Владимир Гриньков - Расстрельщик

Гараж был пуст. Стены, когда-то побеленные, успели покрыться налетом пыли. Слой пыли лежал и на полках, и на одиноком верстаке в углу. Христич посмотрел на Корнеева. Тот пожал плечами. Оставался подвал. Только начали туда спускаться, Корнеев увидел на ступенях следы цемента – где больше заметные, где меньше, но он теперь не сомневался – здесь.

Неяркое освещение после солнечного света казалось недостаточным. Корнеев сейчас шел первым, старательно тараща глаза, никак не мог освоиться с полутьмой.

– Вот, – показал рукой. – Та самая кровать. Помните? На ней лежал якобы раненый Базылев, когда снимался сюжет для телевидения. Тут они этот спектакль разыгрывали.

– Да, похоже, – согласился Христич.

Его интересовало совсем другое. Но того пока не было.

– Почему младший Базылев согласился играть роль Базылева-старшего? – спросил полковник. – Как думаешь?

– Это все Молотов, мне кажется. Либо убедил, что так необходимо сделать ради старшего брата, либо просто предложил заработать денег. Теперь уже спросить не у кого…

Корнеев хотел сказать еще что-то, но отвлекся, потому что один из станков стоял не на прежнем месте. Корнеев на это не обратил бы внимания, если бы не заметил, что станок находится точно там, где раньше был медицинский шкаф со стеклянными стенками. Теперь шкаф ютился в углу. Но раньше он точно стоял не там, сомнений в этом не могло быть – он бы не попал в кадр, когда здесь шла телевизионная съемка. А в том сюжете шкаф присутствовал, Корнеев это хорошо помнил.

Станок покоился на бетонном основании, высоком, сантиметров на десять поднимающемся над уровнем пола. Корнеев всмотрелся. Свежий бетон. Вот она, могила.

Он обернулся к Христичу и, увидев глаза полковника, понял – тот уже сам обо всем догадался.

– Здесь – Алла Базылева, – сказал Корнеев. – И мальчик, я думаю. – У него даже сел голос. – А вот здесь – младший Базылев, Андрей, – показал рукой на другой станок, под тем тоже было бетонное основание, но оно выглядело несколько старее предыдущего. – Под тем вон станком скорее всего старший Базылев. Настоящую мастерскую здесь открыли. Видите?

Христич не ответил, прошелся по подвалу, заложив руки в карманы брюк.

– Завтра приступим, – сказал он после некоторого раздумья. – Пришлю людей, взломаем бетон…

Развернулся и пошел к ведущей из подвала лестнице, ссутулившись, словно ему стало невыносимо холодно.

Когда Корнеев поднялся наверх, Христич стоял у машины.

– Уезжаем, Вадим.

Корнеев оглянулся на дом. За окнами ничего было не видать. Как будто все вымерло.

– Как ты догадался про подвал? – спросил полковник.

– Сосед подсказал.

– Какой сосед?

– Из этого дома, – Корнеев махнул рукой, указывая направление.

– Ты сегодня с ним разговаривал?

Вопрос прозвучал как упрек. По крайней мере, так показалось Корнееву.

– Да, – коротко ответил он.

Христич, наверное, считал, что не следовало ему лишний раз засвечиваться. Чтобы не стоять под осуждающим взглядом полковника, Корнеев пошел в дом.

– Вадим! – позвал его Христич.

Но Корнеев лишь дернул плечом и даже не обернулся. Хотел напоследок посмотреть, как там дела, в доме.

В коридоре он увидел одного из тех, с кем приехал из Москвы. Тот шагал Корнееву навстречу, торопливо пряча под пиджак пистолет. Пистолет был с глушителем. Парень заметил Корнеева, убавил шаг и зыркнул взглядом в сторону. Вышел из дома, грохнув дверью.

Двое охранников по-прежнему лежали на полу в гостиной. Но уже мертвые. Обоим стреляли в голову. Корнеев глядел на них, все понимал, но не мог поверить. Слишком жестоким и бессмысленным казалось ему то, как с ними поступили.

Хлопнула входная дверь, появился Христич. Хотел что-то сказать, но не успел.

– Зачем? – спросил Корнеев сквозь зубы.

– Нам пора уезжать, Вадим.

– Зачем?!

– Они видели тебя – и узнали, – буднично пояснил Христич.

– Ну и пусть! – крикнул Корнеев.

Неоправданная жестокость его потрясла.

– Так надо, Вадим.

Особенности профессии. Издержки производства. Корнеев скрипнул зубами, пытаясь сдержать готовое прорваться бешенство.

У машины их уже ждали. Один из ожидающих отхлебнул из бутылки пиво «Хайнекен».

– Ну как? – спросил у него Христич.

– Порядок.

– Один был?

– Один, – ответил тот и сделал очередной глоток.

Корнееву мозолила глаза этикетка «Хайнекен». Он обернулся к Христичу. И тот не выдержал его взгляда. Значит – правда. Ошибки не было.

– Он же был совсем ни при чем, – пробормотал потрясенный Корнеев. – Мы с ним даже ни о чем таком не говорили. Попили пива, и я ушел…

Он отчетливо представлял, как мертвый сосед лежит в своем доме, на полу одной из комнат.

– Он видел тебя, – опять объяснил Христич. – Мы не могли оставить его в живых.

Кровавая цепочка тянулась, и не было ей конца.

– Возвращаемся в Москву! – распорядился Христич. Он был хмур.

Сели в машину. Корнеев смотрел в окно и ничего там не видел.

– Ну что ты, в самом деле! – внезапно прорвало Христича. – В первый раз такое, да?

Напомнил, что и прежде были смерти. И зачастую к этим смертям Корнеев имел самое непосредственное отношение.

Тянется кровавая цепочка. Нет ей конца и, похоже, не будет.

Уже когда ехали по Москве, Христич обернулся к Корнееву и спросил как ни в чем не бывало:

– Ты не возражаешь, если мы прямо сегодня начнем знакомиться с досье?

Предлагал мир. Но на Корнеева навалились мрак и пустота, и он не способен был ни «да» сказать, ни «нет». Христич подождал ответа и, не получив его, отвернулся, всем своим видом показывая, что молчание Корнеева расценивает как «да».

Въехали во двор особняка, Христич отпустил сопровождающих, а Корнеева повел с собой. Прошли пустынными коридорами, спустились в подвал, где, по обыкновению, кипела жизнь, но теперь Корнееву здесь было холодно, как в том, другом, страшном загородном подвале, где неведомые умельцы установили станки на человеческих костях.

Христич похлопал Корнеева по плечу:

– Сейчас займемся работой, и все будет в порядке.

Будто прочитал мысли.

Вошли в одну из комнат, пустую, только стоял у стены стол да пара стульев, на столе – стопка папок, тех самых, из полковничьего кабинета.

– Я приготовил тебе рабочее место, – сказал Христич. – Чтобы ты мог спокойно заняться делом.

Он говорил все тем же будничным голосом, желая, наверное, внушить Корнееву, что об эмоциях надо забыть, слишком много впереди работы.

Корнеев шагнул к столу. «Яншин» – значилось на верхней в стопке папке. Он неверной рукой открыл папку, пробежал глазами «объективку». Яншин Александр Борисович. Фирма «Дельта плюс». Контрольный пакет акций фирмы «Дельта плюс» принадлежит «Росэкспорту». Тот самый Яншин. Никаких сомнений. Корнеев сдвинул папку. На следующей увидел: «Полутягов».