тот самый, который напугал Корнеева в универсаме. Но теперь он был не один. Еще двое сидели в бело-синих «Жигулях», и у одного на коленях лежал короткоствольный «калашников». Они о чем-то разговаривали и не обращали ни на Корнеева, ни на людей полковника ни малейшего внимания.

Корнеев глянул на своих преследователей почти с сочувствием.

– Облом, – констатировал он. – Такое случается в жизни, ребята. И единственный выход – перенести неприятность спокойно и с достоинством.

Он чуть склонил голову и сказал так ничего и не заподозрившим пассажирам в машине:

– Сейчас едем, мои дорогие.

Один из тех двоих дернул рукой. Но Корнеев не испугался. Засмеялся даже.

– Валяй, – позволил себе поглумиться он. – Вытаскивай свою игрушку. Тебя вон те ребята в два счета причешут. – И кивнул себе за спину.

По глазам этой парочки видел, что шум они поднимать не решатся. Их двое, а милиционеров трое, да еще Корнеев в придачу. Корнеев распахнул дверцу, плюхнулся на сиденье и скомандовал водителю:

– Вперед, брат!

А сам уже дотянулся до кнопки блокировки замка дверцы, нажал на нее, и те, снаружи, когда рванули за ручку, уже опоздали, конечно же. Они сгоряча еще пробежали несколько метров за машиной, прежде чем догадались вернуться к своему авто, а до него было целых двадцать метров, и на этом они тоже потеряли время.